— Кевин? — я чуть ли не визжу. — Тётя Милли оплатила моё обучение на деньги, которые унаследовала после смерти моего отца. Кевин не имеет к этому никакого отношения. Единственное, что он для меня сделал, — разрушил мою жизнь.

Джейк вторгается в моё личное пространство и хватает меня за запястья.

— Послушай, я знаю, что они часто оставляли тебя одну или с тётей. Да, может, они были не самыми внимательными, но говорить, что Кевин разрушил твою жизнь? Это уже перебор, тебе не кажется? Глупо до сих пор таить обиду. Пора отпустить.

Я сжимаю челюсти, пульс учащается.

— Моя мать и Кевин никогда не относились ко мне как к члену семьи. Так что поверь, они не расстроятся, если их не пригласят на день рождения твоей мамы.

— Изабелла, — он смягчает голос и ослабляет хватку. — Моя мама сожрёт меня заживо, если твоих родителей там не будет. Пожалуйста. Это всего один ужин.

Я вырываю руки и отступаю.

— Нет.

Я не сделаю этого. Даже под дулом пистолета.

— Детка. — Он приближается, наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. — Прости, что так давлю. Но пожалуйста, ради меня, не могла бы ты попытаться переступить через свои проблемы с родителями?

Он не понимает, что «нет» значит «нет», и, возможно, это моя вина. Может, я слишком легко сдаюсь. Но не в этот раз.

— Джейк, я сказала нет. Это окончательно.

— Ладно, ладно. — Он притягивает меня к себе, обнимая.

Я цепенею. Мне приходится собрать все остатки сил, чтобы просто стоять.

— Уверен, мама поймёт. Она любит тебя, Изабелла, — шепчет он мне на ухо.

Если бы у меня оставалась хоть капля энергии, я бы, наверное, содрогнулась.

Его мать считает, что я ему не пара, и не скрывает этого. Когда мы с Джейком были просто друзьями, она мною восторгалась, постоянно говорила, что хотела бы такую дочь. Всё изменилось, когда мы начали встречаться в его выпускном классе, и все её претензии ко мне были связаны с моей матерью. А теперь она вдруг хочет с ней подружиться? В этом нет никакого смысла.

— Ты пахнешь кокосом, — говорит он, целуя меня в щёку.

Эта внезапная смена темы для него так характерна, что меня уже не удивляет.

— Я только из душа.

— Как там с дизайном ванной? Всё готово? — Он отстраняется, и его выражение снова становится жёстким. — Если бы я знал, что это займёт так много времени, я бы не предлагал тебе помогать Ксандеру.

Меня задевает этот упрёк.

— Осталось только дождаться, когда Ксандер одобрит зеркало и светильник. — Произнося это, я чувствую укол в груди. Этот проект был идеальным предлогом проводить меньше времени с Джейком, и я не готова от него отказаться.

Будто не слыша меня, он берёт мои руки в свои и улыбается.

— Хочешь посмотреть фильм и заказать еду?

Я с облегчением выдыхаю.

— Еда звучит отлично. Я как раз смотрела...

— Детка, нет, пожалуйста. Ты же знаешь, я не люблю эти тупые мультики. — Он кривится.

Я закатываю глаза. Ну и ладно. Смотреть с ним аниме всё равно пытка. Он всё время смеётся над персонажами и сюжетом, будто его любимые блокбастеры — чёртовы шедевры. Чушь.

Пока я следую за ним к дивану, в голове звучит одна мысль: я почти уверена, что больше не хочу быть в этих отношениях. Но мне нужно где-то жить, пока я ищу доступное жильё, так что, возможно, для начала хватит перерыва. И мне нужно очень осторожно продумать следующие шаги.

Потому что поведение Джейка беспокоит меня всё больше с каждым днём.

Я прикусываю губу, разглядывая своё отражение. Моё белое миди-платье с цветочным кружевом и драпированным вырезом заставляет меня чувствовать себя принцессой — элегантной и грациозной. Ткань мягкая, а телесные шпильки настолько удобны, насколько это вообще возможно.

И всё же я переживаю, что для матери Джейка мой наряд недостаточно строгий.

