Отшатываюсь, разрываю прикосновение.

Чтобы скрыть неловкость, оглядываюсь.

Неожиданно. Мы оказываемся на веранде, дачной, времён Советского союза. Она полностью из дерева, в дальней части к потолку подвешана качель, рядом стоит кресло и стол.

А перед нами двустворчатая дверь с большими стёклами.

— Где мы?

— В безопасном месте.

Он распахивает двери, заходит и включает свет.

Изнутри дача тоже обита деревом. По стенам стоят несколько книжных шкафов, у противоположной стены круглый стол под скатертью с бахромой, посередине комнаты диван, два кресла и журнальный стол.

Я будто попадаю в картинку из интернета. Не хватает только граммофона, женщин в старомодных платьях и мужчин с брюками на подтяжках.

Вздыхаю.

Пока я рассматриваю комнату, он похоже, прошёлся по всей даче.

— Я не могу называть вас Бурым. Это… странно.

— Зови Михаилом, — усмехается. — Так не странно?

— Почему вы так себя ведёте? Увезли меня.

Взмахиваю рукой, обводя комнату.

— Почему не вернуться домой, к папе?

— Моё дело, чтобы ты осталась живой и по возможности невредимой. А рядом с твоим отцом предатель.

— Наши люди ему преданы, — качаю головой. — Никаких предателей…

Он не дослушивает. Молча выходит, чтобы вернуться через несколько минут с двумя огромными пакетами.

— Вы считаете меня идиоткой, да.

Не вопрос.

Видимо поэтому он не отвечает. Выходит ещё раз, и в этот раз у него в руках три дорожные сумки.

— Почему три?

Да он издевается! Молча ставит одну из сумок у моих ног и снова растворяется в ночи. На этот раз надолго.

Я жду его пять минут, десять, на двадцатой мне надоедает. Подхватив сумку, прохожу вглубь дома.

Лестница. Тоже из дерева, с высокими пролётами. Приходится пригнуться, чтобы не удариться головой о пол.

Ужас! Куда я попала? И, главное, с кем!

Пусть он трижды мой телохранитель, но больше пугает и раздражает, чем дарит чувство безопасности. Хотя…

Вспомнив, как хищник вырубил типа из клуба, захожу в первую попавшуюся спальню и оседаю на кровать.

Мы не подружимся. Надо как-то перетерпеть это время. Постараться не пересекаться с ним.

И найти телефон, чтобы позвонить Марку и сказать…

Что? Что странный телохранитель увёз меня в лес, а свадьба откладывается?

Спрятав лицо в ладонях, с громким стоном падаю спиной на кровать.

Свадьба!

Открываю глаза, а там неожиданное.

Утро.

Это я заснула и проспала всю ночь? По крайней мере её остатки точно да.

И что теперь?

Мыслей нет. Папа считал, что я умная, но есть ощущение, что поглупела за ночь. Точнее, за ту её часть, когда меня хватали, спасила, закидывали на плечо и везли непонятно куда.

Чтобы оставить среди леса. С телохранителем.

— Михаил, — передразниваю.

Морщу нос, а потом спускаю ноги с кровати.

Вздыхаю.

Бог с ним, что платье помялось. Гораздо печальнее, что оно задралось до талии, показывая всю прелесть белых кружевных бразилиана.

А я под пледом.

Другими словами мой нелюдимый и неразговорчивый телохранитель зашёл, когда я спала и укрыл. Больше некому.

И трижды хорошо, если это произошло до того, как оголилась… моё всё.

Впрочем, смысл сейчас посыпать голову пеплом.

Встаю с мыслями, что что-то в моей голове всё-таки сдвинулось. Ну не могла я вот так за ночь превратиться из скромной умницы, которая ждёт первой брачной ночи, в особу, которой всё равно видел её прелести чужой мужик или нет.

Вздыхаю. Тяжело. Полной грудью.

Тянусь за сумкой.

Неплохо бы посмотреть, что Михаил Бурый счёл самым необходимым. Но лучше бы не, потому что первое, что я вижу — это прокладки. Средства личной гигиены, если точнее. От которых меня бросает в жар всю.

Чувствую, как горит шея, щёки, лоб и даже нос. Вся!

