Конобиан рассвирепел, передал несколько команд, останавливая повальное бегство крылатых и велел части летунов попытаться использовать против драконов новые жреческие амулеты. Сотни летунов начали бросать в пролетавших мимо драконов амулеты, но опаздывали. Другие, более умные и в то же время более безмозглые, бросали амулеты туда, где драконы должны были только пролететь — в результате они и сами превращались в пепел от драконьих выдохов, и брошенные ими амулеты. В общем, как показала практика, задумка у Конобиана была хорошая, но к драконам неприменимая.
Один из замов командира Аристарга попал под драконье пламя, и краткий болевой спазм сообщил примар-шефу о потере марионетки. А потом ещё сразу два. К счастью, исчезающие нити от гибели мелких командиров, находящихся в управленческом резерве, не несли с собой болевых всплесков, иначе сейчас Конобиан ощутил бы просто волну боли.
Примар-шеф трезво оценил обстановку в воздухе. Летуны, конечно, швырялись в драконов амулетами, стреляли из ручных метателей, бросали копья и даже пытались накрыть ящеров огненным облаком, но все их попытки служили лишь коротким отвлекающим манёвром — реального вреда Хранителям летуны нанести не могли. Всё, что им оставалось, это удирать подальше от атакующих драконов и ждать, пока те не выдохнутся. А Хранители устают — это было общеизвестно. И как бы ни была страшна их атака, вскоре она прекратится, после чего драконы ретируются и оставят небо демонам.
Конобиан с злорадством наблюдал, как Хранители крутятся в воздухе, пытаясь уничтожить как можно больше летунов, и как у них это плохо получается. Слишком мало драконов и слишком много демонов. Потом, видимо, повинуясь команде кого-то из Великих, драконы начали пикировать на наземные марширующие порядки противника. Но Конобиан уже умело выстроил защитные порядки, умные агрегаты жрецов сработали, и неистовое драконье пламя убило всего лишь пару сотен штурмов и столько же «мясных». Зато хаос, воцарившийся после этой атаки в рядах наездников, принёс куда больше вреда. Взбесившиеся ездовые ящеры, и в спокойной обстановке могущие порвать любого, даже собственного наездника, словно сошли с ума и принялись метаться по степи, давя и калеча всех, кто попал им под когтистые лапы. Впрочем, примар-шеф быстро восстановил порядок, и огромная армия продолжила движение в сторону противника.
Как он и предвидел, вскоре Хранители устали. Первыми начали выходить из боя мелкие драконы, за ними те, кто покрупнее. Последними остались оба Великих. Они ещё несколько раз прошлись смертоносным ураганом по наземным порядкам демонов, разогнали летунов, но вскоре и им пришлось улететь. Примар-шеф радостно осклабился — дурацкая задумка была у врагов. Теперь небо над армией противника принадлежит демонам.
Конобиан, конечно, знал, что маги способны остановить карающий огонь, который на них обрушат летуны. Враг уже не раз это делал, и примар-шеф не возлагал особых надежд на этот проверенный способ массового уничтожения противника. Однако и отказываться от него не было причин. Но только после того, как летуны используют жреческие амулеты.
План предстоящей битвы Конобиан помнил наизусть и теперь, когда до врага остался с десяток лиг, начал приводить его в исполнение. Летуны взмыли вверх насколько это им позволяли кожистые крылья. Так меньше вероятности, что вражеские маги до них достанут — очень жаль, что защитные агрегаты жрецов не работают в воздухе. Позже, когда настанет время карающего огня, летунам всё же придётся спуститься, но пока оно не пришло. И когда летуны превратились в крохотные точки в небе — это он видел глазами Кабизда, командира лапы, Конобиан с замиранием дал команду «бросай». Нервировало опытного демона не то, что сейчас будет испробовано новое оружие, а то, что оно может сработать не так или вообще не сработать. Вполне вероятно, что серые что-нибудь не предусмотрели или попросту забыли, а вину на неудачу обязательно возложат на воинов. То есть, на него, примар-шефа.
