Придерживая сумку с портретом, Себастьян обошел девушек, в некотором замешательстве остановившихся перед ступеньками, поднялся, осторожно переступил через кота и постучал в дверь. Кот открыл оранжевые глаза, лениво потянулся, поскреб когтями по полу и встал, выставив хвост трубой. Себастьян попятился бы, да отступать было некуда. Котище, с его наглой ухмылкой, совершенно ему не понравился.

– Это ожидание невыносимо, – прошептала Эдвина. Валентина согласно кивнула. Впрочем, потерзаться сомнениями и страхами вдоволь не получилось, потому что дверь отворилась. На пороге возникла пожилая женщина – такая же опрятная, как и сам дом. Кот прошествовал мимо Себастьяна и исчез из поля зрения.

– Что вам угодно? – спросила женщина, с вежливым любопытством переводя взгляд с Себастьяна на девушек и обратно.

– Госпожа Довилас? – спросил Себастьян. – Мы бы хотели видеть вашего сына.

– К сожалению, он не может сейчас вас принять, – покачала головой женщина. – Он…

В глубине дома послышался звон, треск, возмущенный кошачий мяв, потом раздался раздраженный голос:

– Феликс, я же предупреждал не соваться сюда! Два часа расчетов тебе под хвост!

Госпожа Довилас повернулась к двери спиной, вглядываясь в полумрак передней, затем снова явила гостям вежливую улыбку.

– Что-то мне подсказывает, – сказала она, – что на сегодня все дела завершены. И уверена, вас привело не праздное любопытство. Проходите.

В светлой и очень милой гостиной девушки опустились на диван, Себастьян нацелился было на старинное кресло с высокой спинкой, однако место оказалось занято – там свернулся клубком уже знакомый кот.

– Марк подойдет через минуту, – пояснила хозяйка. – Не желаете пока чаю с абрикосовым вареньем? В этом году оно особенно удалось.

Девушки переглянулись.

– Это было бы замечательно, – вежливо ответила Эдвина. – Спасибо и извините за беспокойство.

Пожилая дама покинула гостей, а через некоторое время в гостиную, вытирая на ходу испачканные чернилами руки, вошел профессор Довилас. Эдвине пришлось напоминать себе, что приличная молодая девушка не должна таращиться на незнакомого мужчину, пусть даже это маг, который лично спас жизнь ее папеньке, а попутно наложил на нее саму неизвестные науке чары.

– Я – Марк Довилас, – сухо отрекомендовался он. – Чему обязан вашим визитом?

Среди гостей возникла небольшая заминка – графиня Дюпри решила, что дело Себастьяна серьезнее, а тот, в свою очередь, галантно уступал даме. На правах незаинтересованной третьей стороны Валентина ткнула подругу локтем в бок.

Тем временем, хозяин подошел к тому самому креслу, на которое сперва положил глаз Себастьян.

– А ну, брысь! – скомандовал он. Кот смерил его взглядом и лениво, словно делая величайшее одолжение, спрыгнул на пол. Похоже, территорию профессор Довилас и кот Феликс делили давно и с переменным успехом. – Итак?

Эдвина вздохнула и начала свой рассказ. Профессор слушал совершенно бесстрастно, и Себастьян подумал, что быть студентом такого преподавателя – еще то «удовольствие». Выступая на семинаре, не поймешь, то ли отвечаешь правильно, то ли несешь полную чушь. А реакции профессора, наверняка, ожидали с не меньшим трепетом, нежели оглашения приговора в суде. Незаметно вошла хозяйка с подносом и аккуратно начала разливать по чашкам чай.

– Занятно, – наконец, прокомментировал услышанное Марк. – Пожалуй, следующей темой для исследования стоит взять интуицию. Ведь чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.

– Господин Довилас, – подала голос Валентина, – а зачем вы наложили эти чары?

– Наложил? Знаете, сударыня, это последнее, что могло бы прийти мне в голову. Похоже на типичный случай спонтанных чар. Остаточное влияние моего заклинания пересеклось с какой-то флуктуацией естественного магического фона. Можно сказать, шутка богов. И хотел бы я знать, какой именно бог так развлекался.

