Я чувствую, как меня охватывает тошнота, и реальность нашей ситуации вновь обрушивается на меня. Мы не можем убегать от них бесконечно, проносится у меня в голове.

— Нам не нужно постоянно убегать от них, — говорит Себастьян, не сводя глаз с зеркала заднего вида, когда мы отъезжаем от торгового центра. — Достаточно добраться туда, где они не будут нас искать.

Следующий час мы едем в напряженном молчании, выбирая просёлочные дороги вместо шоссе. Я уложила все наши покупки в спортивную сумку, которая лежит на заднем сиденье машины Себастьяна. Это на случай, если нам придётся действовать быстро. Себастьян постоянно поглядывает в зеркала заднего вида, совершает неожиданные повороты и время от времени оглядывается назад, чтобы убедиться, что за нами никто не следит.

— Я думаю, всё чисто, — наконец произносит он, выезжая на шоссе. — Но нам нужно быть осторожнее. Больше никаких остановок в населённых пунктах без крайней необходимости.

Я киваю, глядя в окно. Недолгое ощущение свободы, которое я испытала ранее, исчезло, сменившись холодной реальностью нашей ситуации. Мы беглецы, спасающиеся от людей, которые никогда не перестанут преследовать нас.

— Прости, — тихо говорю я.

Себастьян хмурится, глядя на меня.

— За что?

— За то, что поставила тебя в такое положение. Раньше ты был в безопасности. Мой отец доверял тебе. У тебя была хорошая жизнь.

Себастьян пристально смотрит на меня.

— Я не был в безопасности с того момента, как узнал, что он собирался продать тебя тому, кто предложит самую высокую цену. Я поклялся защищать тебя, Эстелла. Выбор твоего отца привёл нас сюда, а не ты. Даже если бы я не влюбился в тебя, я не смог бы с чистой совестью стоять и смотреть, как он отдаёт тебя такому мужчине, как Вито. Мужчине, который причинил бы тебе боль. Как только я понял, что люблю тебя... — Он качает головой. — Это не твоя вина, Эстелла. И я не хочу, чтобы ты продолжала верить, что это...

Он внезапно замолкает, глядя в зеркало заднего вида.

— Блядь, — ругается он, и моё сердце подпрыгивает от страха, когда я поворачиваюсь на своём сиденье и оглядываюсь назад.

Я вижу, как черный внедорожник догоняет нас, двигаясь слишком быстро и слишком целенаправленно, чтобы быть простым совпадением.

— Это... — начинаю я спрашивать.

— Да, — мрачно отвечает Себастьян, нажимая на акселератор. — Подожди.

Машина рванула вперёд, и я схватилась за ручку двери, пока Себастьян лавировал в потоке машин, пытаясь увеличить дистанцию между нами и преследователями. Но внедорожник не отставал от нас, сокращая разрыв с пугающей скоростью.

— Они, должно быть, ждали, когда мы вернёмся на шоссе, — бормочет Себастьян, сжимая руль так, что костяшки пальцев побелели. — Блядь. Мне следовало держаться просёлочных дорог, даже если бы это заняло больше времени.

— Что нам делать? Мой голос звучит тихо даже для моих собственных ушей.

Себастьян снова бросает взгляд в зеркало заднего вида.

— Мы не сможем оторваться от них на этой машине. Нам нужно найти место, где можно съехать с дороги, — говорит он.

Он резко поворачивает, и шины визжат, когда мы съезжаем с пандуса. Внедорожник следует за нами, и теперь, я вижу, как ещё один автомобиль присоединяется к погоне с боковой дороги. Моё сердце бешено колотится, лёгкие сжимаются, и я чувствую, что не могу дышать. Внезапно кажется, что выхода нет. Как будто его никогда и не было. Себастьян ведёт машину по лабиринту пригородных улиц, но наши преследователи не отстают. Я вижу, как напряжены его челюсти, как расчётливы его глаза, когда он ищет путь к отступлению.

— Впереди есть мотель, — говорит он. — Нам придётся постоять за себя.

Моё сердце бьётся сильнее, в груди становится больно.

— Будем сражаться? Себастьян, их слишком много...

— У нас нет выбора, — прерывает он меня, его голос звучит твёрдо, но без жестокости. — Они собираются столкнуть нас с дороги. Окружат нас и начнут стрелять. Мне нужно выбрать место, чтобы уложить одного из них. Если кто-то из них погибнет, мы сможем выиграть немного времени, пока они не перегруппируются.

