Когда он двигался быстрее, я двигалась быстрее, подстраиваясь под его темп. Когда он снова замедлялся, я делала то же самое, хотя мне хотелось только одного: чтобы он довел меня до оргазма.

— Хорошая девочка. — Его рука сжала мою шею. — А теперь потри свой клитор как можно сильнее.

Дофамин вспыхнул во мне, и я лихорадочно закивала, потирая себя быстрее — мы оба наблюдали, как наши руки двигаются синхронно.

Он поднял голову, захватил мою нижнюю губу зубами и нежно поцеловал меня — полная противоположность тому, как яростно он трахал меня пальцем.

— Тебе приятно, детка?

— Ага, — простонала я, и он начал быстрее ласкать меня. Я была так близко… Моя рука обхватила его затылок, чтобы не упасть. — Но, держу пари, тебе станет лучше.

Его движения совсем замедлились. Я подумала, что он вот-вот спустит свои спортивные штаны и отымеет меня до полусмерти. Но когда я взглянула на него, он нахмурился, глаза закрыты.

Слегка встряхнув его, я бесстыдно подалась бёдрами ему в руку. — Не останавливайся...

— Блядь… Какого хера я делаю?!

Я запнулась. — Зак...

Он выпрямился, отстраняясь от меня и забирая с собой весь свой жар. — Я же просил тебя перестать произносить моё имя.

— Просто... — Я вскочила на колени, потянувшись к нему. Моя рука схватила его за бицепс, и он взглянул на меня. Наши взгляды, как всегда, слились воедино. — Всему есть объяснение, клянусь.

— Я несколько раз спрашивал тебя вчера вечером, всё ли в порядке. Хотела ли ты мне что-то рассказать. Ты ответила “нет”.

— Я знаю, это выглядит плохо... — я хотела рассказать ему всё, но понятия не имела, с чего начать. — Просто позволь мне объяснить...

— Папка под твоим диваном уже это сделала.

Мое лицо вытянулось, и я слегка отпрянула назад.

Он все видел?

Моя реакция оказалась совершенно неправильной.

Он усмехнулся в ответ. Этого достаточно, чтобы он принял решение. Подтянув за собой, он повел меня обратно в спальню, из которой я сбежала.

— Это не то, что ты думаешь...

Он больше не слушал. Я упустила свой шанс. Он бросил меня на кровать и начал привязывать мои руки к одному из столбов. — Зак, пожалуйста, ты не понимаешь...

Он схватил меня за шею и притянул к себе. — Произнеси мое имя еще раз, и я сделаю так, чтобы ты больше никогда не заговоришь.

— Ты не причинишь мне вреда, — мой голос был почти шепотом.

Что-то мелькнуло в его глазах. — Не испытывай меня.

— Это не то, что ты думаешь, Зак...

Я смотрела, как он подошёл к столу в другом конце комнаты и достал что-то из ящика. Когда он вернулся, мой взгляд упал на клейкую ленту в его руке.

— Нет, нет, нет. Зак, пожалуйста, не надо. — Я потянулась, но руки не двигались. Подняв взгляд, я увидела наручники.

В воздухе раздался свист, когда он вытащил полоску пластыря. — Ты такая милая, умоляешь, как будто что угодно может тебя вытащить.

— Зак, стой! Ты не можешь...

Он схватил мое лицо руками, сжимая щеки. — Я сделаю с тобой всё, что захочу.

Я ощутила тот самый момент, когда моё сердце разбилось. Я почувствовала, как мое лицо исказилось от боли. Слёзы текли по моему лицу, а затем и по его пальцам.

Это было слишком: секс, ссоры, непонимание — я не могу дышать.

По сравнению с другими моими заданиями… это ничто. Но мне так больно в груди, потому что это делал он.

Он был первым мужчиной, которому я доверила своё тело. Свой разум. Своё сердце.

И он нарушил все обещания, которые когда-либо мне давал.

Я, блядь, не могу дышать, когда тебя нет рядом.

Никто никогда не причинит тебе вреда. Если попытаются, я заставлю их умереть тысячью смертей.

Я всегда буду твоим защитником.

— Ты думаешь, мне нравится причинять тебе боль? Потому что мне это, блядь, нравится.

Мы оба знали, что он не имел в виду физическое насилие, и это было еще хуже.

