Всё рушилось на глазах, и я заплакала. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, но позвонил Макс. Я сбросила звонок, но он был настойчив.

Вытерев глаза, я приняла вызов.

— Нора, почему ты сбрасываешь? — обеспокоенно спросил Макс.

— Макс, у меня сейчас нет настроения говорить, — сдерживая слёзы, ответила я.

— Что случилось? Давай я приеду, — предложил он.

Я вновь тихо заплакала, а Макс молча слушал. Он не сказал ни слова — я вообще не слышала ни звука.

Мне не хотелось показывать перед ним свою слабость, поэтому я постаралась быстро успокоиться.

— Не нужно приезжать, — ответила я, вспомнив его вопрос. — Я просто поругалась с отцом. И всё.

— Мой тоже не подарок, — тихо вздохнул он. — В такие моменты хочется быть подальше от него. Уверен, тебе тоже.

— Ты прав. Мне не хочется здесь оставаться, — грустно ответила я, глядя на небо. Уже начинало темнеть, и на улице становилось холоднее.

— Если хочешь, можешь приехать ко мне, — предложил он. — Мы поговорим — или, если захочешь, не будем. У меня есть свободная комната, и ты можешь там расположиться, чтобы побыть одна, подальше от всех.

— А как же ты? Ты уйдёшь? — спросила я, не совсем понимая его последнюю фразу.

— Нет. Я буду рядом. И если понадобится — выслушаю и помогу, — мягко ответил он.

Я задумалась над этим предложением. Мне хотелось рассказать ему всё — как есть. И почему бы и нет? Может, он что-то придумает, или мы вместе найдём решение. Не хотелось больше хранить этот секрет.

Келли тоже не хотелось расстраивать — она и так грустит, когда мы ругаемся с родителями.

— Хорошо, я приеду к тебе. Пришли, пожалуйста, свой адрес, — решительно ответила я. — И спасибо, Макс.

Сбросив звонок, я тихо зашла в дом и аккуратно поднялась в свою комнату. Сестры там уже не было — чему я была очень рада. Не хотелось разговаривать ни с кем из семьи. Я взяла ключи от машины, переоделась в джинсы и футболку, накинула пальто и вышла из комнаты.

Меня никто не заметил. Лишь когда я выехала на дорогу, позвонила Келли.

— Что случилось? Ты куда поехала? — обеспокоенно спросила она.

— Всё хорошо, — попыталась успокоить её, вкладывая в голос всё спокойствие, какое во мне осталось. — Макс предложил приехать к нему в гости, и я еду к нему.

— А что родители? — не унималась Келли. — Как всё прошло?

— Всё нормально, честно, — ответила я, прекрасно понимая, что Келли мне не верит. — Не переживай, ладно? Мы не поругались ещё сильнее — всё осталось на том же уровне, к сожалению. Я просто хочу побыть где-то вне дома, понимаешь?

Сестра помолчала несколько секунд, потом грустно выдохнула — она поняла, что всё совсем не хорошо.

— Ладно, я тебя поняла. Что мне сказать родителям? Они тоже переживают.

— Скажи, что я поехала к подруге, с которой познакомилась на курсах живописи. Вернусь ближе к ночи.

Дождавшись её согласия, я сбросила звонок и сделала музыку погромче. Я решила рассказать Максу всё — ну или хотя бы большую часть. Оставалось только обдумать, как именно это сделать.

Макс

Я всё ждал, когда приедет Нора. Прошло не так много времени с того момента, как она позвонила мне, но я уже начал переживать. Наверное, не стоило отпускать её в таком состоянии одну. Нужно было самому за ней приехать.

Её голос во время звонка был буквально убитым. Я чувствовал, как ей плохо и как сильно она разбита. Я слышал, как она плакала — от этого мне самому стало плохо. Не знаю, что именно у них произошло, но слышать, как она плачет и страдает, было ужасно.

До этого я никогда никого не утешал. Поэтому всё было для меня в новинку, но я ни разу не пожалел, что предложил ей приехать ко мне. Надеюсь, она останется у меня — всё же мне действительно хотелось ей помочь. Пусть даже если она не будет готова поговорить со мной, мне просто хотелось поддержать её и быть полезным.

Спустя несколько минут я услышал, как в мою дверь кто-то постучал. Я сразу пошёл открывать. За дверью стояла Нора — она выглядела так же, как и звучал её голос. Она была разбита.

