— Эстелла, ты не понимаешь, что ты со мной делаешь, и что может случиться, если ты не остановишься...

— Никто из этих мужчин не знает меня, — с трудом произношу я, дрожа от волнения. — Никто из них не имеет представления обо мне, кроме того, что я красива и богата, а мой отец – мафиозный дон. Их не было рядом со мной, когда я плакала, пока не засыпала из-за Луиса, или когда отказывалась от еды, или когда запиралась в своих комнатах, не желая выходить на улицу. Их не было со мной ни в хорошие, ни в плохие моменты, ни в моменты моих достижений, ни в минуты слабости. Себастьян, все такие моменты были рядом с тобой. И ты всегда заставлял меня чувствовать, что я идеальна.

— О боже, Эстелла, — его взгляд становится напряжённым, когда он смотрит на меня. — Ты действительно совершенна. Восхитительно совершенна.

Его слова вызывают у меня бурю эмоций. Он произносит их так легко, словно это уже давно известный факт, который он держал в себе дольше, чем кто-либо из нас мог предположить. Я не могу сдержать своего волнения и, спотыкаясь, бросаюсь вперёд, в его объятия. Я прижимаюсь к его груди, и Себастьян, не осознавая, обнимает меня в ответ.

Мои пальцы впиваются в его рубашку, а на глаза наворачиваются слёзы. Я не могу перестать обнимать его. Я вдыхаю его тёплый, дымный аромат и отстраняюсь, чтобы взглянуть на него снизу вверх в тусклом свете.

— Я не могу этого сделать, — шепчу я. — Я не могу выйти замуж ни за одного из них. Но если я этого не сделаю, мой отец отречётся от меня. У меня не останется ничего. А Луис...

Себастьян с любопытством смотрит на меня.

— А что Луис? — Мягко спрашивает он, нежно поглаживая мои руки, и я с трудом сдерживаю слёзы.

— Он мёртв, — шепчу я, слова застревают у меня в горле. — Он мёртв и не вернётся, и разве я не должна... Разве я не обязана продолжить с того места, где он остановился? Сделать то, что необходимо для моей семьи?

Я прикусываю губу, отстраняясь, и Себастьян отпускает меня.

— Возможно, мне стоит... возможно, мне не стоит бороться с этим. Возможно, мне стоит попытаться понять, как принять это, как... захотеть кого-то из них.

Я замечаю, как глаза Себастьяна темнеют при этих словах, и понимаю, что эта идея ненавистна ему не меньше, чем мне. Но что мне, в конце концов, делать? Если мой отец отречётся от меня, я не просто потеряю деньги или статус, я останусь одна на свете. Мои подруги: Мэрили, Кора, Рейчел, я никогда не была с ними достаточно близка, чтобы они могли помочь мне пережить трудные времена. Они даже не знают, кто я на самом деле, какова моя жизнь. Как бы я вообще объяснила, что произошло?

И Себастьян… я смотрю на него, и моё сердце снова сжимается в груди. Последует ли он за мной, если я решу уйти, если меня выгонят? Даже сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, как бы это выглядело для нас, какая жизнь у нас могла бы быть. Передо мной простирается неизвестность, огромная пропасть, и я боюсь сделать шаг в неё. Рискнуть всем и, возможно, остаться ни с чем.

Я чувствую руки Себастьяна на себе, на своей талии. Он тянет меня обратно в тень розовых решёток, и я испуганно смотрю на него. На его лице снова это неприкрытое выражение – боль, голод и страстное желание рвутся наружу. Когда он притягивает меня к себе, я задыхаюсь.

Он поворачивается так, что моя спина задевает розы, наклоняется надо мной и протягивает руку, касаясь пальцами моего подбородка.

— Я тоже не знаю, что делать, принцесса, — бормочет он. — Я нарушаю свою клятву каждый раз, когда прикасаюсь к тебе, проклинаю себя каждый раз, когда мы пересекаем очередную черту, и все же...

— Что? — Я вздыхаю, глядя ему в глаза, моё сердце колотится о рёбра. — Просто скажи это, Себастьян.

Он с трудом сглатывает, мускул на его челюсти напрягается.

— Я смотрю на других мужчин и понимаю, что потеряю тебя из-за одного из них, — бормочет он. — Но будь я проклят, если хоть один из этих ублюдков поцелует тебя первым.

