Господин Лаваль из кожи вон лез, чтобы погасить любые слухи и даже намеки на слухи. Усилия увенчались успехом – господин Вильнёв не подозревал о готовящейся операции. А если и подозревал, то никак не мог оценить ее масштабов. А если и мог, то попыток скрыться или подготовиться к нападению все равно не предпринимал. Николаки готовился к худшему.

Впрочем, все зависело от интерпретации. Вот господин Вильнёв уехал на несколько дней, оставив за собой номер, – это хорошая новость или плохая? Вот Малло доложил, что апартаменты защищены паутинкой, – что это, обычная предосторожность или нечто большее?

Паутинка, изящная штучка, требующая от мага аккуратности и чуточку фантазии, защищала пространство, на которое была наложена, от любого вторжения – насекомых, например, или детей. В «Регенте» паутинка защищала номер Вильнёва от магов. Малло, сперва обрадовавшийся возможности обследовать комнаты в отсутствие хозяина, попробовал вскрыть обычную на первый взгляд защиту и еле успел свернуть вмешательство и восстановить наружный слой.

Генерал застал своего лучшего эксперта сидящим на полу перед входом в номер и мрачно плетущим на пальцах нечто вроде кружевной салфетки из светящихся фиолетовых нитей. Заметив начальство, Ференц тут же «погасил» плетение и с опаской взглянул на Николаки.

– Есть успехи?

Ференц опустил глаза на свои теперь пустые ладони и покачал головой.

– Хотел попробовать проникнуть за защиту, – произнес он, вставая на ноги. – Вроде бы что-то нащупал, но... не рискну. Сюда бы умелого взломщика с улицы Симона.

– Вы знаете пункт о чрезвычайных обстоятельствах, – напомнил Николаки. – Если необходимость настолько велика...

Малло посмотрел на него снова, словно взвешивая что-то в уме.

– Я бы хотел связаться с Ипсвикским Университетом, – сказал он.

Система двусторонней связи, не так давно вошедшая в моду среди богатейших ольтенцев, – «зеркала» Этвеша – вызывала у лучшего эксперта Службы только презрительную усмешку. Заполучив «зеркало», Ференц первым делом раскритиковал качество передачи, а закончил прочувствованную тираду комплиментом в адрес управления, столь двусмысленным, что покраснел даже Николаки. Система связи в Службе безопасности, была, разумеется, куда мощнее и надежнее, и связаться с ее помощью можно было хоть с Вендоррой. Правда, для этого требовались очень точные настройки и очень много энергии, но с этим сложностей не возникло – все нужные разрешения генерал написал и лично подписал прямо на подоконнике.

Под громкое шипение по большому экрану пробежали полосы, потом замелькали пятна, постепенно складываясь в четкое изображение.

– Добрый вечер, – произнес Карл Джарвис, незаметными движениями пальцев подправляя настройку со своей стороны.

– Здравствуйте, господин Джарвис, – вежливо сказал Ференц Малло. Взломщик вытянул шею, словно рассматривая что-то за спиной собеседника на той стороне канала связи, и хихикнул.

– Ну, хорошо, если вам так угодно, господин Малло. Чем могу служить?

– Хотел обратиться к вам за консультацией по поводу взлома защитного заклинания. Исключительно теоретической.

Ференц изложил взломщику суть проблемы и продемонстрировал сначала схему «паутинки», а потом – фиолетовое «кружево», которое непременно узнал бы генерал Николаки.

Джарвис покивал головой, рассматривая схему со всех сторон, потом скопировал ее на своей стороне, ткнул пальцем в один узел, и он засветился белым. Ференц прищурился, вглядываясь в сплетение «паутинки».

– Хитро придумано, – сказал Карл. – Наверное, стоит приехать и заняться самолично. А то чувствую, вы в своей Службе все порвете на кусочки.

– Думаю, мы справимся, – покачал головой молодой маг. – Благодарю за помощь! – И очень тихо, хотя в переговорной комнате никого, кроме него, не было, добавил: – Спасибо, дядя Карл.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Джарвис и протянул руку к экрану со своей стороны, чтобы отключить связь.

