С комом в горле я киваю. — Я знаю.

— Нет, не знаешь. Когда случается дерьмо, ты закрываешься ото всех, будто тебе легче справляться в одиночку. Это иллюзия, Белла. Я не только семья, я ещё и твой друг, и я сделаю для тебя всё что угодно.

Моё сердце переполняется нежностью. — Спасибо, Бен.

— Я так люблю вас двоих, — тихо говорит Том, кладя ладонь поверх наших рук.

— Мы тоже тебя любим. — Бен наклоняется к своему парню и чмокает его в губы.

В груди расцветает тепло. Я всегда восхищалась их отношениями. Они построены на дружбе, взаимном уважении и доверии. Их любовь драгоценна и сильна. Именно этого я и жажду для себя.

— Когда вы двое собираетесь пожениться, а? — спрашиваю я, желая сменить тему. — Пенни и Кристина не первые из ваших друзей, кто связал себя узами брака.

— Мы не хотим никуда спешить, — говорит Бен.

— Спешить? — хмурюсь я. — Вы вместе уже почти три года.

— Мы хотим сначала пожить вместе, — объясняет Том. — Мы нашли милую квартиру и можем переехать в следующем месяце.

— Тётя Милли в курсе?

Выражение лица Бена мрачнеет.

— Да, и она не в восторге. Говорит, что Тому стоит просто переехать сюда, что дом достаточно большой для всех нас. — Он вздыхает. — Она для меня целый мир, но я готов начать свою жизнь с Томом.

— Я могу поговорить с ней. — Мы с ней всё равно планировали обсудить жилищные вопросы. Она предлагала мне переехать к ней, пока я коплю на квартиру. Если я буду здесь, ей будет проще принять переезд Бена.

— Ты сделаешь это? — Том наклоняется вперёд, сияя. — Да. Пожалуйста, мы будем вечно благодарны. Если ты сможешь её уговорить, я куплю тебе всё, что захочешь.

— Потише, ковбой. — Бен громко смеётся. — Мама обожает Беллу, но этого может быть недостаточно.

— Не узнаем, пока не попробуем, — бормочу я.

— Ты наша спасительница, Белла. — Том встаёт и потягивается. — Мне нужно в кровать.

Я поднимаюсь и собираю наши чашки.

— А мне нужно увидеться с тётей Милли, пока она не уснула.

— Иди. Я уберу это и проверю, чтобы в гостевой комнате всё было готово. — Бен осторожно забирает у меня посуду, затем подталкивает меня к гостиной. — Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, мальчики.

— Дорогая, — Том хватает меня за руку. Наклоняется так, чтобы Бен не услышал, и шепчет: — Александр тебе нравится. Поверь мне — я чувствую такие вещи. — Отстраняясь, он мягко улыбается мне.

Сердце сжимается. Разговор об их отношениях отвлёк меня. Это была передышка от моих переживаний о Ксандере и плане, который мне ещё нужно составить для расставания с Джейком. А сейчас? Все эти мрачные мысли снова заполняют мой разум.

— Спокойной ночи, Том.

Пока я поднимаюсь по лестнице, я думаю о том, что сказал Бен о Ксандере, о той девушке, которая пыталась покончить с собой, и о том, что это он её спас. Чего-то не хватает, и я не могу понять чего. Как в эту картину вписывается сломанный нос Джейка? Она та самая девушка, о которой Джейк рассказывал мне, когда мы впервые говорили о его дружбе с Ксандером?

Боже, мне нужна вся история. Я спрошу Ксандера обо всех деталях его прошлого с Джейком. Этих обрывочных сведений недостаточно.

Закрыв за собой дверь дома тёти Милли, я поворачиваюсь и закрываю глаза, ощущая на лице солнечные лучи. Погода необычно тёплая для конца октября, но ветер, пробегающий по коже, всё равно заставляет меня дрожать. Я застёгиваю кожаную куртку, затем похлопываю по карманам в поисках телефона, чтобы вызвать Uber.

Движение на подъездной дорожке заставляет меня вздрогнуть, и когда мой взгляд сталкивается со взглядом Джейка, пульс взлетает до небес.

Он прислонился к своему внедорожнику, скрестив руки на груди, и выглядит слишком расслабленным.

Я провожу пальцами по волосам, но тут же отдергиваю руку, сжимая её в кулак, когда замечаю, что она дрожит.

Я не хотела впервые за две недели увидеть его вот так.

