— Не надо.

— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь. — Он очаровательно слегка нахмурился, как будто был именно тем, за кого себя выдавал, – джентльменом.

Но я могу видеть сквозь его маску: татуировки, слегка расстегнутую рубашку, разбитые костяшки пальцев, пистолет, заткнутый за пояс. Он был волком в овечьей шкуре. Человек настолько погряз в грехах, что нет никакой надежды на спасение.

Это было единственным объяснением того, почему он знаком с Джованни ДеМоне, который сам был по локоть в крови.

Я была не лучше любого из них. Мои руки были испачканы красным, и мое сознание перестало существовать. Технически, это должно быть худшей частью; отсутствие чувства вины.

Я не согласна.

Это было непрерывное мучение от осознания того, что плохие люди ходят по этой земле и при этом не получают наказания. Их похоронили бы с монетами в карманах, чтобы они могли пересечь реку Стикс и попасть на Небеса. Они подкупали бы карму в жизни и смерти.

Может быть, мне не хватало чувства вины за свои грехи, потому что я знала, что они служили гораздо большее. Или, может быть, мне просто нравилось наблюдать, как жизнь утекает из глаз зла, почти как если бы я протягивала руку помощи Богу.

Несмотря ни на что, жизнь не была черно-белой или серой. В ней были оттенки, блики и тени.

— Я точно знаю, кто ты, — я наклонилась и тихо заговорила, пытаясь намекнуть, что я более чем осведомлена о том, что на самом деле происходит за закрытыми дверями. Я не верю, что Джованни или этот человек были злыми. Но они были проблемой. А для таких людей, как я, проблема становилась искушением вернуться к старым привычкам.

— Ах, да? — Он, казалось, понял, на что я намекала, но, похоже, ему было все равно.

— Мгм. — Я подыграла ему еще раз, прежде чем окончательно вонзить зубы в его самолюбие. — Ты высокомерный, гедонистичный, тщеславный, зацикленный на себе, неумолимый лжец. — Я сделала шаг назад и улыбнулась ему, так мило, что у него заболели бы его ровные белые зубы. — Ты милый. Но не настолько.

И, не сказав больше ни слова и не взглянув на него, я развернулась и зашагала обратно в VIP-зал.

Может быть, я была немного резкой. Я имею в виду, я даже не знаю этого парня. Но этого должно быть достаточно, чтобы он потерял ко мне интерес.

Если бы он знал, кто я на самом деле, он бы никогда больше не взглянул на меня.

Теплый ветерок начала мая коснулся моей кожи. Поскольку передняя часть была забита людьми, пытавшимися попасть в новое горячее место Манхэттена, я воспользовалась запасным выходом.

Я, должно быть, сделала всего пять шагов, прежде чем металлическая задняя дверь клуба открылась и снова захлопнулась. Я не планировала оборачиваться, но, когда шаги приблизились, я сделала это, почти готовая к драке.

Темные волосы. Черный костюм. Татуировки.

— О. — Разочарование ударило меня под дых. Я слишком взволнована, чтобы ударить кого-нибудь сегодня вечером. — Это ты.

Красивый незнакомец, которого я встретила сегодня вечером в баре, просто стоял там, засунув руки в карманы, и наблюдал за мной.

— Что ты здесь делаешь? — Его мрачный голос заполнил переулок.

— Я могу спросить тебя о том же.

Он провел языком по зубам. — В следующий раз тебе следует воспользоваться входной дверью.

— Я уверена, что со мной все будет в порядке.

— Это небезопасно… — Едва слова слетели с его губ, как по тротуару прокатился громкий хлопок. Он вздохнул, глядя поверх моей головы. — Подожди здесь.

Когда он проходил мимо меня, я обернулась и увидела мужчину, прижимающего женщину к холодной кирпичной стене дальше по переулку. Темная ярость вспыхнула в моей груди, когда жидкий огонь распространился по моим венам и превратил мою душу в черный пепел.

Я автоматически последовала за ним – вопреки его приказу, – когда он оттащил нападавшего от женщины. Теперь я могла видеть ее лицо, покрытое синяками и кровоточащее. Красный.

