Стоит нажать на газ, и машина срывается с места. Резко бью по тормозу, нас с Медведем кидает вперёд.

— Лучше ты.

Нервно отдёргиваю руки от руля.

— У тебя получится.

Сильно сомневаюсь.

— Я никогда не ездила на таком скоростном монстре.

И уже не уверена, что хочу.

Но Медведь берёт меня за подбородок и поворачивает голову к себе.

— Принцесса, ты сможешь. Ты же мне веришь?

Нервно сглотнув, киваю. Всем существом чувствую, как меня гипнотизирует его взгляд.

— Просто мягче нажимай на педали, пока мы не выедем на трассу.

— А потом?

Хочется облизать пересохшие губы, но мозг вопит, что это будет явной провокацией. Вместо этого стараюсь сосредоточиться на аромате новой машины: не яркий землистый — кожаного салона, терпкий — деревянных вставок и даже лёгкая примесь клея не мешает, а только усиливает эффект.

— А потом тебе понравится, — усмехается Медведь.

И я не уверена, что мы всё ещё про машину.

— Гони, Принцесса.

Он отпускает меня и даже не думает пристёгиваться.

Приятно, конечно, что он так в меня верит, но…

Потянувшись к ремню, мягко щёлкаю замком. И едва-едва нажимаю на газ.

Медведь прав, это оказывается пусть нервно, но приятно. В груди разгорается искристое, как пузырьки шампанского, чувство.

Я могу справиться с этой машиной.

И безграничная власть только растёт по мере того, как мягко мы с ней преодолеваем кочки, объезжаем ямы и выезжаем с грунтовой дороги на трассу.

Разогнавшись до скромных девяносто, украдкой смотрю на Медведя. Прикусываю губу, когда натыкаюсь на уверенный, насмешливый взгляд, который он и не думал отводить.

Почему-то именно он вселяет в меня силу. Не папины похвалы или восторги подружек. Нет. Только лёгкий, с прищуром взгляд сильного мужчины и его же уверенность в моих способностях.

От которого за спиной расправляются самые настоящие крылья.

И я вжимаю педаль газа в пол.

Мимо проносятся деревья и ограждения, моя спина врастает в кресло, а в голове один чистый восторг от скорости.

Адреналиновая гонка. Настолько, что я вываливаюсь в руки Медведя. А всё потому, что ноги дрожат, руки подрагивают, а сама я задыхаюсь, как после десятикилометрового марафона.

— Ещё? — смеётся Медведь.

Его лицо в каких-то сантиметрах от меня.

— У нас слишком короткие трассы, — выдыхаю в ответ.

И решаю, что самое время отлепиться от тренированного тела, пока он не подумал что-нибудь лишнее. Хотя какое там, если всё лишнее уже произошло.

— Принцесса, ты восхитительна. И я бы с тобой договорился, но договоры ведь не для тебя.

Очень жирный намёк.

— А что я должна была делать? Смотреть, как ты зажигаешь со своей бывшей?

— Прийти и высказаться. И не к Ирбису, а ко мне.

Не самое удачное время для таких разговоров. Особенно когда у меня в голове восторг ещё не до конца выветрился.

Поэтому всё-таки отстраняюсь от него, оглядываюсь. По указке Медведя я припарковалась у одного из магазинов в новом жилищном комплексе нового района. Вокруг меня красивым рядом посаженые деревья, скамейки, дорожки для пешеходов и велосипедистов и другие прелести современного жилья.

Но при этом дома не кажутся прилепленными друг к другу. А между ними места больше, чем в метро в час пик — нет ощущения, что сосед из рядом стоящего дома легко заглянет в твои окна.

Стильно. Просторно. Уютно.

Идеально.

— Где мы?

— Дома.

Медведь берёт меня за руку и ведёт к ближайшей калитке в закрытый двор.

С интересом оглядываюсь на высотку этажей в двадцать приятного бежево-коричневого цвета, застеклённую панорамными окнами.

— У тебя дома?

— У нас.

Спотыкаюсь, но Медведь, конечно, ловит.

— Есть возражения? — поднимает бровь, задерживаясь в проходе вместе со мной.

— Давай поговорим об этом… дома.