Но опасение Конобиана оказались беспочвенными. Летуны — те, кто не бросил и не потратил свои амулеты на драконов, швырнули магические поделки жрецов вниз. Тысячи амулетов падали на врагов, а те и не подозревали, что за смертельная опасность вот-вот обрушится им на головы. Или на плечи. Или просто застрянет в руке-ноге. Главное, чтобы амулет оказался поближе к живому телу врага к моменту, когда жрецы-испытатели запустят своё заклинание. Тут Конобиан невольно улыбнулся — как ни сопротивлялись жрецы, как ни буйствовал Жесер, примар-шеф настоял на личном участии жрецов в этом бою. Он просто привёл железный довод: да, он, примар-шеф, может запустить заклятье, но ведь никто, кроме высокомудрых жрецов не в состоянии исправить ситуацию, если что-нибудь пойдёт не так, как задумано. А исправить её можно, только находясь на месте событий. И жрецам поневоле пришлось нарушить собственное незыблемое правило — никогда лично не участвовать в битвах. Так что теперь они трясутся в своих фургонах где-то среди толп обычных демонов. Жаль, что ими нельзя управлять так же, как командирами.
Конобиан вновь подключился к Аристаргу и обозрел длинную кишку, в которую был вытянут строй врага. Всё, как обычно. Закованная в доспехи пехота, укрытая большими щитами и ощетинившаяся копьями, кавалерия на лошадях разной степени защищённости, кое-где видны механические орудия. Примитив. В некоторых Покорениях демонам приходилось сталкиваться с куда более совершенными армиями. И ничего, разбили. Примар-шеф ждал, когда амулеты достигнут целей. Люди стояли достаточно близко друг к другу, а потому магические собиратели жизни обязательно попадут в цель. Но что это?
Воздух над людской армией замигал разноцветными сполохами, и пространство озарилось сотнями и тысячами ярких искр. С десяток ударов сердца Конобиан тупо наблюдал за неожиданным фейерверком и только потом до него дошло — это ведь клятые людские маги отражают атаку с неба. А искорки — не что иное, как горящие во время падения амулеты жрецов. Командующий страшно выругался — по-настоящему, как умеют материться только истинные штурмовики. Судя по всему, хитроумный план жрецов по быстрому изъятию жизненной энергии у врага терпит крушение. В лучшем случае сработает только часть амулетов, а в худшем… они вообще не сработают.
Конобиан вспомнил, как жрецы настаивали на необходимости дать для подстраховки эти амулеты тем наземным войскам, что пойдут в первых рядах. Дескать, при помощи метателей они должны были зашвырнуть амулеты в глубину построения противника. На что примар-шеф спросил, что будет с амулетами у наземных войск, когда сработает заклинание для тех амулетов, которые должны скинуть летуны. Он, конечно, не жрец, но по его мнению и одни, и другие амулеты сработают. Только скинутые сверху отнимут жизни у врага, а те, что наземные войска просто не успеют закинуть, убьют своих же солдат. Жрецы тут же перестали настаивать на своей задумке и ограничились лишь воздушниками. Теперь Конобиан видел неудачу их плана и чувствовал, что серые умники обязательно обвинят его в небрежении интересами Империи и противодействию Совету. Ну ещё бы! Ведь именно командующий не дал им возможности использовать наземных солдат. А то, что жрецы сами убили бы своих солдат, об этом, несомненно, никто не подумает.
Примар-шеф скорее почувствовал, чем увидел, как заклинание жрецов активировалось. Что-то неимоверно могучее вдруг возникло над собравшейся людской армией, что-то чуждое настолько, что даже привычный ко всему Конобиан вздрогнул. И в рядах врага начали появляться проплешины. Где-то падали единицы, а где-то целые подразделения валились наземь, словно скошенные снопы. Построения противника начали рушиться, людишки забегали, как муравьи, которым сунули горящую палку в муравейник. Конобиан облегчённо выдохнул. Жаль, конечно, что часть амулетов уничтожена, но и так неплохо. Наверное, сейчас серые захлёбываются от притока бешеного количества поступающей жизненной энергии.
Ну, что ж, первый и самый важный этап прошёл более-менее успешно. Амулеты сбора жизненной энергии отработали, смятение в ряды врага внесено, штурмы ринулись в наступление, а летуны, повинуясь командам примар-шефа, начали снижение, чтобы сбросить карающий огонь на противника. Единственное из важного, что оставалось Конобиану, это каким-то образом удержать демонов от пожирания жизненной энергии людишек в тот момент, когда битва будет окончательно выиграна. А в разгроме врага он не сомневался.
