Я подхожу к столу и улыбаюсь.
— Здравствуйте. Вам водички или сладкого чаю?
Судьи отвечают, и когда я подхожу к Фишеру, он отстранён.
— Воды, — говорит он.
Мама уходит за чаем, а я приношу ему бутылку.
— Спасибо, — произносит он, когда я ставлю её перед ним. Его рука обхватывает мою, и на мгновение мы замираем, не отпуская.
— Пожалуйста, мистер Андервуд, — улыбаюсь я и отпускаю бутылку.
Я возвращаюсь на своё место, и тут телефон начинает вибрировать от входящего сообщения.
Фишер: Ты выглядишь потрясающе. Я так горжусь всем, что ты сделала. Всё проходит отлично.
Ноа: Спасибо.
Между нами чувствуется неловкость, даже в переписке, но я стараюсь не зацикливаться, чтобы никто не заметил, как изменилось моё настроение.
Фишер: Извини, что не написал вчера вечером. Я был вымотан, когда вернулся домой.
Ноа: Всё в порядке. Мне как раз нужен был сон. Как прошёл разговор с Джейсом?
Фишер: Очень хорошо. Мы ездили на кладбище к Лайле и долго разговаривали. Расскажу больше в следующий перерыв.
Ноа: Хорошо. Мы всё ещё поговорим вечером?
Как бы сильно мне ни хотелось узнать, что сказал Джейс, ещё важнее — знать, что я снова увижу Фишера.
Фишер: Да. Зайду, когда обстановка немного уляжется.
Папа объявляет начало соревнований по конкуру, и я понимаю, что наш разговор на этом пока закончен.
Ноа: Хорошо.
Отправив последнее сообщение, я прячу телефон в карман.
Я уже скучаю по нему, и сердце сжимается от желания вновь прикоснуться к нему. Даже мимолётное касание рук сжало грудь. Я рада, что у него налаживаются отношения с Джейсом, но это значит, что наши страдают.
Начинается шоу по прыжкам, и каждый участник показывает отличные результаты — победа может достаться любому. Харлоу пока новичок, поэтому выступает в категории для начинающих, но ей удалось перепрыгнуть все барьеры, не сбив ни одного. Мы с девчонками громко за неё болеем, поднимая волну поддержки в зале.
Йен всё ещё сидит рядом, и хотя он молчит, его взгляды, брошенные в мою и Магнолии сторону, заставляют меня напрягаться. Когда он всё же пытается заговорить, мы делаем вид, что его не существовало. Если бы он не был таким навязчивым, всё было бы проще.
После выступлений близнецы убирают оборудование, а папа объявляет, что следующим будет детский конкурс «верхом на овечках» и призывает остаться, чтобы повеселиться. Затем он приглашает мистера Биллинга рассказать подробнее о фонде.
— Я за едой. Кто со мной? — спрашивает Магнолия.
— Я останусь, но можешь принести мне что-нибудь? — отвечаю я.
— Я схожу! — Элли вскакивает с места.
Они спускаются, за ними следуют и другие зрители.
Когда телефон снова вибрирует, сердце замирает в предвкушении, и я невольно улыбаюсь, увидев имя Фишера. Не стоит строить иллюзий насчёт будущего, но я не могу сдержать надежды.
Фишер: Йен мешает тебе?
Ноа: Справляюсь. Как проходит судейство?
Фишер: Если он станет проблемой — скажи мне.
Ноа: Сиди и суди. Мы же не собираемся раскрывать наши отношения посреди мероприятия.
Я только наполовину шучу, но на самом деле сейчас — худшее время для того, чтобы Иэн узнал, кто такой Фишер, и устроил скандал перед моей семьёй и клиентами.
Фишер: Это не значит, что я не могу потом найти его и напомнить, как держать язык за зубами.
Я улыбаюсь, как влюблённая школьница. Мне не нужно, чтобы он вступался, но так приятно знать, что он на моей стороне.
— Кто это тебя так развеселил? — Йен наклоняется ближе, подвигаясь ко мне. Я быстро блокирую экран телефона.
— Чего тебе, Йен?
— Порекомендуй меня Магнолии, пусть сходит со мной на свидание.
Я фыркаю, едва не рассмеявшись ему в лицо.
— Если бы она была заинтересована, то уже сказала бы тебе.
