Я остаюсь в стороне, но на мгновение, когда Вито берёт Эстеллу за руку, чтобы повести её на ужин, я ловлю её взгляд. И под слоями её самообладания и осторожного спокойствия я замечаю тень отчаяния. Это вызывает у меня желание подойти к ней, взять на руки и унести из этого места, разрушить весь этот проклятый особняк вместе с теми, кто может причинить ей боль. Я хочу уничтожить всё, что может навредить ей, но сейчас я не в силах это сделать. Это действительно самый страшный круг ада, худшее наказание, которое мог назначить мне Энтони.

Всё, что я могу, это наблюдать, как Эстеллу ведёт на ужин мужчина, который скоро будет обладать ею.

Весь ужин я чувствую оцепенение. Обычно еда, состоящая из супов, салатов, закусок и гарниров, вызывает у меня бурчание в животе. Позже повар приготовит для меня блюдо, но сейчас я не могу даже представить, что смогу съесть хоть кусочек. Всё, что я могу делать, это наблюдать, как Вито ведёт деловые переговоры с Энтони, а Эстелла сидит рядом, едва удостоенная его взгляда. С самого начала было ясно, что она ему безразлична как личность, и это «ухаживание» направлено только на то, чтобы успокоить Эстеллу, дать ей почувствовать, что её отец всё ещё хоть немного о ней заботится.

Она уже есть у него почти во всех отношениях, которые будут иметь для него значение.

— Кстати, о будущем нашей семьи, — продолжает Вито, наконец-то обращая свой взгляд на Эстеллу. Она осторожно режет кусочек баранины на своей тарелке, постепенно превращая его в мелкие кусочки, но не пробуя на вкус. — Я бы хотел поговорить с вашей дочерью наедине после ужина, Энтони, если это возможно. — Он переводит взгляд на отца Эстеллы, и у меня возникает неприятное предчувствие.

— Конечно, — отвечает Энтони с улыбкой. — Цель твоего пребывания здесь – чтобы вы оба лучше узнали друг друга, Вито. Возможно, вы могли бы прогуляться по саду? Её телохранитель может сопровождать вас двоих, для вашей безопасности.

Я замечаю, как Эстелла с трудом сглатывает при упоминании о саде.

— Конечно, — выдавливает она из себя, опуская столовые приборы немного резче, чем следовало бы. — Цветы жасмина сейчас прекрасны. И розы. — Её голос немного понижается, когда она произносит эти слова, и я вижу, как она старается не отрывать взгляд от своей тарелки и не смотреть на меня. Чтобы я не увидел, что она вспоминает прямо сейчас – запах раздавленных роз в воздухе и её губы на моих губах.

Вито улыбается, и я улавливаю в его улыбке намёк на похоть.

— Я подумал о месте для более... интимной беседы. Может быть, в отдельной гостиной?

Энтони сжимает челюсти, и я испытываю поразительное облегчение, видя, что он не позволит так легко скомпрометировать добродетель своей дочери, даже ради этого союза.

— Я думаю, что в данный момент было бы более уместно прогуляться по саду под присмотром, — лаконично говорит он.

Вито склоняет голову, но я замечаю в его глазах вспышку раздражения.

— Конечно, — отвечает он, и на лице Эстеллы тоже появляется проблеск облегчения, хотя и недолгий. — Тогда в сад. Я наслышан о красоте вашего ландшафтного дизайна, Энтони. Это часто становится темой для разговоров после вечеринок, которые вы устраиваете. А в последнее время их было довольно много, не так ли?

— Что ж, теперь, когда я нашёл подходящую пару для Эстеллы, все будет спокойнее, — улыбается Энтони, но я чувствую, как в воздухе вокруг стола витает тонкая нить напряжения. Я представляю, как Вито оценивает Энтони, словно два волка за одним обеденным столом, а Эстелла зажата между ними. Энтони, патриарх, и Вито, который станет его наследником, но без той любви и преданности, которые питал к нему сын Энтони. Я бы почти пожалел Энтони в его нынешнем положении, приведя под свою крышу ещё одного амбициозного и опасного человека, если бы не моя собственная сильная ненависть к нему.

