Ведь впервые за всё время знакомства я отчётливо и ясно понимаю — хочу принадлежать ему. Полностью. Без остатка. И плевать на всё.

— Заславиных посадят, твой отец будет в безопасности. И ты, — хрипло добавляет Медведь.

— Хорошо, — коротко киваю.

Да потому что внутри пожар и предвкушение. Настолько сильное, что я забываю о важном.

— Ты ранен!

— Принцесса, это царапина, — улыбается Медведь уголком губ. — Приедем — обработаем.

Прикусываю губу.

— А если грязь? Сколько нам до дома: два часа? Три?

— Можем вернуться в дом в лесу. Если ты хочешь.

В дом в лесу. Туда, где всё началось. Туда, где была Вика.

Туда, где ближе, есть вода, и Медведь не будет мучиться от “царапины”.

— Едем в лес!

Лес оказывается ближе, чем я думаю. Не проходит и пятнадцати минут, как Медведь сворачивает с трассы, а я узнаю знакомые места.

Знакомые места. В лесу! Смешно.

Было бы, не цари в салоне атмосфера азарта, предвкушения… секса.

Господи, у меня голова кружится от того, как сильно я его хочу. Я! Девственница!

Что при этом чувствует Медведь мне не представить от слова совсем.

Сжимаю бёдра только, чтобы не выдать нервозности и того, как вибрирует тело.

— Всё в порядке? — он скашивает на меня глаза.

В порядке? Ну, если можно так сказать…

— Да. Как рана?

— Принцесса, — Медведь с улыбкой качает головой. — Ты слишком беспокоишься.

— Я не могу не беспокоиться! — выпаливаю.

И прикусываю язык.

— Почему?

— Потому что… я…

Страшно. До потери сознания страшно вот так взять и признаться, что я того. Тоже.

— Принцесса?

Спасает внезапно вынырнувший из деревьев дом.

— Приехали! — заявляю преувеличенно бодро.

И выскакиваю из машины сразу, как мы останавливаемся.

Вокруг всё те же, шумящие кроной, вековые деревья, тот же забор, открытая калитка, что покачивается на ветру. Словно ничего не изменилось с последнего моего похода сюда.

Но ведь это не так.

Над нами ночь, в лесу темно, но очертания я различаю и на память не жалуюсь. Поэтому уверенно иду к калитке, не дожидаясь Медведя. Кажется, что стоит мне коснуться его, и всё взорвётся. Я взорвусь от переполняющих чувств.

Вот только в своём стремлении спрятаться в доме забываю о маленькой детали. В калитке небольшой порог, о который я запинаюсь.

Рука хватается за нагретое железо забора, я ойкаю.

И вздрагиваю от ладони, поддержавшей за талию.

— С-спасибо.

Расстояние до дома пролетаю вмиг. Включаю свет на первом этаже, развиваю бурную деятельность.

— Садись сюда, — приказываю, не глядя на Медведя.

Впрочем, какая разница, если его присутствие я чувствую всем телом! Вот и сейчас мелко вибрирую, стоит нам оказаться в одном помещении.

— Или нет…

Между столом и стульями слишком мало места, чтобы я могла комфортно себя чувствовать. Ставить же стул посередине кухни как-то…

Сморщив нос, поднимаю на него взгляд. Сталкиваюсь с насмешливыми, всё понимающими глазами Медведя. Полотенце падает из рук, щёки бросает в жар, я судорожно вздыхаю.

— Моя.

Не вопрос, утверждение, с которым всё давно понятно.

— Ч-что? — от волнения начинаю заикаться.

— Твоё полотенце, — как ни в чем не бывало повторяет Медведь.

И такой у него взгляд, что я раздражаюсь и беру себя в руки. Почти беру. Пока не осознаю, что мокрое пятно на чёрной футболке совсем не вода.

— Чёрт!

Ругаюсь сквозь зубы, подлетаю к Медведю. Касаюсь пятна, поднимаю пальцы на уровень глаз. Кровь. Так и знала.

Но пока я нервничаю, Медведь, наоборот, дико доволен. Он позволяет мне приподнять футболку, но часть ткани уже прилипал к животу, и я боюсь, что сделаю ему очень больно.

— Пойдём в спальню, я там обработаю.

Звучит двусмысленно, но я и так красная.

— Как скажешь, Принцесса.

