Так я стала другой. Податливой, научилась идеально подстраиваться под нужды окружающих. Лишь бы не мешать. Менялась ради других, чтобы не создавать проблем. Я до смерти боялась снова остаться одной, поэтому терпела всё и делала всё, что от меня требовали, в надежде, что меня не выбросят за ненадобностью.

Я потеряла себя, растоптала последние остатки самоуважения. Позволила настоящей мне исчезнуть.

Большую часть подросткового возраста мать и Кевин не замечали меня. Они не разговаривали со мной, если в этом не было крайней необходимости. Их не интересовало, чем я занимаюсь, что ношу, какие у меня оценки, ела ли я. Я просто существовала — вечно одинокая, но никогда не одна.

Ирония судьбы не ускользает от меня. Жизнь с Джейком не так уж отличается.

Звонок телефона возвращает меня в реальность. Я беру трубку, и на экране улыбается фото Джейка.

Вспоминаются слова Ксандера о Синди. Я верю ему, но это не значит, что я не хочу спросить Джейка о ней. После случая в клубе с Региной не могу не подозревать.

Подношу телефон к уху.

— Да?

— Изабелла, детка, я все еще у родителей. Мама попросила остаться на ужин, ты же знаешь, как это бывает.

На фоне смеется его мать, и отец что-то отвечает, но я не разбираю слов.

Я встаю и прохожу через комнату.

— Ты останешься там на ночь?

— Скорее всего. Так я тебя не разбужу.

— Хорошо. — Я опускаюсь на кровать и откидываюсь назад.

— Уокер дал тебе нужные замеры? — Он просто вежлив. Ему плевать на мою работу. Когда я попыталась показать ему эскизы, он даже не захотел взглянуть на то, что выбрал его друг или что понравилось мне.

— Да, все в порядке. Вообще… — Я глубоко вдыхаю, собираясь с силами, чтобы выдавить следующие слова. — Когда мы были в «Тьерри», туда зашла девушка. Узнав Ксандера, она подошла к нашему столику. Попросила передать тебе привет. Сказала, что ты ее знаешь. Ее зовут Синди.

— Синди? — Его голос звучит неестественно высоко. — Как она выглядит?

— Блондинка. С пышными формами, большой грудью и длинными ногами. — Я не упоминаю, что Ксандер сказал: ее знает вся команда. Это шанс для Джейка быть честным.

— Не думаю, что знаю ее. Если и знаю, то не вспомню, — отмахивается он.

— Хм. Ксандер сказал, что она была с вами в клубе в ночь его вечеринки.

Он замолкает, а когда снова говорит, его тон резкий:

— Ну, если Уокер тебе это сказал, значит, так и было, и, конечно, я ее знаю. Как же иначе, да? Да кому какое дело?! В тот вечер с командой тусовалась куча народу. Я Джейк Миллер. Я должен знать всех — каждую случайную тёлку, каждого придурка.

Я облизываю губы, сердце стучит так громко, что отдает в ушах.

— Почему ты так защищаешься? Я всего лишь…

— Я услышал, что ты сказала. Скоро буду дома. — И он бросает трубку.

Я кладу телефон на тумбочку и забираюсь под одеяло. Закрываю глаза, отрезая себя от всего, мысленно устраняясь из ситуации, которую создала, заговорив о Синди. Лежу неподвижно, умоляя сон забрать меня.

— Изабелла…

Я открываю глаза и на секунду теряюсь. Комната темная и тихая. За мной прогибается матрас, и вот Джейк уже нависает надо мной, его лоб в морщинах.

— Я разбудил тебя?

— Угу. — Я прикрываю рот рукой, подавляя зевок.

— Я же сказал, что скоро буду. Почему не дождалась?

— Прости. Нечаянно задремала. — Это ложь, но так проще. Я приподнимаюсь на локтях.

Он немного отстраняется, его серо-голубые глаза скользят по моему лицу. Делает нарочито глубокий вдох и спрашивает:

— Зачем ты спросила меня про ту девчонку?

Во мне борются обида и раздражение.

— Потому что я никогда ее раньше не видела, а она почему-то знала меня. Попросила передать тебе привет. Сказала, что ты рассказывал ей, будто я домоседка.

— Вау, значит, я не только знаю ее, но и обсуждаю с ней тебя? — Он запрокидывает голову и грубо смеется. — Изабелла, ты вообще понимаешь, как это бредово звучит?