Прежде чем кто-либо успел вздохнуть, я подняла кулак и врезала этому куску дерьма в челюсть. Он отшатнулся, но не упал.

Поэтому я ударила его снова.

Левый хук. Кросс справа. Апперкот слева. Хук справа.

Он упал всеми шестью футами, ударившись головой о бетон. Я перешагнула через него, схватила за воротник и ударила еще раз.

Хруст прервал звуки борьбы. Его лицо покраснело от крови, и это было все, что я могла видеть. Гнев внутри меня расцвел от этого зрелища и разлил адреналин по венам, подпитывая меня.

— Ты собираешься убить его, — голос красивого незнакомца проник сквозь трещины в моем сознании, возвращая меня к реальности. Это только заставило меня ударить подонка сильнее.

Он не оттаскивал меня и не пытался остановить. Он позволил мне закончить то, что я должна сделать. К настоящему моменту он, вероятно, мог догадаться, что я не просто еще один человек, не обращающий внимания на то, что на самом деле происходило с семьей ДеМоне или преступным миром.

Наконец, я оторвала свою руку от человека, который потерял сознание.

Я обернулась и увидела, что красивый незнакомец наблюдает за мной, засунув руки в карманы, с выражением, которое я не могла расшифровать.

— Девушка ушла, — беспечно произнес он. — Она сказала спасибо.

Я кивнула, продолжая смотреть ему в глаза. Он посмотрел на меня с таким видом, как будто нашел то, что искал. Его глаза впились в мои, и, клянусь, я почувствовала, как замедлился пульс у меня на шее. Никто больше ничего не сказал и не пошевелился. Я не уверена, что именно мы делаем, или зачем мы это делаем.

Он ведет себя так, будто я на самом деле убила парня – который дышал; едва, но все еще был очень даже жив. К тому же, это, вероятно, наименее ужасное зрелище, которое он видел, так что лично я не знаю, чему он удивился.

Его взгляд опустился на мои губы, когда я бессознательно прикоснулась к ним, и моя кожа заурчала. Шагнув вперед, он сократил расстояние между нами, и мне пришлось задрать подбородок, чтобы смотреть ему в глаза. Его рука поднялась и коснулась кожи над моей губой.

У него, должно быть, температура или что-то в этом роде, потому что его прикосновение обожгло мою кожу. И этот придурок, вероятно, передал это мне, потому что оно пронеслось по всему моему телу и собралось в груди.

Тыльной стороной ладони он стер кровь мужчины с моего лица.

Я остановила его не потому, что хотела посмотреть, как далеко он зайдет. Если бы он настолько глуп, чтобы по-настоящему прикоснуться ко мне. Я бы без колебаний госпитализировала двух мужчин за одну ночь, если это необходимо.

Если бы я не научилась так хорошо скрывать реакции своего тела, мое дыхание стало бы поверхностным от такой близости. Может быть, я бы даже залилась румянцем, когда его грубая рука коснулась моей щеки.

При этой мысли у меня по коже поползли мурашки.

Он отступил назад и снова сунул руку в карман брюк. — Я отвезу тебя домой.

На этот раз я не смогла сдержать веселой усмешки. Мы даже не знали друг друга.

— Со мной все будет в порядке.

— Я настаиваю.

Боже, почему он все еще интересуется мной?

— Я настаиваю, чтобы ты понял гребаный намек. — Удар по его мужественности заставит его оставить меня в покое.

Конечно, он сексуален, но я не ходила на свидания. Я никогда не смогла бы быть собой или рассказывать другим о своем прошлом. Они бы не поняли. Так какой смысл заводить поверхностные отношения?

Качая головой, он провел окровавленным большим пальцем по нижней губе – тем же пальцем, которым вытирал мое лицо. И, вероятно, тем же пальцем, которым он вырывал людям глаза во время пыток. — Ты думаешь, я побежал за тобой, потому что пытаюсь тебя трахнуть?

Грубо. Я имею в виду, не так ли?

— Я в долгу перед Франческой. Она попросила меня отвезти тебя домой. И обеспечить твою безопасность. — Он взглянул на мужчину сверху вниз. — Хотя я сомневаюсь, что я нужен тебе для этого.