Медведь без лишних слов поднимается и идёт к лестнице, а потом и на второй этаж. Вдыхаю и выдыхаю несколько раз. Готовлю всё, что может понадобиться, и иду вслед за ним.

А Медведь тем временем расположился в своей-моей спальне. Хотя как расположился… он сидит на краю кровати, опираясь руками о матрас позади себя, и ждёт. По всей видимости, меня.

— Почему у меня ощущение, что рана фальшивая? — бурчу под нос.

Медведь молчит, только улыбается так загадочно, что я чуть не запинаюсь о ковёр. Выравниваюсь, ногой подтягиваю к кровати табурет, ставлю на него тазик с тёплой водой. С другой стороны раскладываю бинты, пластыри, зеленку, перекись водорода и даже бутылку водки. На всякий случай.

И не думаю о том, что все мои знания о первой помощи почерпнуты из фильмов, сериалов и недолгого пребывания в приюте для животных.

— Разденься, я промою р-рану.

Но Медведь качает головой.

— Больно двигать рукой. Поможешь?

Помогу? О да!

Но для начала беру губку и промакиваю футболку, чтобы она отстала от раны. Для этого приношу из второй спальни ещё один табурет, сажусь на него и медленно, очень аккуратно касаюсь губкой повреждённого места.

— Чем это?

Но вопрос отпадает сам собой, когда в футболке после моих махинаций появляется круглая рваная дырка. Руки начинают трястись по-настоящему. Второй рукой непроизвольно сжимаю его бедро.

— Боже! А если… если она ещё там?! Надо срочно ехать в больницу, там…

Медведь удерживает меня на месте, весело смотрит.

— Если бы пуля осталась во мне, я бы знал. Поверь, Принцесса.

— Я же не врач, — шёпотом.

— Ты лучше, — подмигивает Медведь.

Моей рукой берёт губку и сильно прижимает к своей ране.

— Вот видишь? Даже не больно.

Подозреваю, что очень, просто он не показывает. Даже желание на мгновения отступает.

— Просто сними футболку…

Интонации Медведя мягкие, обволакивающие. Я как во сне тянусь к нему, подхватываю края. Тёмный взгляд гипнотизирует, мы очень близко.

Чувствую его дыхание на своей щеке. Прерывисто выдыхаю.

— Вот так. Молодец.

Кто кого должен успокаивать в этой ситуации?

Выдыхаю. Отбрасываю футболку себе за спину: она всё ещё в крови.

— Ты как? — поднимаю взгляд на Медведя.

— Иди сюда, расскажу.

Давлюсь воздухом под его насмешливый взгляд.

Так. Что там нам надо?

Для начала осмотр, и с умным видом я изучаю рану на его боку. Странно, в футболке дырка, а рана как будто пуля прошла вскользь. Глубоко, но всё-таки прочертила по боку, а не прошла через него.

— Так бывает, — улыбается Медведь.

Отступая на шаг, чтобы прищуриться.

— Тебя правда забавляет вся эта ситуация? — взмахиваю рукой в его сторону.

— Я в восторге, Принцесса, — хмыкает он. — А как сурово всё начиналось.

Сурово? Ну да. Что может быть суровее озабоченного мужика в клубе, мордобоя и меня на его плече.

— Ты надо мной смеёшься, — качаю головой.

Какой смысл был сюда ехать, если я даже подступиться к нему боюсь?

Прикусив губу, следующие полчаса со всей тщательностью и старанием я промываю рану всем, чем могу. К счастью, в аптечке находится послеоперационный пластырь, которым я закрываю рану.

— Всё! — от облегчения кружится голова. — До свадьбы заживёт.

Добавляю просто как присказку. Папа всегда так говорил, когда я сдирала колени до крови.

— А это вряд ли, — отзывается Медведь.

Я собираюсь убрать за своими попытками оказать первую помощь.

И замираю.

За всеми волнениями я забываю, что на мне всё ещё короткое платье. Вскидываюсь.

— Моя Принцесса…

Вдох застревает в лёгких, когда его руки ложатся на мои бёдра. Непроизвольно сжимаюсь, потому что страшно. Знаю, что зря, но не могу себя пересилить.

— Миша, я…

— Тш-ш. Всё хорошо.

Жду, что большие, шершавые ладони двинутся вверх и… но они вдруг спускаются. Медведь легко, но умело массирует верхнюю часть голени.