– Она с тобой?

– Не только она, к сожалению, – вздохнул Довилас. – С ней ее компаньонка и еще один молодой господин. Впрочем, от него, по крайней мере, будет польза, он специалист по языкам. Поможет мне с материалами.

– Что происходит, Марк? – резко повернулся к нему Кэрью. Ключи, висевшие на кольце, которое он зажал в руке, тренькнули. – Что происходит?

Марк сжал наконечник трости так, что побелели костяшки пальцев, и не ответил. У Кэрью раздулись ноздри.

– Ладно, – буркнул он. – Вот ключи. Идем сейчас на практикум к профессору Шомбергу, подберешь себе студента.

– А без этого никак нельзя обойтись?

– Нельзя, – резко ответил Кэрью.

Марк натянуто улыбнулся и встал.

* * *

Студенты, допущенные к практикуму по линейным перемещениям, парами спустились в полуподвальное помещение с изолированными от магии стенами. Карманы мантий топорщились от свернутых в трубочку лекционных тетрадей. Профессор Шомберг отметил у себя в книжечке присутствующих и кивнул старосте, чтобы тот раздал методички и наглядные пособия в виде булыжников с инвентарным номером, нанесенным известкой на каждый из них.

Через четверть часа, когда учебные пособия явили себя истинными камнями преткновения, профессор Шомберг остановил учебный процесс, положил один из камней на стол и обратился к аудитории:

– Стыдитесь, юноши! Наносим мысленно на камень сетку Маннергейма, воздействуем на третий, пятый и седьмой квадраты. Следим за изолиниями. Контролируем поток энергии. Не уподобляемся пароходной трубе, дышим через нос. Демонстрирую.

Он сурово посмотрел на лежащий перед ним булыжник, и тот, а заодно и стол вокруг него, покрылся густо-желтой сеткой. Зависнув в воздухе, учебное пособие рвануло вперед, провожаемое дюжиной пар глаз, описало широкую дугу и вернулось на стол.

– Давайте, Ленц, – велел профессор Шомберг, уступая место студенту.

Тому удалось запустить булыжник в полет, правда, не по такой изящной дуге, как у преподавателя. На третьей секунде полета случился конфуз. Дверь отворилась, и высоко летящий булыжник едва не чиркнул по носу профессора Кэрью, появившегося на пороге. Из-за спины профессора взметнулась чья-то рука, изменяя траекторию учебного пособия, после чего оно аккуратно вернулось на стол.

– Профессор, – сказал Кэрью, обращаясь к преподавателю, – прошу прощения, что прерываю ваше занятие. Если вы не возражаете, мы с…э… коллегой поприсутствуем?

– Сделайте одолжение, – ответил профессор Шомберг и только тут увидел «коллегу» декана. – Ба! Профессор Довилас! Какой сюрприз!

Марк коротко кивнул, давая понять, что тоже рад видеть Шомберга, и отошел в сторону, чтобы не попасть под очередное учебное пособие, запущенное в воздух очередным будущим волшебником.

– Выбирай любого, – предложил Кэрью, указывая на перешептывающихся студентов.

Марк пожал плечами.

– Если это настолько принципиально… – сказал Марк и прищурился. – Вон тот, в очках.

– Гм. Почему? Он сегодня не особенно отличился.

– Потому что он единственный, кто правильно наносит сетку.

Кэрью улыбнулся. Марк подозрительно посмотрел на него.

– Ты что, проверял меня?

– Прости, но да.

– И доволен?

– Как невеста перед алтарем, – хмыкнул Кэрью. – Гарри Иткин. Не первый по баллам, но зато определенно имеющий талант к практической магии.

Когда практикум закончился, Кэрью пошептался с Шомбергом, подозвал Гарри и что-то сказал ему, кивнув на Марка, от чего уши у студента покраснели. Он изо всех сил старался произвести впечатление вдумчивого и серьезного молодого ученого, однако получалось у него неважно: он едва ли не подпрыгивал от возбуждения и любопытства.

– Я, я… постараюсь оправдать!

Профессор внимательно посмотрел на Гарри.

– Мечтаете стать великим волшебником? – спросил он.

Гарри снял очки.