Я наблюдаю за Эстеллой и замечаю, что после этого она почти не ест. Она просто возит еду по тарелке, не прикасаясь к ней. Она пробует заварной крем и ягоды, которые подаются на десерт, но не откусывает ни кусочка. Однако Вито, кажется, не обращает на это внимания. Когда он смотрит на неё, его взгляд скользит по её губам или груди, но он никогда не видит её по-настоящему. Он не замечает, что его будущая невеста почти не притронулась к ужину и что она явно несчастна.

Неужели только я способен это видеть, или только я достаточно внимателен, чтобы это заметить? Я задаюсь этим вопросом, когда тарелки убирают и Вито встаёт, протягивая Эстелле руку.

— Тогда экскурсия по садам? — Предлагает он.

Она выдавила из себя улыбку и взяла его за руку. Они вышли из столовой и направились по коридору к дверям, ведущим на одну из садовых дорожек. Я последовал за ними, как и было велено. Мне хотелось, чтобы Эстелла хотя бы раз взглянула на меня, но я знал, что она проявит благоразумие и не станет этого делать.

Каждый шаг по-прежнему давался мне с трудом. Я стиснул зубы, стараясь не показать, как сильно мне больно, и держался на некотором расстоянии от них. Я не хотел, чтобы Вито задавал вопросы, и я не желал, чтобы Эстелла осознавала, насколько мне ещё плохо.

Вито нежно разговаривает с Эстеллой, когда мы выходим на улицу в этот тёплый летний вечер. На улице всё ещё светло, залито мягким летним светом раннего вечера, который бывает только в это время года. Глядя на них, я чувствую боль в груди. Я бы всё отдал, чтобы оказаться рядом с Эстеллой в этот момент, окутанный романтическим теплом надвигающейся ночи, так близко, чтобы я мог до неё дотронуться.

Наблюдая, как Вито держит её за руку и как его взгляд скользит по ней с явным собственническим рвением, я стискиваю зубы и сжимаю кулаки. Очень скоро она будет принадлежать ему. И я ничего не могу сделать, чтобы остановить это, не подвергая опасности нас обоих.

Мы проходим мимо решёток с розами, и я замечаю, как Эстелла слегка напрягается. Её губы поджимаются, когда она кивает в ответ на слова Вито. Я отхожу чуть дальше, чтобы они меня не заметили, и наблюдаю за ними издали.

Вито ведёт её к краю фонтана и останавливается прямо у воды. Капли воды падают на волосы Эстеллы, сверкая в лучах заходящего солнца. Мои мышцы напрягаются, когда я вижу, как Вито нежно берёт её за подбородок и наклоняется для поцелуя.

Я не могу на это смотреть. Меня переполняет гнев, усиленный беспомощным отчаянием, которое я вижу в глазах Эстеллы, и её желанием дать отпор. В последний момент она упирается рукой ему в грудь, освобождая своё лицо от его хватки и ускользая от него.

На лице Вито отражается гнев. Он из тех, кто не терпит отказа, я уже это знал. Ни один мужчина, подобный ему, не может долго ждать того, чего хочет. Он схватил Эстеллу за руку, и я шагнул вперёд, чтобы вмешаться, прежде чем услышал, что она говорит.

— День нашей свадьбы будет гораздо более особенным, если мы подождём до этого момента, — произнесла она с лёгкой дрожью в голосе, словно тоже в чём-то себе отказывала. Она лучшая актриса, чем я мог бы себе представить. Её глаза расширяются, и она хватает Вито за руку, не давая ему снова коснуться её лица. — Осталось всего несколько недель. Это будет значить гораздо больше.

Вито стиснул зубы.

— Я не привык, чтобы мне отказывали, красавица, — заявил он, снова протягивая к ней руку. Он обхватил её затылок и наклонился, возвышаясь над ней. — Ты хочешь, чтобы я подождал, прежде чем прикоснуться к тебе? Прекрасно. Но как только моё кольцо окажется на твоём пальце... — его губы изогнулись в улыбке, и он окинул её взглядом, медленно задерживаясь на местах, которые вызвали у меня желание наказать его за такое вольное поведение. — Ты никогда больше не скажешь мне «нет», Эстелла. Моя жена будет со мной, когда и где я захочу.

В её глазах мелькает страх.

— Конечно, — прошептала она, и я шагнул вперёд, не в силах больше видеть её беспомощность и страх.

— Я полагаю, мистер Галло хотел, чтобы вы были в саду под присмотром, чтобы избежать любой... неподобающей близости перед свадьбой, — сказал я, смело встречая сердитый взгляд Вито.