Потому что спасения, похищения и прочее это весело, но в строго дозированных объёмах. И потом вокруг ведь продолжается жизнь. Мне всё ещё нужно окончить универ, нужно как-то разобраться с Марком и его тараканами, объяснить всё отцу, который и так на нервах.

И тем радостнее, что на предпоследний этаж мы поднимаемся в тишине. И даже в лифте спокойно стоим рядом, без сексуальных срывов и адреналиновых скачков.

А дверь, одну из двух на этаже, Медведь очень буднично открывает ключом. Пропускает меня вперёд.

И всё меняется.

Не решаясь пройти дальше, замираю в прихожей. Стены здесь тёмно-синие, почти чёрные со вставками из деревянных реек, переходящих в потолок. Мягкий, рассеянный свет бьёт из скрытых светильников, придавая ещё больше интима пространству.

Хотя куда больше! Меня и так потряхивает от ощущения мощного мужчины за спиной. Мужчины, который меня хочет.

И не надо поворачиваться, чтобы понять — он близко. Так, что обнажёнными руками чувствую жар, исходящий от его тела.

Мурашки бегут от запястий и выше, пальцы сжимаются в кулаки.

Хочу сказать хоть что-то, но любая фраза кажется пустой и лишней.

А в следующее мгновение широкие ладони ложатся мне на талию.

Вздрагиваю.

Но Медведь не жестит. Он очень аккуратно притягивает меня к себе, заставляет прижаться спиной к твёрдой груди. Его руки скользят по моей талии вверх, до груди, и вниз до бёдер.

А я так и не сказала ему про препарат и Марка!

Резко разворачиваюсь.

— Послушай, я…

И влетаю в жадный, голодный поцелуй. Такой, что всё “до” стирается, забывается под напором этого хищника.

Просто не могу не ответить, откликаюсь на каждое движение умелого, настойчивого языка.

В лёгких мгновенно заканчивается воздух. Цепляюсь за его футболку, как за единственное, что держит меня в этой реальности.

Отшатываюсь, когда становится нечем дышать. Вижу мелькающие перед глазами тёмные пятна, глубоко дышу цитрусовым с горчинкой ароматом. Дышу им.

И это совсем не помогает прийти в себя.

— Моя принцесса.

Медведь с улыбкой касается носом моего носа.

— Очень нежная. Очень красивая. И пугливая, да?

Необидный смешок шевелит волосы у лица.

— Подожди. — Я всё ещё не могу отдышаться. — Мне надо кое-что сказать.

— Говори.

Как?! Если он подхватывает меня под попу и несёт куда-то дальше.

И почему здесь так темно?

А, просто тяжёлые шторы блэкаут закрывают все окна. Это я понимаю, когда он садит меня на стол, не выпуская из рук, тянется за пультом и нажимает кнопку. Тут же шторы с тихим шелестом разъезжаются в стороны.

— Принцесса, — отвлекает Медведь, — ты хотела мне что-то сказать.

Сказать?

Что? Когда? Зачем?

Сосредоточиться очень трудно, потому что Медведь стоит между моих раздвинутых ног. Так близко, горячо и соблазнительно, что я чувствую всё его возбуждения.

И в который раз удивляюсь самоконтролю, потому что меня самым натуральным образом трясёт. Причём не всю, а местами. Но сильнее всего сокращаются мышцы бёдер, словно он уже там.

От одной только фантазии Медведя во мне откидываю голову и прикрываю глаза.

И он этим пользуется.

Будто специально медленные губы оставляют дорожку поцелуев, не пропуская ни единого сантиметра моего тела.

— Миша!

Со стоном запускаю пальцы в короткие волосы, слегка тяну. И дожидаюсь, что в наказание — или награду? — за вольности, он прикусывает мой сосок.

Вот прямо так, через тонкую ткань платья и бюстье.

Ахаю, вцепляюсь в могучие плечи и с трудом сохраняю сознание. Меня бьёт крупная дрожь, и больше всего я хочу, чтобы он не останавливался.

Но мне действительно нужно сказать.

— Марк… он…

— Мм? — насмешливо отзывается Медведь.

Горячее дыхание шевелит волоски у уха, потому что мы максимально близко. В то время как его пальцы уверенно тянут вниз молнию платья.