— А если ты скажешь про меня что-нибудь хорошее, она, может, и передумает.
— Я не сводня. Свидания тебе не организовываю.
— Ты мне должна, помнишь? Я ведь мог сдать вас или вызвать полицию, это входило бы в мои обязанности — привлечь вас к ответственности. Тебя и твоего бойфренда, — он поднимает бровь, и у меня чешутся руки стереть с него эту самодовольную ухмылку.
— Но ты этого не сделал, и сейчас уже ничего не докажешь. Камер за тем зданием нет, так что не выйдет меня шантажировать.
Я встаю, подхожу к папе и шепчу ему на ухо.
— Позови сюда шерифа Вагнера.
— Что-то случилось? — он уже набирает номер.
— Сейчас всё будет, — говорю я и оглядываюсь. Фишер смотрит на меня пристально, словно чувствует, что что-то не так.
Но как будто этого мало — ко мне подбегают Магнолия и Элли.
— Крейг тут. Видели, как он крался возле конюшни — вёл себя подозрительно, но Эйден выгнал его.
Вот дерьмо. Я что, магнит для идиотов?
— Прекрасно. А я только что вызвала шерифа, чтобы выгнать Йен а. Знаете, куда он подевался?
— Нет, но сомневаюсь, что уйдёт сам, — вздыхает Магнолия.
Начинается « родео овцах» — детки по очереди хватаются за овец и держатся как могут. Это весело, но всё время в голове крутится мысль о Крейге и о том, какой он может устроить беспорядок. Я до сих пор помню, как он рассыпал гвозди в манеже — мало ли что ему взбредёт в голову сегодня.
Когда приходят шериф Вагнер и его заместитель Скотт, я сообщаю им о Крейге и прошу следить за ним, а заодно и сопроводить Йена за пределы арены.
Может, это и радикально, но он заставляет нас чувствовать себя неуютно и пытался меня шантажировать.
Одно дело — быть занозой в заднице.
Другое — делать это на моей территории, на мероприятии, которое я организовала.
Когда они направляются к Йену, мы с девчонками отворачиваемся. Я вижу краем глаза, как он злой спускается по лестнице и сверлит меня взглядом.
— Слава богу, — шепчет Магнолия. — Получил по заслугам.
Между выступлениями ко мне подходят люди: кто-то хочет записаться на тренировки — у меня всё расписано на год вперёд, но я говорю писать мне на почту, вдруг откроется окошко. Другие просто благодарят и говорят, как им нравится мероприятие.
Люди заходят и выходят за едой и напитками. Я бывала на множестве шоу с подросткового возраста, но такие мне нравятся больше всего — простые, но весёлые и душевные. Все пришли отдохнуть, поесть, пообщаться.
Когда папа объявляет следующий перерыв, он напоминает всем вернуться к конкурсу выездки и церемонии награждения, на которой я озвучу победителей всех категорий.
После того как были вручены денежные призы, Лэнден принёс результаты по тихому аукциону, чтобы мама могла всё подсчитать. С учётом выручки от билетов, взносов участников, спонсорских палаток, записей на уроки верховой езды и процента от продаж фудтраков мы передали мистеру Биллингу чек на сто двадцать три тысячи долларов.
Это сумма, покрывающая более шести месяцев годового бюджета фонда, а значит, они смогут продолжить помогать лошадям, нуждающимся в медицинской и физической помощи. Моё сердце было переполнено радостью, когда всё подошло к концу. Несмотря на визиты Крейга и Йена, день прошёл с огромным успехом, и я надеюсь, что с этого момента мероприятие станет ежегодным. Мне бы очень хотелось каждый год собирать средства для разных благотворительных организаций.
Бонусом стало знакомство с другими местными тренерами и их учениками, видеть, как жители города получают удовольствие, как малый бизнес объединяется, чтобы помочь воплотить всё это в жизнь. Нетворкинг, на который я так рассчитывала, удался. Теперь я чувствую себя куда увереннее в тех связях, что мне удалось завести в индустрии, и понимаю, насколько они важны для моего будущего.
Я едва сдержала слёзы в конце своей речи, когда благодарила всех за помощь и участие. А потом я совершила ошибку — взглянула на Фишера... и захотелось плакать уже по другой причине.
