— Тебе нравится быть моей хорошей девочкой, да?

Когда я подняла на него взгляд, мои руки легли ему на шею, притягивая его вниз; холод его цепи коснулся моей груди. Наши губы встретились, и, ощутив вкус его языка, я застонала в поцелуй. Он застонал в ответ и притянул меня ближе, впервые прижавшись к моей киске своим возбужденным членом. Я отстранилась и ахнула от незнакомого ощущения.

Часть меня была напугана, но другая была в восторге, хотя я знала, что сегодня вечером не пойду до конца.

Я всё же потерлась о его твёрдый член, заслужив впечатленный смешок. Он пронзил меня, оставляя после себя покалывание. Зак сильнее прижался ко мне бёдрами, вырвав из моих губ стон.

— Ты для меня всего лишь хорошая девочка. Правда, детка?

Не раздумывая, я обхватила его ногами, сцепила лодыжки и притянула ближе. Из его груди вырвался мужской звук удовлетворения, прежде чем он схватил мои волосы в кулак и начал тереться об меня, снова и снова.

Хотя он не был во мне, мне всё равно приходилось держаться за его плечо, скользя вверх и вниз по простыням, а его цепь ударяла меня по шее. Головка его члена с каждым толчком ударяла мой клитор, за ней следовала восхитительная длина всего его тела, а его мошонка упиралась в моё отверстие. Ослепляющие волны удовольствия прокатились по мне, когда в центре нарастал новый оргазм. Мои ногти впивались в его мышцы, а его хватка на моих волосах крепла.

Схватив меня за талию одной сильной рукой, Зак наклонился и заговорил мне на ухо. Его голос прозвучал угрожающе мрачно – хрипло, с пылом желания и голода. — Держу пари, это лучший секс в твоей жизни, а я ещё даже не вошёл в тебя.

Ещё один хрип вырвался между моими стонами, и этого было достаточно, чтобы столкнуть меня в пропасть. Его спальня наполнилась моими криками, его стонами и звуками шуршащих простыней, пока я не начала разваливаться под ним, а он не кончил мне на живот.

В конце концов мы оба замерли, наши груди тяжело поднимались и опускались. Зак медленно повернул голову и поймал мой рот в новом головокружительном поцелуе. Однако я так и не отпустила его ноги, и после жаркого сеанса поцелуя я больше не могла сдерживаться. Я чувствовала, что он всё ещё твёрд, поэтому прижалась к нему бедрами. Он прижался ко мне, но прежде чем он успел сделать что-то ещё, я расцепила ноги и толкнула его в грудь. Поскольку у меня не было достаточно сил перевернуть нас, мне пришлось подать ему знак.

Он упал на спину, увлекая меня за собой, и наши губы так и не оторвались друг от друга. Мои волосы рассыпались по телу, но его это, казалось, ничуть не волновало. Его грубые руки опустились на мою задницу, сильно сжав её, а затем снова поднялись к талии.

Прижавшись к его эрекции, я отстранилась от поцелуя и прошептала ему в губы: — Покажи мне, как?

Рука Зака сжала мои волосы, притягивая меня к себе. — Блядь, Мария... — Наши губы снова встретились, когда его руки скользнули по моей спине к моей заднице, его пальцы впились в меня.

Он начал грубо двигать мной, контролируя мои движения, именно так, как ему нравилось. Под тканью стрингов мой клитор скользил вверх и вниз по всей его длине, пока моя влага стекала на него. Каждый толчок вызывал всплеск дофамина, и я задумалась, почему мы не сделали этого раньше.

Он так хорошо меня трахнул, что я всерьёз подумывала снять нижнее бельё и пойти дальше. Вскоре моя голова упала ему на плечо, и оргазм охватил меня, а он уткнулся лицом мне в шею.

Сквозь полуприкрытые веки я смотрела на его сперму, блестящую на моём животе, и на его рельефный пресс. Меня пронзило электричеством, и я подумала, что никогда не видела ничего более горячего.

Мария

Настоящее

В горле было сухо как в пустыне, а мозг стучал о череп. Всё тело сотрясалось от кашля. Постанывая от боли, я поправила полотенце, выходя из ванной.

