– Вернуть люстру на место или просто убрать ее подальше?

Если он обращается к директору, подумала Валентина, то зря – тот явно не в состоянии был что-либо понять и принять какое-то решение. Или он говорит это королю? Кажется, она угадала.

Его величество встал в своей ложе.

– Лучше убрать. Наверх, где ее держат между представлениями.

Волшебник кивнул, отрывисто махнул левой, свободной рукой, и чуть было не ставшая причиной страшной катастрофы люстра растаяла в воздухе. Маг тряхнул кистями рук, словно сбрасывая с них капли воды, и обратился к залу.

– Если желаете, можете вернуться на свои места. Хотя вряд ли сегодняшнее представление будет доиграно.

Голос его, звучный, глубокий, всепроникающий оставлял после себя приятное ощущение спокойствия и уверенности. Девушки начали улыбаться, и произошедшее вдруг показалось всем совсем не страшным.

Директор снова прокашлялся и сообщил:

– По не зависящим от нас причинам представление отменяется, дирекция вернет деньги, уплаченные за билеты. Приносим всем свои искренние извинения.

– Ну вот, – расстроенно сказала Валентина, – теперь я так и не узнаю, чем же кончилась эта история.

– Ужасно трагично, – махнула рукой Эдвина. – Джумла послал убийц к Сибелиусу, но они ошиблись и отравили его младшего брата Дейтара. После этого Сибелиус обвинил вождя в преступлении перед лицом богов, вызвал на поединок и убил.

– То есть, Феодора стала свободна? – сразу же ухватилась за главный момент практичная Валентина. – И они с Сибелиусом жили вместе долго и счастливо?

– Она покончила с собой, – мрачно сказала подруга. – По их законам царица не имела права достаться захватчику живой.… Хотя мой учитель истории когда-то рассказывал мне, что на самом деле все было еще печальнее. Дейтара отравил сам Сибелиус, избавляясь от соперника в борьбе за власть.

Валентину передернуло.

– Вот мерзость, – прошептала она. – Неудивительно, что в учебнике истории всего две строки на тему этих событий. А почему мы еще сидим в зале?

– Его величество не ушел, по правилам этикета никто не может покинуть свое место раньше него.

…В своей ложе за плотно задернутыми занавесками Александр без сил опустился в кресло и потер виски.

– С ума сойти, – пробормотал он. – Стефан, ты видел, эта чертова люстра неслась прямо на нас! Похоже, театр и в самом деле нуждается в реставрации…

Бледный как мел принц Ипсвикский кивнул.

– Завтра с утра займусь этим вопросом лично. Да, с утра… – продолжил король. – Что-то голова разболелась… и кружится…

Стефан вцепился в плечи брата.

– Алекс! Что с тобой? Тебе плохо? Только в обморок не падай!

– Все нормально, что я, барышня что ли, чувств лишаться? …

Однако неестественная бледность, разлившаяся по лицу его величества, и странно расширившиеся зрачки выдавали его истинное самочувствие.

– Тебе нужен врач.

– Мне нужно во дворец, – отрезал Александр. – Распорядись, если не сложно. Не беспокойся, мне уже лучше, сейчас я посижу тут пару минут, и все пройдет.

– Точно? Не хочу оставлять тебя одного!

– Стефан, не глупи! Со мною полдюжины охранников, что может случиться?

Похоже, принц хотел ответить какой-то резкостью, но, встретившись с угрюмым взглядом брата, пожал плечами, словно говоря «как знаешь», и вышел из ложи.

В коридоре было пусто – зрители оставались в зале, а работников театра разворачивала обратно личная гвардия его величества. Стефан успел сделать несколько шагов, прежде чем в его глазах почернело, а горло сдавили невидимые пальцы. Задыхаясь, он упал на колени, попытался встать, но не смог – ноги не слушались. Потом в его голове четко прозвучал чужой голос.

– Ай-ай-ай, ваше высочество! Ведь ваш брат всегда был так добр к вам, и вот чем вы ему отплатили…

– Кто вы? – сдавленно проговорил принц.

– А это важно? – мягко рассмеялся голос.

Стефан почувствовал, что свободен, несколько раз лихорадочно схватил ртом воздух и закашлялся. Поднявшись на ноги и быстро приведя себя в порядок, он дошел до постов и велел подавать экипаж его величества.