Глубоко вдохнув, я выпрямляю спину и заставляю себя двинуться в его сторону.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, стараясь сохранять дистанцию в пару шагов.

Он приподнимает бровь, и его хмурость углубляется.

— Это всё, что тебя интересует?

— Да. — Я сглатываю. — Потому что я помню, как говорила тебе, что мне нужен перерыв.

— Перерыв окончен. Пора заканчивать этот бред. — Он опускает руки и отталкивается от машины, возвышаясь надо мной. — Я дал тебе более чем достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, и закрыл глаза на все пропущенные звонки и сообщения. — Он разводит руки в стороны, и я инстинктивно вздрагиваю, отступая на шаг. — Мое терпение лопнуло. Это прекращается. Сейчас же.

Я морщусь от его громкого голоса, но заставляю себя держаться прямо.

— Это не так...

Он хватает меня за запястье и резко притягивает к себе, вышибая воздух из лёгких. Леденящим душу шёпотом он произносит:

— Ты меня не слышишь, Изабелла. Ты моя девушка. — Он сжимает моё запястье, пальцы впиваются в кожу. — Моя девушка, которая оставила меня одного на вечеринке у моей мамы на всеобщем обозрении, включая моих родителей. Мне не особо нравится быть посмешищем.

Я кривлюсь. Моя решимость медленно испаряется.

— Джейк, отпусти меня.

— Знаешь что, — продолжает он, будто не слышит. — Ты можешь играть в эти игры ещё три дня. Я оставлю тебя в покое до воскресенья, но затем ты притащишь свою задницу на стадион и посмотришь, как я играю. Ты сядешь с другими подружками и жёнами и будешь нас поддерживать. Поняла?

В памяти всплывает воспоминание, и по коже пробегают мурашки.

Дверь ванной открывается, и внутрь заходит Кевин. Он поворачивает замок, затем останавливает взгляд на мне, глаза горят энергией, которую я узнаю всегда и везде.

— Твоя мама пошла к подруге.

Он делает шаг ко мне, и я отступаю, пока спина не упирается в стену.

— Хватит этих игр, Изабелла. Мы оба знаем, что твоя киска жаждет моего члена.

Он хватает меня за рубашку и притягивает к себе. Я отталкиваю его, колотя по груди. Это только заставляет его рассмеяться.

— Отпусти меня! — протестую я.

Он резко разворачивает меня и прижимает лицом к столешнице. Затем задирает юбку и шлёпает по заднице раскрытой ладонью. Я кусаю нижнюю губу, подавляя звуки, зная, что они только ещё больше его заводят.

— В следующий раз, когда выкинешь что-то подобное, пожалеешь. Поняла?

Поняла? Это слово — как ледяные кинжалы в сердце.

Джейк такой же, как Кевин, всегда таким и был. Моя способность отступать, когда мне больно или страшно, заставила меня пропустить важные красные флаги. Мой страх остаться одной и жажда быть любимой привели меня сюда, к этому тёмному моменту полного круга.

— Джейк. — Мой голос слаб, как и ноги. Я на улице, но кажется, будто стены смыкаются вокруг, мешая дышать.

— Я спросил, поняла ли ты, — повышает голос он.

Тело дрожит, и завтрак подступает к горлу, но я заставляю разум прекратить панику. Расстаться с Джейком на стадионе после игры — это то, что посоветовала мне Мэг вчера. Так вокруг будут другие люди. Он не посмеет устроить сцену на публике. Но сейчас я просто хочу, чтобы он ушёл. Хочу сбежать от него и его угроз любым способом.

И потому я позволяю ему думать, что он держит верх.

Киваю, избегая смотреть в глаза.

— Я поняла.

Он хватает меня за подбородок и приподнимает лицо. Его кривая ухмылка вызывает тошноту.

— Рад, что мы наконец на одной волне, детка. Увидимся в воскресенье. — Коротко целует меня в губы и отступает.

Я остаюсь на месте ещё долго после того, как он уходит.

Когда я прихожу в себя, прижимаю ладонь ко лбу и глубоко дышу.

Всё будет хорошо. В воскресенье со мной будет Мэг. Я справлюсь.

Боль в запястье привлекает внимание, и, закатав рукав худи, я вижу покрасневшую кожу. Опускаю рукав, снова ощущая тошноту. Это точно превратится в синяк. Когда тошнота становится невыносимой, я резко поворачиваюсь налево и бросаюсь к ближайшему кусту, опустошая желудок.