Я ненавидела рвоту. Она сбивала меня с толку и невероятно замедляла реакцию. Я вздохнула, на мгновение пожалев, что сбежала и вернулась домой от Зака в мокрой одежде. Она всё ещё лежала в пластиковом пакете в его гостиной, когда я, солгав, что мне нужно в туалет, вышла из его спальни.

Где-то в глубине души я раздражалась из-за того, как всё обернулось, но я не жалела об этом. Ну и что, что мы часами целовались и терлись друг о друга? Мне было двадцать. Взрослая. Взрослая женщина. Я могла делать всё, что, блядь, захочу. Уйти, когда, блядь, захочу. Мне не нужно ничего объяснять.

Проблема была в том, чтобы снова встретиться с Заком… Я не видела его и не слышала о нём с тех пор, как ушла от него вчера утром. Конечно, я пряталась в квартире, лечила простуду, которая почти прошла.

Зевая, я продолжила свои после душевые процедуры, прежде чем вернуться к фильму на телевизоре в гостиной. В животе заурчало, но я не обратила на это внимания, так как сейчас мне было не до готовки.

Я начала засыпать, когда меня разбудил громкий хлопок. Я вздрогнула, пытаясь понять, на какой планете нахожусь. Протирая глаза, я услышал еще один громкий стук в дверь.

Застонав, я встала, чтобы открыть дверь Наталье. Я была благодарна ей за помощь, но она слишком часто навещала меня, когда я болела.

Не глядя в глазок, я отперла и распахнула дверь, ожидая увидеть Наталью ростом 170 см, одетую, вероятно, в розовое. Однако меня встретила большая мужская грудь. Мои глаза округлились, прежде чем я подняла взгляд и встретила гневный взгляд Зака.

Я открыла рот, чтобы поздороваться или, может быть, попытаться объяснить, почему я сбежала от него, но прежде чем я успела что-либо понять, он схватил моё лицо, сжав щеки. Он наклонился, изучая меня темными, пронзительными глазами. Сердце заколотилось, словно он собирался меня поцеловать.

Впервые в жизни я почувствовала себя… неуверенно. В последний раз, когда он видел меня, я выглядела ужасно после того, как меня бросили в чертову реку, а теперь он видел меня в самом худшем состоянии, во время простуды.

У меня защекотало в горле, и прежде чем я успела подумать о том, чтобы остановиться, мне пришлось закашляться. Я не открывала рта, пытаясь скрыть это, но удар в груди был несомненным.

Глаза Зака превратились в щелочки, и он недоверчиво усмехнулся. Выпрямившись, он оттолкнул моё лицо и, пройдя мимо, вошёл в мою квартиру.

Я моргнула, пытаясь не обращать внимания на острую боль в груди от его поступка. Не зная, как реагировать, я занялась тем, что закрыла и заперла дверь.

Справившись с выражением лица и осанкой, я последовала за ним на кухню. — Если это из-за того, что случилось...

— Ты что, вернулась домой в мокрой одежде? — Он приблизился ко мне, и прежде чем я успела остановиться, я сделала небольшой шаг назад.

Я запнулась от исходившего от него гнева. — Что? Э-э, ну да, я...

Он провёл руками по волосам, и его охватил глубокий, опасный смех. — Знаешь, Мария, весь смысл того, что тебя обливали горячей водой, был в том, чтобы ты не заболела.

Я моргнула в ответ. Он не разозлился, что я солгала и ушла без объяснений? — Ты злишься на меня, потому что я простудилась?

— Злишься? Я, блядь, в ярости. Из-за многого. — В его голосе слышались намеки. Так значит оба, отлично. Он сократил расстояние между нами. — Молись лучше, чтобы не подхватить пневмонию или что-нибудь ещё, потому что, если подхватишь, клянусь, я...

— Ты что, проделал весь этот путь только для того, чтобы на меня накричать? — мой голос прозвучал скорее шёпотом, чем мне хотелось бы признаться. И от холода, усталости и голода я почувствовала, что мои глаза слегка блестят.

Зак нахмурился, увидев выражение моего лица, потом провёл рукой по лицу и вздохнул. Он повернулся ко мне спиной и вернулся к своим делам на кухонном острове.

— Я принес тебе горячую еду. Наталья сказала, что ты не ешь.

Я глубоко вздохнула и взяла себя в руки. — Спасибо.