— Но Ксандер…

— Что? — Он почти рычит. — Что Ксандер? Он сказал, что я тебе изменяю?

— Нет. — Я заставляю себя смотреть Джейку в глаза, сдерживая эмоции. — Он сказал, что Синди тусовалась с вами в клубе, что она ушла с кем-то из команды, но точно не с тобой.

Он прикусывает нижнюю губу, будто мой ответ его удивил. Потом сужает глаза.

— Ты думаешь, я изменяю тебе?

Я вяло пожимаю плечами, обмякнув у изголовья.

— Детка, это просто… — Он качает головой. — Это просто отвратительно.

— Почему? — Боль пронзает сердце, как молния в грозу. Мои чувства для него ничего не значат. Все только про него.

— Потому что я уже говорил, что не изменял тебе. Да, я люблю тусовки, и вокруг много красивых женщин, но ты — единственная, кто мне нужен. Я люблю тебя со школы. Не мог забыть, как ни старался.

— Я та, что ушла, — хрипло шепчу я. — Так ты называл меня в колледже?

— Чёртов Уокер! Лучше бы держал язык за зубами. — Джейк резко отстраняется, хватает меня за предплечья и грубо поворачивает к себе. — Я не изменщик, — сквозь зубы бросает он.

— Тогда почему ты так защищался, когда я упомянула Синди? — Не знаю, зачем спрашиваю. Чувство подсказывает, что я уже знаю правду, но подтверждение поможет решить, что с ним делать.

— Да ради всего святого! — Он трясет меня, его пальцы впиваются так сильно, что останутся синяки. — Может, мы с этой чиксой пересекались на тусовках. Может, я спал с ней до того, как мы с тобой сошлись. Я, блять, не помню! Поэтому и не сказал тебе. А еще потому, что, зная тебя, ты бы снова ушла в себя, узнай ты, что я ее знаю.

Я не верю ему. Льется из него, как из дырявого ведра.

Моя мать была моим учителем. Она лгала так мастерски, обвинив меня в том, что я потерялась в Нью-Йорке, хотя это она бросила собственную дочь. С тех пор я научилась замечать, когда мне врут.

Может, это и заняло время, но теперь я вижу ложь Джейка.

Я глубоко вдыхаю и смиряюсь с равнодушием, которое накрывает меня. Я просто хочу, чтобы это закончилось. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Губы дрожат, но я не позволю себе заплакать. Вместо этого изображаю самую убедительную улыбку, на какую способна.

— Прости, — говорю я. — Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была сомневаться в тебе.

— Хрень. — Он хмурится. — Ты вообще не сожалеешь. — Закрывает глаза, глубоко вдыхает. Когда открывает их снова, его голос становится мягким. — Тебе стоило поехать со мной к родителям. Если бы ты была там, ты бы вообще не встретила эту Синди. — Его губы растягиваются в самодовольной ухмылке, когда он притягивает меня к груди. — Вот что бывает, когда ты не ездишь со мной. Кто угодно может попытаться встать между нами, наврать тебе в лицо, чтобы ты усомнилась во мне. Ты мне нужна только ты.

— Угу. — Его слова не убеждают меня, но я не говорю ему об этом.

Каждое из них возвращает меня в прошлое, когда Кевин переворачивал все с ног на голову и перекладывал вину на меня. Тошнота скребет изнутри. Это слишком напоминает то, что я пыталась забыть.

Джейк тянет меня за ночнушку, сжимает грудь, его глаза темнеют от желания.

— Чёрт, я хочу тебя. Ссоры с тобой меня так заводят. — Он приникает губами к моей шее.

Меня тошнит, хочется закричать во весь голос. Но я остаюсь неподвижной, слишком напуганной, чтобы сопротивляться.

Страх проникает в вены, леденит кровь. Я снова в своей комнате с пьяным отчимом.

Некоторые люди достаточно сильны, чтобы дать отпор. Я не из таких.

Я трусиха.

«От меня не спрячешься, Изабелла», — горячее дыхание Кевина на щеке вызывает волну омерзения. «Ты же не хочешь оказаться у меня в немилости, да?» – Он сжимает мою шею так сильно, что в глазах темнеет. «Тебе нужно исправить то, что ты со мной сделала. Встань на колени и будь моей послушной шлюшкой».

Я не могла никому рассказать, что происходит, поэтому просто отключила эмоции, спрятала секреты и позволила ему выйти сухим из воды.