Я кивнула, понимая, что это обрадует моего отца и позволит мне ненадолго отвлечься от Мэрили и своих беспокойных мыслей. — Я вернусь, — сказала я ей, и она рассмеялась, помахав рукой.

— О, не беспокойся обо мне. С тех пор как я приехала сюда, я видела столько красивых парней. Я собираюсь пригласить одного из них на танец. — Она улыбнулась и убежала, а я позволила мужчине, который пригласил меня на танец, взять меня за руку.

Следующие несколько часов пролетели как в тумане, и у меня почти не было времени на отдых. Меня постоянно приглашали на танец, и я уже не могла запомнить всех мужчин по именам. Я была слишком занята, пытаясь найти Луиса, и старалась выкроить пару минут, чтобы выпить стакан воды или немного шампанского, прежде чем кто-то другой обратит на меня внимание.

Перед тем как исчезнуть, я снова увидела Мэрили и была уверена, что она ушла с каким-то мужчиной. Меня это не удивило, здесь было много парней, которые, я была уверена, были бы не прочь провести с ней ночь. Это хорошо для неё, думаю я, направляясь к буфетному столу, чтобы перекусить и сделать ещё один глоток шампанского. Я только-только успела откусить кусочек от куриного сэндвича с соусом песто, когда меня снова пригласили на танец. Я пытаюсь вежливо отказаться, но в этот момент меня прерывает громкий голос моего отца и появление нескольких сотрудников, которые несут мой праздничный торт.

Он действительно старался изо всех сил. Я оглядываюсь в поисках Луиса, но его по-прежнему нигде не видно, и мой желудок сжимается. Я хотела, чтобы он был здесь, рядом со мной. Но я нигде его не вижу, и Себастьяна тоже. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать разочарование, когда четырёхъярусное блюдо с розовой глазурью и сахарным жемчугом останавливается посреди комнаты, и мой отец произносит тост.

Все это так трогательно – слова о его любимой дочери, о том, как он гордится мной и как я красива. Но я почти не слышу их. Мои мысли заняты тем, чтобы найти в зале тех, кто мне дорог. Мэрили все ещё нет, Себастьян куда-то исчез. И Луис... Я смотрю на двери бального зала, надеясь, что они вот-вот распахнутся, и он поспешит войти. Но когда толпа начинает петь «С днём рождения», его всё ещё нет. Я с трудом сглатываю, беру очередной бокал шампанского, который мне передают, и, не обращая внимания на лёгкое головокружение, делаю глоток, пытаясь сдержать слёзы.

Где он может быть?

Все гости хлопают в ладоши, и я понимаю, что прислуга зажгла двадцать одну свечу, покрывающую поверхность торта. Сейчас моя очередь задувать их. Я осторожно подхожу к возвышающемуся кондитерскому изделию, делаю глубокий вдох, наклоняюсь и думаю о том, чего бы мне хотелось пожелать.

Я хочу, чтобы мой брат не пропустил весь мой день рождения.

Я выдохнула с долгим и прерывистым вздохом, и пламя свечей затанцевало, когда они погасли все разом. Осталась только одна, самая высокая, она покачивалась на ветру, который дул из открытых дверей в сад. Мой желудок сжался от волнения, но я старалась не обращать на это внимания. В конце концов, это всего лишь глупое суеверие. Однако я всё равно почувствовала трепет страха, когда встала на цыпочки и задула последнюю свечу.

Торт был разрезан, и всем гостям раздали изящные фарфоровые тарелки с кусочками миндального торта, покрытого малиновой начинкой. Мэрили появилась в этот момент, как раз вовремя, чтобы схватить одну из тарелок. Она встала рядом со мной, свободной рукой убирая с лица непослушную прядь волос. Я не могла не заметить, что из её причёски выбилось несколько прядей, и с кривой улыбкой посмотрела на неё.

— Куда ты пропала? — Спрашиваю я, откусывая кусочек торта. Он восхитительный: мягкий и воздушный, и я запиваю его глотком шампанского. Сухое шампанское идеально сочетается с нежной сладостью торта, и я тихонько вздыхаю от удовольствия. По крайней мере, этот момент идеален.

— Я, эм... — Мэрили прикусывает губу. — Ну, этот мужчина…Адам, кажется, он так представился? Пригласил меня прогуляться с ним по саду. У тебя прекрасное место, Стел, правда, здесь всё так великолепно...