Погибнет. От этого слова у меня сжимается сердце. Я знала, что будут последствия, но это звучит так трагично. Так ужасно. Мысль о том, что люди могут погибнуть из-за моего выбора, вызывает у меня тошноту… Но я не могу вернуться. Только не к Вито.

Себастьян въезжает на парковку захудалого мотеля, шины взвизгивают, когда он сворачивает, объезжая его сзади, где нашу машину не будет видно с дороги. Он глушит двигатель и поворачивается ко мне.

— Слушай внимательно, — говорит он, протягивая руку, чтобы вытащить револьвер, спрятанный между сиденьями. — Мне нужно, чтобы ты спряталась. Возьми его и найди безопасное место.

Я смотрю на пистолет, который он вкладывает мне в руки. Он такой холодный, тяжёлый и кажется таким настоящим. Реальность ситуации заставляет меня потерять ясность мыслей.

— Я не могу...

— Ты можешь, — уверенно говорит он. — Ты сильнее, чем думаешь, Эстелла. Я видел это. Но мне нужна твоя безопасность.

— А что насчёт тебя? — Спрашиваю я, и мой голос срывается.

Выражение его лица смягчается лишь на мгновение, и он нежно проводит большим пальцем по моей щеке.

— Со мной всё будет в порядке. Я переживал и более серьёзные испытания.

Но я вижу ложь в его глазах. Их слишком много, а он один. Прежде чем я успеваю возразить, мы слышим хруст шин по гравию.

Они нашли нас.

— Вперёд, — торопит Себастьян, доставая из-за пояса пистолет. Он хватает спортивную сумку и перекидывает её через плечо, так что лямка проходит через грудь, а сумка оказывается за спиной. — Сейчас.

Я выскальзываю из машины, низко пригибаясь, обхожу мотель с одной стороны и прячусь за углом. Мои руки так сильно дрожат, что я едва могу удержать пистолет. Сквозь щель в двери сарая я наблюдаю, как Себастьян укрывается за нашей машиной, держа оружие наготове. В поле зрения появляется первый внедорожник, а за ним и второй. Из них выходят мужчины – шесть, семь, восемь человек. Слишком много. И в центре этого хаоса, с непринуждённым высокомерием, из второго автомобиля выходит Вито Бьянки.

При виде его у меня кровь стынет в жилах. Он улыбается, как будто всё это – забавная игра.

— Синклер! — Зовёт он. — Давай не будем усложнять ситуацию больше, чем нужно. Отдай Эстеллу, и я прикажу своим людям убить тебя быстро.

Себастьян не отвечает, но я вижу, как он крепче сжимает оружие.

— Нет? — Говорит Вито, разочарованно. — Это печально. Кстати, твой отец очень зол на тебя, — добавляет он, обращаясь ко мне, хотя и не может видеть меня. — Он обещал наказать тебя, когда ты вернёшься домой. Но он также сказал, что наша договорённость остаётся в силе, если я привезу тебя обратно. Ты станешь моей женой через несколько дней, как только мы вернёмся домой. Я не потерплю дальнейших проволочек после твоей маленькой выходки, Эстелла.

От этой мысли мне становится плохо. Я вижу, как Вито подаёт сигнал своим людям, которые начинают расходиться, окружая Себастьяна.

— Последний шанс, — выкрикивает Вито. — Я надеюсь, что ты продолжишь оказывать сопротивление, я действительно на это надеюсь. На этот раз я буду тем, кто разорвёт тебя на части, Синклер. И на этот раз я не оставлю твой член прикреплённым к твоему телу, обещаю тебе это. Особенно если я узнаю, что ты прикасался к моей невесте.

Дрожа, я наблюдаю, как Себастьян направляет пистолет в его сторону. В ответ он одним выстрелом убивает ближайшего к Вито человека. И тут всё начинает происходить как в хаосе. Со всех сторон раздаётся стрельба. Себастьян двигается с удивительной точностью, убивая ещё двоих, прежде чем его вынуждают отступить за мусорный контейнер. Однако они приближаются, и я понимаю, что у него нет другого выбора.

Я могу представить своего отца, когда вернусь: с мрачным лицом и победным блеском в глазах. Я могу вообразить день моей свадьбы с Вито, если он действительно будет настаивать на том, что всё ещё хочет меня, хотя я уже не девственница. Возможно, он так и сделает, просто чтобы причинить мне ещё больше боли. У него есть все причины обращаться со мной так жестоко, как только он пожелает.