– Я считаю, что магия несправедливо отодвинута на задний план, – сказал он, отчаянно краснея. – Ее роль в обществе сознательно принижают. Все закончится тем, что в один прекрасный день люди вообще забудут, что такое магия.

– Разве это плохо?

– Нет, наверное. Но сам по себе магический фон никуда не денется. И хотим мы этого или нет, он влияет на нас.

Гарри водрузил очки обратно на нос.

– Мы тут с ребятами считаем, – сказал он, – что скоро что-то произойдет. Где-то очень сильно бумкнет, понимаете?

Профессор дернул губами.

– Вы-то наверняка лучше нас знаете, что это такое назревает, да, господин профессор? – не унимался Гарри.

– Назревает то, чего безумно боятся здравомыслящие взрослые маги. Нам выпал шанс спасти мир. Идемте, коллега, нас ждут великие дела.

* * *

– Присаживайтесь, сделайте одолжение, господин Брок.

Профессор Кэрью был сама любезность. Себастьян присел на краешек стула и вопросительно посмотрел на декана. Тот явно был чем-то доволен – его усы топорщились, а губы так и норовили расплыться в широкой улыбке. Он с комфортом устроился в кресле, положив ногу на ногу.

– По просьбе нашего общего друга профессора Довиласа вы получите доступ к архивам университетской библиотеки, в том числе к научным трудам по магии.

– Очень рад, – ответил Себастьян, испытывая на деле смешанные чувства. В словах Кэрью ему почудился некий подвох. Ему, недавнему студенту, да к тому же филологу, и доступ к служебным документам, просто так? Что-то из области фольклора.

– Разумеется, лицу постороннему мы не можем такого позволить, – продолжал Кэрью. – Но выход прост! На какое-то время вы м-м-м… войдете в штат. Дадим вам пару часов в неделю, вставим вас в учебный план…

– Меня вставят куда? – переспросил Себастьян. – Вы предлагаете мне… предлагаете мне преподавать тут?!

– А почему это вас так удивляет? – вопросительно поднял брови Кэрью. – При всем моем уважении к Марку Довиласу, при всем моем желании оказать посильную помощь в э-э-э… его деле, я в первую очередь несу ответственность за вверенный мне факультет. И отвечать я буду перед ректоратом, которому мои студенты давно как кость в горле. Поэтому, единственный выход из сложившейся ситуации – сделать вас одним из нас! Не сочтите за невежливость, я ознакомился с вашими бумагами, ваше образование позволяет вам преподавать.

– Но что? – горячо воскликнул Себастьян, представив, как его отправляют в аудиторию, кишащую юными волшебниками, и все они один-в-один похожи на профессора Довиласа.

– Иностранные языки, философию, историю… – махнул рукой Кэрью. – Да вот, извольте, учебный план! – Он пододвинул к Себастьяну толстую папку. – Вы что же, думаете, магам не нужны общие дисциплины? В таком случае вы глубоко заблуждаетесь! Им они нужны гораздо более, нежели кому-либо еще! А языки? Некорректное прочтение иностранного заклинания может стать причиной несчастного случая!..

Себастьян сидел оглушенный столь эмоциональной речью. Пролистав несколько страниц в учебном плане, он поднял глаза на Кэрью.

– Скажите, а когда ваши студенты отдыхают? По-моему, если учить все эти предметы, останется часа три на сон, а на остальное времени уже не хватит.

– Уверяю вас, они находят время на всё, – со смехом ответил профессор. – На спортивные состязания… у нас лучшая команда гребцов! Пять золотых медалей на последних соревнованиях! На любовь, на дуэли.… У них есть время на всё, кроме праздности. Лентяи здесь не приживаются.

Себастьян Брок недоверчиво покачал головой и слегка пододвинул план в сторону Кэрью.

– Хорошо, положим, я согласен… скажем, вот на это. – Он постучал пальцем по одной из строк. – Ольтенский язык и литература.

– Прекрасный выбор! – обрадовался Кэрью. – Славно, очень славно! – Он потер руки. – Не будем терять времени. Идемте, идемте! – Он встал. – Я представлю вас профессору Вентуре.

– Но вы обещаете – не более двух часов в неделю! – напомнил Себастьян. Кэрью прижал ладонь к груди.

– Даю слово! Идемте!

Ипсвик