Волосы свободно спадают на плечи, а два тонких плетения соединены в один, образуя подобие нимба. Причёска выглядит слегка небрежно, но мне это идёт. Макияж ограничился тушью и бесцветным блеском для губ. Мама Джейка ненавидит, когда женщины наносят слишком много косметики, так что я решила перестраховаться.

Внизу Джейк разговаривает по телефону, и его громкий голос разносится по дому.

— Да, полностью согласен. Этот ублюдок принёс нам удачу. — Он грубо смеётся. — «Тампа-Бэй» у нас в кармане... Ты тоже, чувак. В этом сезоне ты просто огонь, Гарсия.

Я останавливаюсь у порога гостиной, как раз когда он заканчивает разговор.

— Я готова.

Он направляется ко мне, глаза горят от возбуждения. На нём белая рубашка и бежевые брюки. Весь костюм идеально сидит, и он выглядит потрясающе.

— Ты просто сногсшибательна, детка.

После того разговора о моих родителях он целую неделю пытался убедить меня их пригласить — давил на чувство вины, умолял. Но мой ответ оставался неизменным, и в конце концов он отступил. Последнюю неделю мы даже не спорили. Будто ходим вокруг друг друга на цыпочках, словно одной искры хватит, чтобы всё сгорело дотла.

Это всё притворство. Фасад. Снаружи всё идеально. Внутри — рушится, как и вся моя жизнь в последнее время.

— Надеюсь, твоя мама тоже так подумает. — Я слабо улыбаюсь.

Он берёт меня за бёдра и целует. Медленно, нежно, и это меня удивляет. В последнее время он не был со мной особенно ласков. Когда несколько дней назад после секса я обнаружила синяки на бёдрах, он сказал, что увлёкся, что не хотел причинить мне боль. Мне нравится, когда он груб, но я ему об этом не говорю. Если скажу, боюсь, он перейдёт границы. И синяки на бёдрах — далеко не первые, что я находила на своём теле после секса.

— Ничто не испортит маме настроение. Она выложилась по полной. — Он ухмыляется и отступает.

— Спасибо, что понял. Уверена, мои родители не станут потерей.

Он пожимает плечами и переводит взгляд на книжную полку.

— Ты сказала, что не хочешь их приглашать, так что... всё в порядке. — Он оглядывает комнату, будто что-то ищет, затем снова смотрит на меня. — Похоже, Уокер доволен новым зеркалом и светильником, которые ты заказала. Их доставили и установили вчера, и он в раздевалке не замолкал об этом.

У меня дрогнули уголки губ, но в то же время сердце сжалось. Я не видела Ксандера с того дня, как установили его раковину. Это мой выбор, но всё равно больно.

— Он сказал, что тебе стоит заглянуть и посмотреть. — Взяв меня за руку, он ведёт к выходу. — Я удивился, что ты не пришла на установку, чтобы сфотографировать результат или что-то в этом роде.

Опустив голову, я сглатываю ком в горле.

— Всё в порядке. Мы оба очень заняты. Наши графики никак не совпадают.

Пару недель назад я издалека видела Ксандера на матче «Уорриорз», и мне стало грустно.

Мне не хватает времени, проведённого в его доме.

Мне не хватает Майло.

И, хотя не должна, мне не хватает самого Ксандера.

Джейк выпускает меня первым и через мгновение присоединяется на крыльце.

— Ты заметила, что с тех пор, как ты перестала тусоваться с Уокером, между нами стало лучше?

Меня охватывает раздражение. Конечно, он винит кого-то ещё в своих косяках.

— Думаю, дело скорее в том, что мы оба осознали, сколько всего поставлено на карту. Не так ли?

— Может, ты права. Если на карту поставлено будущее с тобой, я сделаю всё возможное.

В ответ я снова поддельно улыбаюсь и направляюсь к его машине.

Последние десять минут Джейк и его отец без остановки обсуждают предстоящий матч с «Тампа-Бэй». Мистер Миллер очень гордится сыном. От этого на душе тепло. Что бы я ни думала о них, я могу оценить, как сильно родители любят Джейка. Он там, где есть, потому что они верили в него и сделали всё, чтобы его мечта играть в НФЛ сбылась.

— А вот и ты! — миссис Миллер зовёт меня сзади.

Когда я оборачиваюсь, моё сердце падает в пятки. Дыхание перехватывает, и я дёргаю Джейка за руку.