Его руки нежно обхватывают моё лицо, его ладонь ласково касается моего подбородка. Затем его губы прижимаются к моим, тёплые, твёрдые и полные, и я задыхаюсь, мои губы раскрываются под его губами, когда он впервые целует меня.

Себастьян не ждёт. В тот момент, когда мои губы приоткрываются, его язык проникает в мой рот, заявляя на меня права, пробуя меня на вкус, пожирая меня. Он прижимает меня спиной к решётке, и воздух наполняется ароматом раздавленных роз, когда его губы накрывают мои, его язык переплетается с моим, когда он целует меня так, как я мечтала.

Я тянусь к нему, хватаясь за рубашку, и издаю стон, когда наши губы соприкасаются. Одна из его рук скользит по моей талии, опускаясь к бедру. Одним резким движением он притягивает меня к себе, и я задыхаюсь, ощущая его близость, чувствуя, как его возбуждённый член прижимается ко мне.

— Вот что ты со мной делаешь, — рычит он мне в губы. — Каждый гребаный час каждого гребаного дня, принцесса. Я так чертовски возбуждён, что мне больно. Ты заставляешь меня хотеть... — выдыхает он, прикусывая мою нижнюю губу, прежде чем снова поцеловать, на этот раз с большей страстью. — Ты заставляешь меня хотеть всего.

— Ты можешь получить это, — шепчу я ему в губы. Сегодня вечером я выпила всего лишь один бокал шампанского, но я опьянела от него, от его поцелуев, от всего, чего я желала, и от всего, что он мог мне дать. — Я могу принадлежать тебе, Себастьян. Прямо здесь. Пожалуйста...

Мы находимся всего в нескольких метрах от дома. Его губы всё ещё касаются моих, а голос хрипит от желания. Он скользит рукой по моему бедру, и платье спадает в сторону, когда он закидывает мою ногу себе на бедро, прижимая свою эрекцию между моих бёдер.

— Кто угодно может поймать нас, Эстелла...

— Мне всё равно, — шепчу я лихорадочно, притягивая его обратно и выгибаясь, чтобы прижаться губами к его губам. — Мне всё равно. Это может быть быстро...

Он обречённо смеётся.

— Я не знаю, сколько бы я смог продержаться, принцесса. Недостаточно долго, чтобы отдать тебе должное. Я уже так чертовски близок, просто попробовав тебя на вкус. — Он снова целует меня, крепко и коротко, как будто пробует глоток драгоценного вина с моих губ. — Я мог бы кончить прямо сейчас, если бы так сильно не старался не делать этого.

Волна страсти охватывает меня при мысли о том, что я могла бы полностью покориться ему.

— Ты можешь обладать мной, — шепчу я, отбросив все сомнения. Я беру его руку и помещаю её между своих бёдер, где между нами остаётся лишь тонкая полоска шёлкового белья. Она насквозь промокла от моего возбуждения, и Себастьян издаёт тихий стон, когда его пальцы касаются этой ткани.

— О, принцесса, ты такая влажная, — его пальцы нежно скользят по шёлку, и я, не в силах сдержаться, издаю тихий стон, выгибаясь навстречу его прикосновениям.

— Пожалуйста, Себастьян, это было бы так просто, — умоляю я, прижимаясь к его руке. — Возьми меня, возьми всё, что хочешь. Я хочу почувствовать, как ты наполняешь меня...

— Господи, Эстелла! — Он отшатывается, делая шаг назад, и я вижу, что он бледнеет. — Ты не понимаешь, о чём просишь...

— Я понимаю, — настаиваю я, делая шаг вперёд. Он замирает, пристально глядя на меня, и я замечаю, как каждый мускул в его теле напрягается. Его эрекция отчётливо видна на брюках, а глаза потемнели от вожделения. Я наклоняюсь и обхватываю его за шею, и Себастьян стонет, словно от боли. — Я понимаю, — шепчу я. — Пожалуйста, Себастьян, я хочу тебя. Я хочу...

Я приподнимаюсь, прижимаясь губами к его губам, и чувствую, как его руки обхватывают меня за талию, притягивая к себе. Мы больше не в тени, но его губы на моих, горячие, сладкие и жаждущие, и всё, чего я хочу это...

— Себастьян Синклер, — голос моего отца раздался в саду, твёрдый и полный гнева. Я почувствовала, как Себастьян застыл на месте, а моя кровь словно превратилась в лёд. — Убери свои руки от моей дочери, — сказал отец, и его слова прозвучали как приговор.