Затем я снова целую его, ощущая на языке вкус дешёвой мятной зубной пасты из мотеля. Его руки скользят вниз, к моей талии, нежно обнимая меня, и меня снова охватывает желание, горячее и острое.

— Нам действительно нужно поспать, — с сожалением говорит Себастьян. — Я бы хотел, чтобы мы могли провести всю ночь вместе, но...

— Я знаю, — отвечаю я, нежно касаясь его губ своими. Отступив к кровати, я наблюдаю, как он следует за мной, одетый лишь в спортивные штаны. — Ты выглядишь просто восхитительно в таком виде, ты это знаешь, не так ли? Никто не должен быть настолько великолепным.

— Вот что я чувствую к тебе, — говорит Себастьян, ложась на кровать рядом со мной. Одной рукой он обнимает меня за талию и притягивает к себе, моя спина прижимается к его груди, когда он нежно целует меня в шею. — Я никогда не встречал более красивой женщины. И я никогда ни в кого другого не был так сильно влюблён.

Эти слова вызывают у меня трепет, и я слегка изгибаюсь в его объятиях, поворачиваясь к нему лицом.

— Когда? — Тихо спрашиваю я. — Когда ты понял, что любишь меня?

Он надолго замолкает, и я могу понять, что он погружен в свои мысли.

— Мне кажется, я влюбился в тебя, когда впервые увидел одну из твоих картин, — тихо бормочет он. — Ты была на веранде, в жёлтом платье, которое заставляло тебя сиять, словно ты была создана из самого света. Я не мог поверить, насколько ты талантлива, и что кто-то может создать что-то настолько прекрасное. Но... — Он колеблется. — Я осознал, что люблю тебя, в ту ночь, когда обнял тебя после смерти Луиса. Когда ты заплакала в моих объятиях, я понял, что отдал бы свою жизнь, если бы это помогло мне облегчить твою боль. — Я ощущаю его дыхание у себя на затылке, когда он медленно вдыхает и выдыхает. — Как твой телохранитель, — бормочет он, — я всегда знал, что готов отдать свою жизнь ради твоей защиты. Но в тот момент всё было по-другому. Я осознал, что готов умереть, чтобы оградить тебя от любой боли, даже той, что вызвана не пулями или ножами. Именно тогда я понял, что люблю тебя… А ты?

— Мне кажется, я влюбилась в тебя, когда ты попросил меня рассказать о книге, которую я читала, и мне показалось, что ты действительно был заинтересован. — Я тихо смеюсь. — Ты выслушал весь мой краткий обзор, хотя это был роман для подростков, который, я думаю, ты бы никогда не прочитал самостоятельно. Но я знала, что люблю тебя, — я поджимаю губы. — Я не могла признаться в этом самой себе, пока не увидела, как мой отец уводит тебя. И тогда я подумала, что уже слишком поздно признаваться тебе.

Я поворачиваюсь в его объятиях лицом к нему, наши тела прижимаются друг к другу под тёплым пуховым одеялом.

— Я люблю тебя, Себастьян Синклер, — шепчу я в темноте, касаясь пальцами его лица. — Я люблю тебя и всегда буду любить.

— Я тоже люблю тебя, Эстелла, — шепчет он, касаясь моих губ своими губами. — И, несмотря ни на что, я буду любить тебя до самой смерти.

***

Мы засыпаем в объятиях друг друга, пока нас не будит пронзительный звук будильника, доносящийся из одноразового телефона, который Себастьян оставил на прикроватной тумбочке. Он мгновенно просыпается, а я медленно открываю глаза, тихо постанывая, когда чувствую, как он двигается за моей спиной. Он наклоняется и целует меня в щёку, и я ощущаю, как твёрдая линия его члена прижимается к изгибу моей задницы.

Я тихо стону, выгибаясь к нему спиной, и Себастьян с сожалением смеётся.

— Надеюсь, однажды я смогу воспользоваться твоим желанием удовлетворить меня утром, принцесса, — бормочет он, снова целуя меня. — Но прямо сейчас нам нужно идти.

Вместо того чтобы распахнуть занавеску, он включает свет и быстро одевается. Я надеваю спортивные штаны и ботинки, которые захватила накануне вечером, и Себастьян бросает на меня взгляд.

— Мы купим тебе подходящую одежду, как только сможем безопасно остановиться. Но сначала нам нужно проехать несколько миль, чтобы нас разделяло как можно больше расстояния.