Это же… это…

Выдохнув, обрушиваюсь на край кровати. Кручу в руках две капли, достаю упаковку с пятью.

Капец.

Другого слова у меня нет и не будет.

Только надежда, что сумку собирал не сам Медведь, а кто-то из домашних. Тётя Маша, например, наша экономка. Или на худой конец горничная.

Но надежда слабая хотя бы потому, что они достали бы запасы из моих шкафов. А этой фирмой я никогда не пользовалась. А, значит, что?

Прикусываю губу.

Значит, Миша-Медведь — мужчина с пониженной скромностью и повышенной ответственностью.

Хотя кто бы сомневался после его ночного: “У тебя красивые ноги, принцесса.”

И что делать? Подойти и спросить?

Ага. Как же.

Во-первых, мне не улыбается разыскивать его по всему дому.

Во-вторых, как, вообще, должен выглядеть этот вопрос?

А не вы ли выбрали для меня прокладки? На всякий случай.

Покачав головой, бросаю их в дальний ящик. Из имеющихся — в нижний у прикроватной тумбы.

Нет уж. Об этом я думать не буду. Тем более, до месячных ещё далеко. Надеюсь, я успею выбраться из этой дыры.

Ищу дальше, но ничего такого в сумке больше нет. Зато есть джинсы две пары, несколько футболок, толстенное худи, кеды, всё для чистки зубов, шампунь и кондиционер.

И вот с этими находками в руках я замираю.

Это мои шампунь и кондиционер! Точнее, те, которые я использую. И маска. И даже фен.

В задумчивости раскладываю всё перед собой.

Это какое досье должно быть у Медведя? Если в нём отражены такие подробности.

Поколебавшись, снова ныряю рукой в сумку. не смотрю, что достаю. И снова краснею.

Нет, я, конечно, люблю кружевное и прозрачное для сна, но не в лесу же! К счастью, помимо пеньюара в сумке находится простой хлопковый комплект красного цвета с безразмерной футболкой и шортами.

А ниже…

Нет, это издевательство какое-то!

Потому что о белье Медведь тоже позаботился. Разном. Частью кружевном и самого похабного вида, частью повседневном.

И вот откуда такой разброс?

Выдохнув, оглядываюсь. И в три минуты раскладываю вещи в ящиках небольшого деревянного комода, который нахожу здесь же. Больше в спальне кроме большой высокой кровати, тумбы, комода и широкого подоконника ничего нет. Осматривать нечего.

Поэтому переодеваюсь в джинсы и футболку и с зубной щёткой наперевес выхожу в коридор искать ванную. И снова везение — получается завершить все утренние процедуры в рекордные сроки.

Как раз тогда, когда живот жалобно бурчит о завтраке.

Ещё бы. Я со вчерашнего обеда не ела ничего, кроме куска пиццы и пары сладких коктейлей. Сначала собиралась, потом нервничала, а потом случился клуб и тот тип.

Внутренности скручивает спазмом. Одновременно от волнения и голода. Жуткая смесь. И болезненная.

Поэтому мне не остаётся ничего другого как спускаться. Хотя меньше всего я хочу видеть Медведя.

Кстати, Белый медведь — один из самых опасных хищников планеты. но мне-то повезло, у меня Бурый.

Зажимаю рот двумя руками, когда из него вырывается нервный смех.

Не хватает ещё удариться здесь в истерику. Нет уж. Не дождётесь.

И выхожу в небольшой холл у лестницы. Справа коридор и дверь, слева также, прямо гостиная, куда мы вчера вошли.

Хм. Толкаю правую и радуюсь удаче — там кухня. Пусть не новая, но и не из доисторических времён. Яйца я точно смогу себе пожарить.

И Медведю тоже, раз вчера он как-никак спас меня от лап противного типа.

Но стоит открыть холодильник, как меня захлёстывает приступ жгучего раздражения. И, с силой хлопнув дверцей, я несусь к выходу.

Завтрак для принцессы! Серьёзно?

Как меня, дочку богатого папы, не называли. И принцессой в том числе. Но именно от Медведя это звучит особенно издевательски. До бешенства!

Поэтому я пролетаю через гостиную, хватаюсь за ручку двери.