Фишер: Ты меня только ради члена хочешь, да?

Ноа: Ну уж нет, твои пальцы и рот тоже весьма полезны.

Я хихикаю, зная, что он либо закатит глаза, либо как-то так же отреагирует. Он становится лучше в секстинге, но когда я, входя в дом, гляжу на его сообщение, то вижу последнее, чего ожидала: снимок его промежности.

Моргнув пару раз, чтобы убедиться, что мне не показалось, я сглатываю и таращусь на фото.

Вены на его руке и кисти вздулись, пока он сжимает свой стояк сквозь джинсы, демонстрируя, насколько он возбужден.

Ноа: Я могла бы с этим помочь, если бы ты позволил. Вдруг ты забыл сцену у фудтрака, где я стояла на коленях...

Фишер: Я отлично помню.

Ноа: Уже начинаю комплексовать, думая, что тебе не нравятся мои минеты.

Я сбрасываю рабочую одежду и включаю душ. Ужины у родителей всегда проходят весело, но сегодня я нервничаю как никогда, потому что Фишер придёт с нами. Я разрываюсь между тем, чтобы вести себя спокойно, и делать вид, будто мне всё равно. Если кто-то что-то заподозрит, особенно мои братья, которые едва не застукали нас в пятницу, они сразу же скажут об этом вслух.

Перед тем как шагнуть под струи воды, мне звонят по FaceTime. Я решаю ответить и беру телефон с собой в душ.

— Привет, мистер Андервуд, — дразню я, ставлю телефон на полку, куда не попадают брызги. Он в машине. — Репетирую твоё имя перед ужином. Ну как, нормально звучит?

Он скользит взглядом по мне сверху вниз.

— Эм, по-моему, ты голая в душе. Зачем ты вообще ответила?

— Не льсти себе, сэр. Я с Магнолией тоже по FaceTime в душе болтаю.

Он поднимает бровь, и я смеюсь.

— Что? Я занятая женщина, приходится совмещать. — Я хватаю мыло и начинаю намыливать руки и грудь.

— Ты серьёзно сейчас? — спрашивает он.

— Конечно. Мне нужно готовиться к ужину.

— Не про это. Ты и правда комплексуешь из-за того, что я не даю тебе отсосать?

Я с трудом сдерживаю смех, энергично киваю и, словно невзначай, мою остальное тело.

— Да. Придётся, наверное, найти какого-нибудь придурка в баре и...

— Ноа, — его низкий напряжённый голос прорезает воздух, но я продолжаю, ополаскиваясь.

— ...и устроить ему самый лучший минет в его жизни. Ведь практика ведёт к совершенству, верно?

Когда я, наконец, гляжу на экран, он смотрит на меня как убийца.

— Что?

— Твои милые уловки на меня не подействуют.

— Без понятия, о чём ты, — невинно отвечаю я.

Потом я наклоняю телефон пониже, чтобы он мог видеть меня чуть ниже пояса.

— Подожди, нужно нанести пену для бритья.

Вместо того чтобы сделать это незаметно, я поворачиваюсь к нему спиной, наклоняюсь и намазываю кремом ноги.

— Господи боже...

Его раздражённый, но восхищённый смех заставляет меня улыбнуться.

— Проблемы? — спрашиваю я с притворной наивностью.

— Только тот факт, что у меня будет каменный стояк, когда я войду в дом твоих родителей.

— Советую разобраться с этим заранее, — говорю я невинным тоном, беря бритву.

— Я уже одет и еду туда.

— Ну, тебе не повезло.

— У тебя там игрушка? — спрашивает он, заглядывая за меня.

Я оборачиваюсь и замечаю вибратор-роза на другой полке.

— Да, и она водонепроницаемая.

— Правда? Покажи.

Я снова переставляю телефон так, чтобы он видел только мою грудь и выше.

— Это надо заслужить, мистер Андервуд.

Он склоняет голову, будто пытается разглядеть то, что скрывает экран, но ничего не видит.

Его кадык дёргается, когда он с усилием сглатывает.

— У тебя дверь открыта?

Уголки моих губ медленно поднимаются.

— Возможно.

Он мотает головой, и я слышу, как он резко давит на газ.

— Не двигайся. Я сейчас буду.

Я смеюсь, когда он сбрасывает звонок.