Судя по тому, как щелкнул пальцами профессор, богу пришлось бы несладко.

– Так вы снимете проклятие? – напомнила Эдвина.

– Я приложу все усилия, – пожал плечами Довилас. – Похоже, это спонтанные чары, а значит, понадобятся дополнительные исследования. Я займусь ими, когда закончу текущую работу. Думаю, где-то через пару недель.

– А… а что же сейчас делать мне? – растерялась графиня.

– Вы можете пока возвращаться домой. Насколько вижу, здоровью эти чары не вредят, никаких изменений в вашей полиморфической оболочке нет…

– Но я не могу выйти замуж! – воскликнула графиня.

– Не может, – подтвердила Валентина, отпивая из чашки.

– Любовная магия – не мой профиль, – кратко ответил маг и обмакнул печенье в вазочку с абрикосовым вареньем.

Эдвина почувствовала предательское жжение в глазах. Уловив настроение подруги, Валентина успокаивающе сжала ее пальцы. Неужели все вот так и закончится? Она сбежала из дому, уехала так далеко, нашла того самого волшебника, а он от нее просто отмахнулся? Судя по решительному взгляду Валентины, та была аналогичного мнения и, в отличие от графини, собиралась изложить его непосредственно профессору Довиласу.

«Мяу!» – Феликс прыгнул Эдвине прямо на колени.

– Ой! – графиня Дюпри осторожно погладила кота по голове. Тот довольно прикрыл глаза.

– Вот нахал, – грустно констатировал хозяин. – Давайте я заберу его, пока он не испортил вам платье своей шерстью.

Марк Довилас протянул руки, чтобы взять кота. Всего на мгновение или даже на долю мгновения пальцы профессора и Эдвины соприкоснулись. Но этого оказалось достаточно.

Ровное серебристое сияние окутало плечи девушки, стремительно распространяясь ниже и выше, и не успели застывшие от изумления Валентина и Себастьян сосчитать до двух, как свечение охватило весь силуэт их спутницы. А потом оно перекинулось на руки Марка, поглотило его фигуру еще быстрее… и столь же неожиданно погасло.

– Очень интересно, – хрипло сказал Довилас, изучая собственное запястье, от которого к руке Эдвины протянулась постепенно бледнеющая серебристая эфирная нить.

Когда нить истончилась и исчезла, Эдвина обмякла и упала бы на пол, не подхвати ее Валентина.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Ипсвик, двадцать с лишним лет назад

Осень запаздывала в Ольтен. То ли заплутала в ущельях Граничных гор, то ли завернула на вевисский пивной фестиваль, то ли попала в когти бдительных шлезских таможенников и занялась составлением деклараций на ввозимые запасы золотой и красной краски и оформлением документов на холодные ветра и дожди.

В Ольтене солнце жарило по-летнему, не отпуская бедных жителей из своих раскаленных объятий даже по ночам. Нарасхват шли изобретенные пару лет назад «прохладители» – полутехнические-полумагические устройства, охлаждающие воздух в помещениях. Самые громоздкие, размером с комод, стоили подешевле, и их приобретали горожане среднего класса, более миниатюрные «шкатулки» могли себе позволить только богачи. И Университет.

Оборудованные прохладителями аудитории приглашали студентов заняться наукой в комфорте, но те упорно искали вожделенную свежесть в тени университетского парка, не поддаваясь искушению провести дополнительные часы в лекционных залах или, чего доброго, библиотеках.

Те, кому не досталось места на скамейках, устроились прямо на траве. Кто читал, кто болтал, кто дремал. Два пятикурсника с кафедры практической магии затеяли шуточный поединок, вокруг сразу же собрались зрители.

– Эффектно, – одобрил очередной финт молодой человек, сидящий на собственной мантии под раскидистой липой по соседству с дуэлянтами. Тетради с учебниками валялись чуть поодаль.

Он прислонился спиной к стволу липы, вытянул ноги и, щелкнув пальцами, достал из воздуха большое ярко-красное яблоко. Поймал восхищенные взгляды устроившейся под соседней липой группки первокурсников в серой форме и подарил им ленивую ответную улыбку.