Некоторое время всё шло, как обычно. Хан Абылай тихо сидел в Сарде, точил клыки на каганат, периодически посылал шайки воров на территории чужих улусов — больше не для реального угона скота, а проверить боеготовность врага. И каждый раз воины Вартая давали отпор налётчикам, а когда не успевали на грабёж, начинали преследование. В общем, обычная жизнь на границе двух сильных государств.
Но потом соглядатаи начали докладывать, что хан Сарды что-то готовит. У него объявились две неизвестные колдуньи, которые начали создавать магические амулеты для войска хана. Для КАЖДОГО воина. По слухам эти амулеты защищали воинов и лечили раны без участия шаманов и лекарей, прямо на поле боя. В подтверждение этому сардиты в нескольких налётах стали вести себя нагло, чуть ли не бахвалясь своей неуязвимостью. В плен никого, к сожалению захватить не удалось, как не удалось и раздобыть образец таинственного амулета. Вартай слал обеспокоенные послания Джагатаю, но тот не спешил начинать войну с Сардой, и только советовал укреплять оборону. Вартай понимал, что у кагана полно и других забот, кроме неприятностей в восточных улусах, но ведь можно было бы и усилить его войска.
И когда на восточные владения каганата хлынули кочевники Сарды, Вартай не сумел не то что одолеть их — его воины не смогли даже толком задержать ревущую от ярости лавину врагов. Пограничные отряды были уничтожены в один день, и только паре десятков воинов удалось добраться до наместника кагана и поднять тревогу. Вартай собрал все имеющиеся силы и… начал отступление. Пришлось бросить курени, скот, поклажу и спасать семьи.
Потом прибыл сам каган с собранным войском, и Вартай подумал, что теперь-то Сарде конец. Кочевникам никогда не сравняться с хиваши в свирепости и умении драться. А численность войск оказалась примерно равной. Значит, победа хиваши обеспечена. Но Вартай рано расслабился — первая же серьёзная стычка показала, что всадники Сарды стали намного опаснее. Видимо, из-за ведьминских амулетов. Воины врага вели себя так, словно стали бессмертными, и зачастую Вартай был готов прозакладывать собственную голову, что так оно и есть на самом деле. Он видел, как упал перепоясанный красным кушаком кочевник — ему раскроили башку. А потом, когда в пылу схватки Вартай снова оказался на том месте, он с удивлением увидел всё того же кочевника в красном кушаке, вовсю рубящегося с хиваши. Лицо кочевника было залито кровью, но страшной раны на голове уже не было.
Словно мало было того, что враги оказались трудно уязвимы, в дело вступили ведьмы на летающем костяном монстре. И если воины хиваши отлично сражались с такими же воинами, то колдовству они ничего не могли противопоставить. С неба на хивашские порядки обрушилась нечестивая магия, заставляющая хиваши выкашливать собственные лёгкие и заживо гнить прямо на поле боя. И хиваши побежали. Сам Вартай поначалу ещё пытался остановить начавшееся повальное бегство, но потом понял — бесполезно. И его коня увлёк поток бегущих.
Несколько дней скитаний по степям, прятки от ведьм, летающих в вышине и периодически обрушивающихся на хивашских воинов, потом объединение с силами кагана. Мрачный Джагатай, собравший всех, кто сумел уцелеть после поражения, отступал на запад, и ничего не сказал Вартаю. Хотя раньше за такое трусливое поведение на поле боя мог бы и казнить.
А потом Вартай увидел ситгарцев, которых король Юловар прислал на помощь кагану. Эмир оглядел ряды дизанских кавалеристов — усталых из-за жары и долгого перехода, но явно опасных и готовых к бою, и только вздохнул. Чем могут помочь пять или шесть сотен ситгарских всадников там, где не справились объединённые силы хиваши? Правда, с конниками прибыли и ситгарские маги — и это уже была реальная поддержка со стороны ситгарского короля. А когда Вартаю шепнули, что среди магов находится тот, который в одиночку извёл всех ведьм Ковена, эмир почувствовал прилив бодрости. А ведь всё может измениться!
Если ситгарские маги сумеют хотя бы защитить воинов от колдовства, то хиваши непременно одержат верх. А если уничтожат зловредных ведьм — разгром Сарды и вовсе неминуем. И на битву Вартай вышел в приподнятом настроении. Он видел, как работают маги на обоих флангах, как они сражаются магией против магии колдуний. И это видели все: и хиваши, и кочевники. Одних происходящая магическая битва воодушевляла, других ввергала в уныние.