Ференц просидел перед темным экраном еще несколько секунд. Наконец, он встал и уже в дверях чуть не столкнулся с генералом Николаки.

– Консультация была успешной? – спросил генерал.

– Да, вполне. Хочу сейчас же попробовать применить подсказку.

Генерал поднял руку, преграждая молодому человеку путь.

– С этим придется подождать, господин Малло. Сейчас вы срочно нужны на другом объекте. – Воодушевление на лице Ференца увяло. – Но, прежде чем вы туда отправитесь, – продолжил Николаки, – свяжите меня с Университетом. Я хочу побеседовать с профессором Довиласом.

Ференц, сдержав тяжелый вздох разочарования, вернулся к экрану и снова настроил связь. Через несколько секунд, что понадобились магии на то, чтобы достичь Ипсвика, пятна на экране сложились в усталое лицо Марка Довиласа.

– Приветствую вас, генерал. И вас, Малло. – Марк откинулся на спинку кресла.

Генерал жестом указал Ференцу, что тот может быть свободен. Когда за экспертом закрылась дверь, он обратился к профессору.

– Как продвигается работа?

– Наносим последние штрихи.

– Все-таки думаете, что вам придется вмешаться лично?

– Правильно беспокоитесь, генерал, – усмехнулся Довилас. – Ваша затея с засадой чрезвычайно опасна.

Николаки вытер лоб платком, задумчиво сложил его, убрал в карман.

– Сказать по чести, я не верю, что пятнадцать магов не смогут одержать верх над одним, – сказал он. – Я далеко не оптимист, скорее напротив. В «Регенте» будут работать три независимые группы, все опытные специалисты. Малло и его помощников подстрахуют. Но переоценивать противника так же опасно, как и недооценивать его. Лучше всего, конечно, выманить Виктора из гостиницы куда-нибудь в безлюдное место, это развязало бы нам руки. Однако необходимо быть готовым ко всему.

– Уверен, генерал, что операция спланирована блестяще, – отмахнулся Довилас. – Я ничего не могу сказать против. Интуиция – это ведь не аргумент, а у меня есть только она. Завтра первым же поездом я отправляюсь в Ранкону, хочу кое-что проверить на месте.

– Как ваша матушка? – спросил вдруг генерал.

Марк удивленно поднял брови.

– Благодарю вас, она здорова.

– Полагаю, она гордится вашими успехами, – продолжил генерал светским тоном.

Марк пожал плечами.

– Пожалуй, продолжи я дело отца – ей понравилось бы больше. А я без всякой сыновней почтительности продал лавку при первой же возможности.

«Ты сын лавочника, Марк». – «А ты сын князя, Виктор».

Довилас нахмурился. Определенно, следующее исследование он посвятит интуиции. Если доживет.

– Преподавание – это не работа, а призвание, – сказал он и поднялся. – Как и защита родины. Разрешите откланяться.

– Мое почтение профессору Кэрью, – успел сказать Николаки, прежде чем изображение затуманилось и пропало.

– Непременно передам.

Сантреме

Волна с шумом ударилась о берег, покрыла его почти наполовину и с неохотой отошла, чтобы через несколько мгновений обрушиться очередной атакой, еще более яростной. Осенью у всех характер портится, подумал стоящий на берегу молодой мужчина, и у людей, и у зверей, и даже у моря. До настоящих зимних штормов оставалось еще много недель, этот – так, репетиция, легкая разминка перед настоящим выступлением. Но человека, достаточно безрассудного, чтобы полезть в море, ожидала бы горькая участь: силы любой волны хватило бы сбить неосторожного купальщика с ног, накрыть с головой и утащить в глубину.

Море вновь окатило галечный берег, и одинокий мужчина, закрыв глаза, с наслаждением вдохнул соленый влажный воздух. Эту осеннюю пору с ветрами, срывающими белые пенные гребни с волн, он любил больше, чем летний штиль, когда даже на достаточном отдалении от берега можно разглядеть каждый камешек на дне сквозь толщу невероятно прозрачной синей воды. Следующая волна почти коснулась носков туфель, и ему пришлось отступить на несколько шагов. Стихия во всей красе и дикости.