— Да она просто поразвлечётся и поймёт, что ей скучно. Уйдёт через неделю. Такие, как она, не способны работать — могут лишь тратить.

Всё. С меня было довольно. Я понимала, что такое возможно, но не могла поверить, что меня начнут так открыто обсуждать. Они вообще никого не стеснялись.

В расстроенных чувствах я вернулась в свой кабинет — и в дверь тут же постучали. Это была Николь.

— Мисс Миллер, что-то случилось? — обеспокоенно спросила она.

— Нет, всё в порядке. Просто мне нехорошо. Скажите Максу, что я ушла и доделаю завтра, — ответила я и взяла сумку.

Мне было интересно: она тоже так обо мне думает? Наверное, да. Ну конечно — что им ещё обсуждать, кроме невесты своего начальника?

Я буквально задыхалась там, поэтому быстро выскочила из офиса, села в машину и поехала в парк. Мне хотелось побыть наедине с собой и осмыслить всё, что произошло. Очевидно, меня там ненавидели — и отчасти были правы: я действительно появилась из ниоткуда, и всё выглядело так, будто это просто моя прихоть.

По пути к парку я купила мольберт, холст и краски — хотелось успокоиться. И это было возможно только так.

Сама не знаю почему, но приехала к тому озеру, где было наше первое свидание с Максом. Днём оно было ещё красивее, чем ночью.

Я взяла всё необходимое и села на ближайшую лавочку, положив вещи рядом.

День выдался отвратительный, и я ничего не могла с этим поделать. Ещё больше злило то, что я просто сбежала оттуда, как последняя трусиха. Но я уже сделала это — и теперь придётся выслушивать от Макса кучу гадостей. Очевидно, он помешан на работе, а я — нет. И, наверное, это его разозлило.

Но мне было всё равно. Мне было паршиво на душе — и в конечном итоге я заплакала. Мне вновь стало обидно за всё, что происходит. Я хотела заниматься живописью, а вместо этого сижу в офисе и разбираю чужие бумаги… И уж точно никогда не хотела фиктивного брака — а он уже не за горами.

Вытерев слёзы, я начала рисовать — вымещать в картине всё, что накопилось во мне за это время. Только так мне станет легче. Только так я смогу идти дальше.

Макс

В дверь постучались, и как только я сказал «войдите», вошла обеспокоенная Николь.

— Мистер Уильямс, мисс Миллер только что уехала. Попросила передать вам.

— Что случилось? Ведь прошла только половина дня, — раздражённо спросил я.

Я не ожидал, что она так быстро сбежит. Да, я дал ей муторную работу, но это же первый день. В этом нет ничего удивительного.

— Она сказала, что ей стало плохо, — ответила Николь, после чего добавила: — Но я не думаю, что это правда. Я видела, как она случайно в кафетерии услышала, что о ней говорят другие сотрудники. Думаю, она расстроилась…

— А что они говорили? — заинтересованно спросил я.

Раньше я никогда не слышал о сплетнях в офисе, но до этого здесь и не было моей невесты — и по совместительству дочери одного из партнёров. Конечно, должны были поползти слухи, но я и правда думал, что люди заняты работой. Не тут-то было.

— Что она услышала? — повторил я, когда Николь не решалась говорить.

— Ничего хорошего, — смутилась она. — Говорили, что она не заслуживает здесь быть и прочее. Я правда не хочу повторять всё, что там обсуждали. Мне самой стало неприятно, если честно. Но я не успела ничего сделать — правда.

— Хорошо, я понял, — выдохнул я и взял телефон. — Отмени все встречи на сегодня. Я уезжаю и, скорее всего, уже не вернусь.

Я поднялся со своего места и начал убирать вещи, но в этот момент вошёл отец Норы.

— Добрый день, Макс, — улыбнулся он. — А где моя дочь? Ты её совсем тут загнал?

Этого ещё не хватало. Теперь нужно было что-то придумать для её отца. Не мог же я сказать правду — он уволит половину сотрудников: и тех, кто виноват, и тех, кто нет. И сама Нора тоже пострадает.

— Она с утра чувствует себя плохо, поэтому отпросилась и уехала домой, — соврал я, глядя ему в глаза. Что не сделаешь ради невесты.