А когда два ситгарца взлетели и вступили в бой с ведьмами на костяном драконе, Вартай, честно говоря, даже забыл о драке и уставился в небо, рискуя лишиться головы или получить копьё в грудь. Впрочем, схватки между хиваши и кочевниками сами собой стали угасать — всем было интересно, чем закончится такой необычный магический поединок. Два мага против двух колдуний.
На взгляд Вартая преимущество было у ведьм — они же оседлали костяного дракона, а ситгарцы топтались на какой-то хлипкой деревяшке. Но несмотря на это, ведьмы никак не могли достать магов — все из заклятья либо пролетали мимо, либо разбивались о защиту ситгарцев. Потом в небе полыхнуло — это ситгарцы ответили, но и ведьмы оказались защищены. А потом Вартай увидел, как огромный костяной монстр накренился и начал пикировать на магов, и тогда эмир понял — им конец. Ибо нет силы, способной противостоять ударной мощи дракона-зомби. Вот сейчас он вонзится в парочку магов и разметает их в стороны кусками мяса…
К удивлению Вартая, монстр промахнулся. Как это могло случиться, эмир не понял, но отчётливо видел, что костяной дракон пролетел мимо магов, правда, по пути одного всё же смахнув с волшебной деревяшки. Вартай видел, как закувыркался падающий маг, как второй бросился за ним и почти сумел спасти, и как оба они упали. А ещё Вартай увидел, как дракон летит к земле. Он не махал костяными крыльями, пытаясь затормозить, не делал попыток выровнять полёт — он вёл себя, словно каменная глыба, падающая с горы. И рухнул подобно этой же глыбе, подняв в воздух тучу пыли. Что стало с магами и ведьмами, Вартай уже не знал — не до того стало. Едва магический поединок закончился, как всеобщая сеча возобновилась. Хиваши и кочевники рубили друг друга с возросшей яростью — и те, и другие считали, что в магическом поединке выиграла их сторона.
Вартай уже чувствовал усталость. Правая рука стала тяжёлой, левая, держащая полурасколотый щит, налилась свинцом. А враги продолжали рубиться так, словно и не было нескольких часов кровавой рубки. И эмир понял: несмотря на поражение ведьм, несмотря на всю храбрость и отвагу хиваши, они проигрывают битву. Клятые ведьминские амулеты словно удвоили численность врагов.
И вдруг всё изменилось. Войско кочевников внезапно осветилось, будто каждый вражеский воин спрятал за пазухой яркий-яркий светильник. Вартай увидел, как только что отчаянно рубившийся враг сначала замер на середине движения, а потом… У эмира волосы встали дыбом от ужаса. Он увидел, как молодой мужчина на глазах превращается сначала в дряхлого старца, а потом и вовсе в высохший до костей труп. То же самое происходило с каждым вражеским воином. Все они умерли в один момент — и это было тем страшнее, что ни один из них не издал ни звука.
Раздались крики хиваши «это чёрное колдовство». Вартай не стал долго смотреть на падающие наземь высохшие тела, развернул коня и помчался прочь. Ему буквально трясло от мысли, что и его может задеть этим ужасным колдовством. Что он может вот так же внезапно превратиться в высохший до костей скелет. Рядом с эмиром мчались прочь воины, и в их глазах плескались паника и ужас. Остановился Вартай только когда отъехал от места битвы на несколько лиг. Наверное, он бы и дальше скакал, сломя голову, но увидел, как в стороне Джагатай с воплями ярости рубит саблей убегающих. Вартай пришёл в себя настолько, что начал подобно кагану останавливать паникёров — правда, не саблей, а нагайкой. Постепенно повальное бегство прекратилось, пристыженные воины начали возвращаться.
Взбешённый Джагатай долго материл своих струсивших соратников, отходил плёткой военачальников (досталось и Вартаю), после чего приказал отловить вражеских коней, собрать их оружие, но ни в коем случае не трогать поганых амулетов. Нарушившего приказ ждала смерть. Впрочем, среди хиваши дураков трогать ведьминские поделки не было — придаст ли он сил в битве, неизвестно, зато точно превратит в высохший труп. Вон их сколько валяется по всему полю.