Я киваю.

— Я понимаю. Куда мы держим путь?

Себастьян колеблется.

— Я думаю, что пока в Калифорнию, — медленно говорит он. — Если ты не возражаешь. Оттуда мы могли бы отправиться в Мексику или Коста-Рику, возможно. Куда-нибудь, где твой отец и Вито будут иметь меньше влияния. Из-за этого нам придётся покинуть Штаты. — Он настороженно смотрит на меня, и я понимаю, что он ожидает моего сопротивления и возражений. Что я не могу уйти так далеко от дома.

— И что потом? — Тихо спрашиваю я, зная, что ему будет трудно дать мне реалистичный ответ. По крайней мере, такой, который имел бы хоть какой-то вес.

Себастьян с натянутой улыбкой произносит:

— Возможно, если мы уйдём достаточно далеко, нам удастся перестать убегать. Возможно, мы сможем найти домик на пляже и начать новую жизнь вместе. Это лишь малая вероятность, голубка, — тихо добавляет он. — Но у нас есть шанс.

— Это всё, что нам нужно, — уверенно говорю я ему. — Просто шанс.

— И чтобы его получить, нам нужно идти, — отвечает он.

Себастьян проверяет спортивную сумку, достаёт свой пистолет и второй, поменьше. Он протягивает его мне, и мои глаза расширяются от удивления.

— Ты должна уметь защитить себя, — говорит он с решимостью. — Не стреляй без необходимости, я знаю, что у тебя не было практики. Но если понадобится, просто направь и выстрели. Не сомневайся, если поймёшь, что в опасности, а я не смогу прийти на помощь.

Я прикусываю губу, киваю и беру пистолет. Он лежит в моей руке непривычно. Никогда прежде я не думала о том, чтобы выстрелить в другого человека. Но я осознаю, что это может произойти, и мне нужно быть готовой к такому повороту событий.

Я сделала свой выбор. Теперь мне нужно найти способ жить с этим.

Я осторожно приближаюсь к двери, сжимая пистолет в руке. Себастьян жестом показывает мне оставаться за его спиной и медленно открывает дверь, осматривая дорожку мотеля и парковку, прежде чем решить, что можно выйти.

— Следуй за мной, — говорит он, — давай скорее доберёмся до машины.

Он выходит и направляется к автомобилю, а я следую за ним. Он бросает сумку на заднее сиденье, а я засовываю пистолет между сиденьем и консолью, после чего сажусь на пассажирское место.

Мы долго ехали в относительной тишине, лишь изредка слушая тихое радио. Остановившись, чтобы быстро позавтракать, мы съели ужасно жирную смесь из печенья, яиц и сосисок, которая мне понравилась больше, чем следовало бы. Себастьян, сидевший за рулём, внимательно следил за дорогой, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. Я же наслаждалась видом пустого шоссе, которое расстилалось перед нами. Несмотря на опасность, в которой мы находились, я чувствовала странное умиротворение. Я никогда раньше не была в подобном месте: только я, Себастьян и открытая дорога, и я хотела насладиться каждым моментом.

Пока мы ехали, солнце поднималось всё выше, заливая пейзаж золотистым светом. Мы проезжали мимо маленьких городков, которые я никогда раньше не видела. В этих местах никто не знал ни моего имени, ни имени моего отца. Здесь я не была Эстеллой Галло, дочерью одного из самых опасных людей на Северо-востоке. Я просто была девушкой в машине с красивым мужчиной, направляющейся на запад.

— О чем ты думаешь? — Спрашивает Себастьян, пристально глядя на меня. Его тёмные волосы взъерошены после сна, а щетина на подбородке стала более заметной. Мне хочется протянуть руку и провести по ней пальцами. Здесь, вдали от особняка моего отца, он выглядит иначе. Меньше, как профессиональный и осторожный телохранитель, а больше, как мужчина, в которого я тайно влюбилась. Которого я мельком видела, когда мы стали лучшими друзьями, в те моменты, когда никто не мог нас увидеть. Того, кого я хочу любить вечно.

— Как это странно, — говорю я, оглядываясь на дорогу. — Я никогда раньше не была так далеко от дома. Мне никогда не позволяли просто… уйти.

Себастьян нежно сжимает мою руку.

— Твой отец держал тебя в позолоченной клетке, голубка. Но теперь ты свободна.