В ложе его ждал сюрприз: перед повеселевшим Александром стоял тот самый маг, что спас театр, и они оживленно беседовали.

– Стефан, может, хоть ты убедишь господина Вильнёва? – позвал его величество. – Он наотрез отказывается от любых благодарностей и запрещает даже упоминать свое участие в сегодняшнем происшествии.

– Я здесь инкогнито, – мягко улыбнулся волшебник. – И категорически не хотел бы его нарушать.

– Но вы же спасли столько людей! – удивился принц.

– Я сделал это не ради славы или благодарностей.

– Ну, орден героя вы хотя бы примете? – вскинул бровь король. – И мы с братом ждем вас у себя в резиденции завтра, окажите нам такую честь. В противном случае я пришлю к вам господина Николаки, а он бывает ужасно зануден. Правда, Стефан?

– Истинная, – подтвердил его высочество, не сводя глаз со спасителя. Он был абсолютно уверен, что никогда прежде не встречал господина Вильнёва, но его голос показался ему знакомым – он до безумия походил на тот, что звучал в его голове несколько минут назад.

Ранкона

Жить в спокойное время приятно. С одной стороны. С другой – кому, как не главе Службы внутренней безопасности Зиновию Николаки, знать, что спокойных времен не бывает. Именно в периоды затишья в преступных умах зреют коварные планы. Так что Служба сохраняла бдительность, а господин Николаки подавал в том личный пример. Говорите, паранойя? Ну-ну…

К сожалению, предыдущие успехи быстро забываются.

Николаки промокнул испарину на обширной лысине белоснежным платком и потянулся за кофейной чашкой. Это было необходимо, чтобы хоть немного прийти в себя после визита его величества, да еще в сопровождении брата, – события из ряда вон выходящего, поскольку обычно генерал являлся во дворец сам. Либо с докладом, либо по приглашению Александра.

Даже в тот день, когда глава Службы положил на рабочий стол короля документы по раскрытому заговору, – даже тогда он не видел короля настолько взбешенным. Казалось, только присутствие младшего брата не позволило сегодня Александру попросту взять Николаки за грудки и припереть к стенке. В остальном его величество себя не сдерживал, ясно и недвусмысленно дав понять, какого он мнения о работе хваленой Службы внутренней безопасности, прозевавшей появление в Ольтене мага невиданной силы – ах да, соблюдавшего инкогнито! Высказавшись, король вихрем вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Точнее, намереваясь громко хлопнуть дверью – в последний момент ее придержал Стефан.

Задетый за живое Николаки залпом опрокинул рюмку «успокоительного» и вызвал к себе подчиненных. Командный рык старого контрразведчика придал невиданное ускорение всем сотрудникам. Через пару минут коридоры Службы внутренней безопасности стали напоминать растревоженный муравейник. Одновременно отрабатывалось с десяток версий, в архивах не осталось и следа от привычной дремы – такому столпотворению, наверное, позавидовал бы и Королевский драматический театр в сезон премьер, а Зиновий Николаки лично возглавил группу, отправившуюся на место происшествия, в Оперу.

…Что больше всего удивляло – это редкое спокойствие персонала Оперы и особенно зрителей. Они были скорее расстроены из-за невозможности досмотреть представление, нежели испуганы. Словно падение люстры было сродни регулярному и уже поднадоевшему аттракциону. «Да, она чуть не упала», «Нет, ничего подозрительного не замечали», «Да, если что-то вспомним – сообщим непременно».

– А вы бы предпочли толпы обезумевших от ужаса людей, несущихся в панике к выходам и затаптывающих тех, кто оказался менее проворен? – слегка улыбнулся господин Вильнёв.

– Нет, – честно ответил Николаки, внимательно изучая собеседника.

Пока целая толпа экспертов изучала каждый уголок театра, Зиновий Николаки и его помощники обосновались в кабинете директора Оперы, превратив просторное помещение в нечто вроде временного штаба. Сюда мгновенно поступали все обнаруженные сведения, здесь же проводились допросы. И первым посетителем «штаба» стал господин Инкогнито, спокойно дожидавшийся появления главы Службы безопасности. «Я подумал, что вы обязательно пожелаете со мной поговорить. Лучше уладить все формальности сейчас».