Я криво улыбаюсь ей.

— Что вы делали в саду?

— Мы... э-э... поцеловались. — Её щёки вспыхивают, и она быстро запихивает в рот кусок торта, а я не могу сдержать смех.

— И это всё? — Спрашиваю я.

— Конечно, — быстро отвечает она, проглатывая свой кусок, но по тому, как краснеют её щёки, я понимаю, что это не совсем правда. — Я имею в виду... — Она снова косит на меня глаза. — Как я могла сказать «нет», Стел? Он был великолепен. И он выглядел богатым. Он предложил сводить меня на следующих выходных в ресторан, о котором я слышала, но никогда не могла позволить себе сходить туда одной. — Она замолкает, краснея ещё сильнее. — Наверное, это звучит глупо, да?

— Нет, — быстро заверяю её я. — Я просто не ожидала, что из этого что-то выйдет. Но какое-то время это может быть забавно.

— Да. — Мэрили быстро приходит в себя. — Повеселимся немного. В любом случае, это всё, чего я хочу.

Я прикусываю губу. Мне бы хотелось узнать, что значит «повеселиться немного». Каково это, иметь случайную интрижку только потому, что парень великолепен, я ему нравлюсь, и он хочет повеселиться так же сильно, как и я. Вместо этого всё, что мне суждено испытать в любви, романтике и сексе, это невозможная влюблённость в моего телохранителя, а затем, возможно, замужество с мужчиной, которого выберет для меня мой отец, если только мне не повезёт, и...

— Эстелла.

Голос Себастьяна раздаётся у меня за спиной, и я подпрыгиваю с испуганным писком, чуть не уронив фарфоровую тарелку, которую держала в руке. Я поворачиваюсь к нему, сразу же сбитая с толку тем, как он произнёс моё имя, моё настоящее имя, без тени легкомыслия. Вместо этого его голос звучит ровно и смертельно серьёзно, отчего по моей спине пробегает холодок. Кажется, я никогда раньше не слышала, чтобы Себастьян разговаривал со мной таким тоном.

— Что? — Я прижимаю руку к груди, пытаясь успокоить сердце, которое вдруг забилось как у кролика. — Что происходит, Себастьян? — Выражение его лица также становится смертельно серьёзным, губы сжаты в жёсткую линию, а глаза ничего не выражают. Я никогда раньше не видела его таким, и холодное чувство начинает разливаться по моим венам.

Что-то здесь не так.

— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. Извини, — добавляет он, обращаясь к Мэрили, быстро и вежливо кивая ей. — Но тебе нужно пойти со мной, Эстелла.

— Что... почему? — Я с трудом сглатываю, и Себастьян забирает у меня из рук фарфоровую тарелку и бокал с шампанским, ставит их на ближайший столик и берёт меня за руку.

— Пойдём, Эстелла, — говорит он резко, увлекая меня за собой и оставляя позади изумлённую Мэрили. Я спешу за ним, стараясь не споткнуться на каблуках, и это чувство неправильности только усиливается. Себастьян никогда раньше не обращался со мной так. Он никогда не вытаскивал меня из комнаты и даже не прикасался ко мне так часто. Его рука на моей – это шок, и я смутно, где-то в глубине души, ощущаю это. Его широкие, сильные и немного грубоватые пальцы обхватывают мою гораздо меньшую, изящную руку, и по мне пробегает дрожь.

Я понимаю, что он ведёт меня к лестнице. Оглядываюсь в поисках отца, но его нигде не видно. Когда мы подходим к лестнице, Себастьян тащит меня впереди себя, положив одну руку мне на поясницу и мягко подталкивая вверх по ступенькам.

И тут я осознаю, что в другой руке у него пистолет наготове. Страх на мгновение сковывает мои движения, и я замираю на первой ступеньке лестницы.

— Себастьян, скажи мне, что происходит, — требую я дрожащим голосом. Я никогда раньше не говорила с ним в таком тоне, никогда не приказывала ему, как принцесса мафии, которой я являюсь. Но страх, словно густое масло, пульсирует в моих венах, и грудь болезненно сжимается, когда я поворачиваюсь к нему.

— Я не могу тебе сейчас ничего сказать, принцесса, — говорит он, и это ласковое прозвище немного успокаивает меня, хотя настойчивость в его голосе снова заставляет мой пульс участиться. — Нам нужно подняться наверх. Просто доверься мне. Пожалуйста.