Повезло ему — у меня ещё одна нога не побрита, да и голову нужно помыть. Если успеет до того, как я закончу — ему достанется место в первом ряду.

Через десять минут снаружи громко хлопает дверь грузовика, и спустя мгновение по дому раздаются шаги в тяжёлых ботинках, приближающиеся к ванной.

Я с замиранием жду под горячими струями, пока дверь вдруг не распахивается и на пороге появляется абсолютно голый Фишер.

Вот этого я точно не ожидала.

Молча он отодвигает дверцу душа, не отрывая от меня взгляда. Я вскрикиваю, когда он резко прижимает меня к стене.

Вода стекает по его телу, пока он берёт меня за подбородок и врывается в поцелуй.

Моё тело тут же расслабляется, впитывая его прикосновения и вкус его губ.

— На колени, Голди. Сейчас же.

Я моргаю, удивлённая его резким тоном, но, чёрт возьми, это ещё больше меня заводит.

Наверное, всё дело в этих книжках про монстров, что я читаю на ночь. Красные флажки? Не, я, похоже, дальтоничка.

Я опускаюсь на колени в центре душа. Он поворачивается, выставляя напоказ своё достоинство, и, когда сжимает его рукой, у меня текут слюнки от желания.

— Мне стоило бы тебя наказать, а не делать то, чего ты хочешь, — его длинные пальцы скользят вдоль ствола. — Но мысль о том, что этот дерзкий рот мог быть рядом с чужим хером, заставила меня мчаться сюда сломя голову.

Мой взгляд встречается с его, пока я прикусываю губу, пытаясь сдержать мольбу — словно сладкоежка на грани срыва.

— Открой рот и высуни язык, — приказывает он, и я тут же подчиняюсь.

Какая бы сторона Фишера сейчас ни взяла верх — моей киске явно выдан билет первого класса.

— Вот так, — хвалит он, вцепляясь в мокрые волосы и притягивая меня ближе. Он несколько раз шлёпает своим членом по моему языку, а затем резко двигается мне в рот. — А теперь соси мой член, как прилежная девочка.

Я втягиваю щёки, пока не начинает болеть, покрывая его толстый член слюной, пока он не входит так глубоко, что я едва сдерживаю рвотный рефлекс. Мои руки сжимают его бёдра — я держусь за них, чтобы не потерять равновесие и продолжать двигаться в том же ритме.

Фишер задыхается и стонет, всё ближе к грани. Мне почти не хватает воздуха, я судорожно вдыхаю и провожу языком по выпирающей вене.

— Блядь, Голди, ты чертовски хороша в этом. Не останавливайся. — Его пальцы сильнее сжимают мои волосы, пока я ускоряюсь. — Я уже на пределе, детка. Хочешь, чтобы я кончил тебе в горло?

Я вонзаю ногти глубже и издаю хриплый стон, который можно расшифровать только как: «Ещё лучше, чёрт возьми!»

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы, ускорившись и взяв его глубже, довести его до края. Он громко стонет, выплескиваясь горячими толчками мне на язык. Я сглатываю всё до последней капли, облизав его член начисто.

Когда я поднимаю взгляд, он запрокидывает голову с глухим рычанием. Раньше его тело заслоняло поток, но теперь вода из душа начинает литься и на меня.

— Вставай. — Он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться, а затем прижимает к стене, не давая ни шагу отступить. — Вот почему я ждал, Голди. Я знал, что как только снова почувствую твои горячие губы на себе — всё, я пропал. Я никогда не тянулся к женщине так, как к тебе, и это до смерти меня пугает. Я не хочу спугнуть тебя, торопясь, но моё сердце уже всё твоё, Ноа. Я понимаю, что это неправильно — я вдвое старше, отец Джейса, и всё это ещё и против правил на работе... Но когда я думаю о тебе и о том, что чувствую рядом с тобой — ничего в жизни не казалось мне более правильным.

Уязвимость в его голосе сдавливает мне грудь. Его слова накрывают меня с такой силой, что перехватывает дыхание, потому что больше всего на свете мне хочется, чтобы мы были вместе. Без тайн.

Я обвиваю его шею руками, прижимаясь к нему, пока мои губы не касаются его.

— Это ощущается правильным, потому что так и есть. Пусть люди либо поддержат нас, либо уходят своей дорогой. Но я в этом с тобой. Что бы ни случилось. Ничто из того, что ты скажешь, не заставит меня сбежать.