— Привет, проходи, — произнёс я, приглашая её войти.

Я немного волновался: боялся сделать ещё хуже и облажаться. Как только она вошла в прихожую, аккуратно сняла с себя пальто, а я сразу его подхватил.

Она не поднимала на меня голову, и я решил взять инициативу в свои руки. Аккуратно двумя пальцами приподнял её за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

Глаза у неё были заплаканные, и я видел в них грусть. Она попыталась отвести взгляд, но я удержал его на себе.

— Не нужно отворачиваться, — прошептал я и обнял её.

Она уткнулась мне в плечо и заплакала. У неё не было истерики — она просто тихо плакала и хлюпала носом, а я держал её в своих руках и аккуратно гладил по волосам, надеясь, что это поможет ей прийти в себя.

Спустя несколько минут я почувствовал, что она постепенно успокаивается. Она немного отстранилась от меня и осторожно заглянула мне в глаза.

— Ты прости, что всё так вышло, — виновато произнесла она, — но я очень благодарна, что ты предложил мне приехать.

— Если нужно, ты можешь остаться у меня, — предложил я, указывая на комнату. — Вот свободная комната. Она в твоём распоряжении.

Она мягко улыбнулась мне, и я обрадовался, что не сделал никакой глупости. Мне действительно хотелось её поддержать. Но также меня интересовал вопрос: что же произошло между ней и её отцом? До этого я думал, что она очень любит своих родителей, но при большой любви из дома не бегут. Хотя бывают разные ситуации, и не мне судить.

— Хочешь чаю или кофе? — предложил я, приобнимая её за талию. — Можешь присесть на диван. О, у меня ещё есть какао и пицца. Заказал пару часов назад.

— Если можно, я бы выпила какао, — ответила она и присела на диван.

Я кивнул ей в ответ и отправился на кухню, чтобы приготовить два какао. Хорошо, что я не съел всю пиццу — иначе мне бы совсем нечем было её угостить.

Когда я вернулся, она уже ходила по комнате и оглядывала интерьер. Заметив меня, подошла к окну и позвала меня к себе. Я передал ей какао, и она мило улыбнулась.

— Если честно, я думала, что ты живёшь с родителями, — внезапно произнесла она. Её голос звучал уже как обычно, что означало: она практически взяла себя в руки. Выдавали её лишь глаза — всё ещё красные и грустные.

— Так и было. Но где-то полгода назад я решил, что хватит. Мой отец не так прост в характере, и мне стало не хватать собственного пространства. Здесь я чувствую себя как дома — без лишних людей и отца, — усмехнулся я.

— Прекрасно тебя понимаю. Возможно, мне тоже стоит уже переехать, — согласилась она. — Но боюсь, отец меня никуда не отпустит.

Она развернулась и прошла обратно к дивану, осторожно взяв кусочек пиццы.

— Тебе, наверное, интересно, что произошло между мной и отцом? — внезапно спросила она, глядя на меня.

Я подошёл к ней и сел рядом. Мне и правда было очень интересно, но совершенно не хотелось давить на неё.

— Да, но если ты не хочешь говорить, я не буду настаивать, — спокойно ответил я, пожимая плечами. — Выбор только за тобой.

Она несколько минут смотрела на меня в упор, после чего выдохнула и поставила какао на стол.

— Отец убил бы меня, если бы узнал, что я рассказываю это тебе, — тихо произнесла она, глядя мне в глаза. — Я доверюсь тебе, хоть и очень мало тебя знаю…

— Нора, не переживай. Я никому и ничего не расскажу. Твои тайны и этот разговор останутся в рамках этой комнаты, — пообещал я.

Я действительно имел в виду то, что говорил. Ни друзьям, ни Эдисон я не собирался рассказывать то, что скажет мне Нора. То, что она решила мне довериться, давало мне надежду, что мне удастся уговорить её на фиктивный брак.

— В общем, — начала она свой рассказ, — отец уже больше двух лет пытается выдать меня замуж.

Начало её истории просто поразило меня. Я уже начал понимать, к чему всё это может вести — ко мне. Но мне нельзя было подавать вид, что у меня та же цель. Очевидно, она была этим недовольна, и мне хотелось оставаться на её стороне. Её отец был в корне не прав.