Сквозь затуманенное зрение я услышала, как что-то ударилось о стену. Я моргнула и увидела липкую ленту на полу по другую сторону комнаты.

Он наклонился ближе, но я не могла встретиться с ним взглядом, не тогда, когда плакала. Мне было не по себе, что он видит меня такой. — Твоя жизнь полностью в моих руках, так что не пытайся испытывать мои границы.

— Ты не причинишь мне вреда, — прошептала я снова, больше обращаясь к себе.

Он сильнее сжал мои щеки. — Перестань. Плакать.

От этого я заплакала ещё сильнее. Ещё больше слёз потекло по его руке.

Отпустив мое лицо, словно я горю, он ушел.

Я закрыла глаза; слёзы, которые я отказывалась проливать последние десять лет, неудержимо хлынули из глаз. Казалось, будто горло стянуто колючей проволокой. Я не могла дышать. Слёзы обожгли мои щёки, и из меня вырвался беззвучный всхлип, хотя грудь явно сжимал спазм.

Грохот заставил меня снова открыть глаза, и я увидела, что он сбросил всё со стола. Теперь на полу лежала разбитая ваза и множество других предметов, названия которых я не могу разглядеть.

Он оперся руками о край стола, опустив голову. Его спина поднималась и опускалась от тяжёлого дыхания, словно это он задыхался. Сквозь шум крови в ушах я слышала, как он жадно хватал ртом воздух. Когда мы ссорились, он дышал не так тяжело.

Оттолкнувшись, он сжал кулаки, а затем расслабился и снова напрягся, как будто не мог принять решение.

Через мгновение он принёс стул к моей кровати и сел напротив. Наклонившись вперед, он прикрыл рот рукой. Я не смотрела ему в глаза, но знала, что он изучает мое лицо.

Я заставила себя перестать плакать, но тишина оставалась наполненной моими шмыганиями, пока я пыталась успокоиться и восстановить дыхание.

Мы долго не разговаривали. Он просто сидел и смотрел на меня, пока солнце садилось, и свет в квартире постепенно угасал.

— Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом моменте, — гулкий голос Зака нарушил тишину. Он поднял небольшой металлический предмет в лунном свете, и у меня все перевернулось в животе, когда я увидела знакомую золотую пулю с надписью Ángel. — Когда я наконец отомщу за себя… За дело моей семьи… За честь моей семьи... — Он сжал в кулаке пустой патрон.

— Когда ты понял, что это я?

— Я всегда знал.

У меня загорелись глаза. — Ты меня обманул.

— Как-то лицемерно.

— Я не знала, кто ты! Я пыталась рассказать тебе о своём прошлом… Ты сказал, что тебе всё равно!

— Ты отдала мне своё сердце, понимаешь? — Его глаза потемнели под бровями, когда он взглянул на меня. — Теперь ты хочешь, чтобы я вернул его тебе, снова целым. Но я этого не сделаю.

Моя грудь бешено двигалась от тяжёлого дыхания, а он оставался неподвижным. Но потом внутри него тоже что-то оборвалось.

— Это был твой план?

Я посмотрела на него, моя нижняя губа все еще дрожала, и я возненавидела себя за это.

— Хм? Чтобы выбить это из меня?

Я закрыла глаза, и безмолвные слезы, такие горячие, что, казалось, обожгут кожу, снова полились. — Я не пыталась тебя убить. Я тебя спасла.

Он усмехнулся: — Ты чертова лгунья.

— Зак... клянусь.

Он покачал головой, и я не смогла разглядеть в его взгляде эмоции. — Я тебе не верю, Мария.

Манипулирование, чтобы избежать нежелательных ситуаций, обман, чтобы преуспеть, ложь, чтобы не выражать свои чувства... Все это прекрасно складывалось для меня, всю мою жизнь.

Но когда ты лжец и обманщик, тебе никто не верит, даже когда ты говоришь правду.

Зак

Настоящее

Я пытался сосредоточиться на драке, но думал только об одном. Я был влюблён в неё, и её наняли убить меня – дважды. И я попался на эту удочку – дважды.

Перчатка попала мне в челюсть. Боль пронзила лицо, заставив меня отступить на несколько шагов. Я покачал головой и повернулся к Тони, пока мы кружились на мате.