— А что ж ты больную невесту выгнал на работу из дома? Мог бы позаботиться о моей дочери и оставить её дома. Не зря же вы живёте вместе — нужно следить за такими вещами, — произнёс он.

Я уставился на него в упор.

Что? Мы живём вместе? Что ему наговорила Нора?

— Я понимаю, работа для тебя важна, и очень уважаю тебя за это. Но и будущую жену нужно оберегать, — продолжал причитать мистер Миллер, а я смотрел на него, стараясь скрыть удивление.

Очевидно, Нора не всё мне рассказала. Она не жила у родителей. Так где же она жила? Это был большой вопрос.

Теперь всё встало на свои места. Ведь когда я предложил заехать за ней, чтобы отвезти на ужин к родителям, она отказалась. Что же она скрывала?

— Да, вы правы, мистер Миллер, — кивнул я, вновь прикрывая Нору. — Я здесь допустил ошибку, поэтому сейчас поеду за ней. И буду работать из дома — встречу пропущу.

— Хорошо, я не буду ей звонить. Сам наберёшь и скажешь, как она, — попросил он и вышел из кабинета.

На секунду я подумал: может, она живёт у Калеба? Но я не мог в это поверить — это было бы уже слишком.

Вся эта ситуация начала меня злить. Зачем что-то скрывать, особенно когда сама втянула меня в это? Мне хотелось на неё наорать, но я не мог. Я не знал, где она, и трубку она тоже не брала.

Отлично. Она не хотела говорить — зато я теперь очень хотел обсудить один вопрос. Но сначала стоило её утешить.

Я сел в машину и включил GPS-трекер, чтобы найти её по геолокации. Он показал, что она находится в парке, где у нас было первое свидание. Это было неожиданно.

Через тридцать минут я уже был на месте — и вся моя злость испарилась. Как только я нашёл её, я уже совсем не мог сердиться: она сидела одна на лавочке под деревом и плакала. Рядом лежал холст, но она его не трогала — прикрывала лицо руками и горько рыдала.

В этот момент я буквально почувствовал, как ей плохо. На неё всё навалилось: первый день работы (а она ведь раньше говорила, что это её не интересует), свадьба, которая состоится через месяц… Я прекрасно её понимал и хотел обнять, сказать, что всё будет лучше, что мы справимся. Но «мы» ещё не существовало. Как я мог обещать ей то, что не мог дать?

Я только-только осознал, что хочу быть с ней по-настоящему — не фиктивно, а по-настоящему. Не мог же я просто подбежать и попросить прощения за всё, предложив стать моей девушкой?

Всё, что я сделал в прошлом, она так просто не простит. Я бы не простил. Особенно — Эдисон.

Спустя несколько минут она перестала плакать, вытерла слёзы и достала мольберт с красками. Так она восстанавливалась. Она — творческая личность, ей тяжело в офисе, особенно с той работой, на которую я её посадил.

И ещё эти сотрудники, которые говорили гадости… Я найду каждого и оторву голову. Они слишком много себе позволяют — будто у них вообще нет работы.

Убедившись, что с ней всё в порядке, я решил оставить её и уехать. Выяснять отношения уже совсем не хотелось — у самого не было настроения.

Я стал думать, что сам загнал нас в эту ситуацию. Нужно было просто прислушаться к себе: ведь Нора мне понравилась сразу, и, возможно, я уже тогда влюбился в неё. Но только сейчас всё осознал.

Я ненавидел себя за поступок, который совершил по отношению к ней — за то, что говорил, за ту боль, которую причинил. Наблюдая, как она плачет, я больше не хотел причинять ей страданий — хотел только радовать. Но казалось, что всё, что я делаю, получается неправильно.

Я вернулся домой и открыл бутылку виски. Конечно, я не собирался напиваться, как в прошлый раз, но хотел немного приглушить эту ноющую боль в сердце. Позвонил отцу Норы и убедил его, что с ней всё хорошо — она просто прилегла поспать. Он не стал спорить и не просил дать ей трубку.

Внезапно зазвонил дверной звонок. Я пошёл открывать — звонили уже две минуты подряд. Я даже не стал смотреть в глазок: мне было всё равно, кто там. Я заставлю его убраться.