Указываю на пустую часть кабинета недалеко от стола эльфа.

— Доминик, ты не против, если нашу встречу я начну с подарков? Хочу заранее всё разложить, а уже потом перейти к теме разговора.

— Хм, — Эльсвейр благожелательно кивнул. — Да будет так, человек Довлатов. Делай, как тебе угодно. Ближайшие полтора часа я специально для тебя освободил. Ко мне, вообще-то, народ ломится толпами. Приходится принимать в день по десять-двадцать делегаций.

Я достал подставки, затем выставил на них венки. Между них в центре композиции разместил почти метровую фотографию Доминика в фоторамке с траурной лентой.

Поднёс к ней букеты с пышными цветами и баночки благовоний. Пальцем поджёг ароматические палочки.

— Никакой алхимии и артефактов, — сказал я дипломату, удивлённому таким сюрпризом. — Специалисты на таможне трижды всё проверили и перепроверили.

Доминик хмуро уставился на венки и своё фото.

— Как необычно… У эльфов подобные ритуалы используются для прощания с погибшим. Впрочем, не мне судить о том, как люди выражают симпатию к представителям других народов.

В прошлой жизни я повстречал Домидареса Эльсвейра, когда покорял Корректор Древних. Тогда он исполнял роль уравнителя, не давая возвыситься адептам из одного Дома благородных эльфов и поддерживая другой. В этом, собственно, и состоит роль Эльсвейра — уравнителя в главном княжестве, расположенном в Туароне. Их Дом всегда нейтрален.

Структура власти у длинноухих звучит довольно просто. Есть княжество с названием вроде Весеннего Леса, Зимнего или Пламенного. Знать из числа высших эльфов образует аристократические Дома. Само собой, благородные из них конкурируют между собой. Дома избирают князя, который представляет их лес… Либо таковой сам захватывает власть в «лесу».

В рамках одного мира может существовать четыре, пять или даже десять лесов-государств, управляемых разными князьями. Сам мир в Союзе представляет один Великий Князь, избираемый советом князей.

Весь Межмировой Союз Эльфийских Княжеств — это коллегиальный орган, где Великие Князья совместно определяют политику всего их народа.

Что же до Эльсвейров — они уравнители, решалы, хранители леса-государства. Те, кто не дают империи эльфов распасться из-за внутренних противоречий. Приблизить одного князя к власти, поддержать другого и не дать исчезнуть наследнику сильной ветви благородных… Быть может, ради сохранения дара рода? Или он важен как рычаг влияния на другой Дом? Кто знает.

В этом вся суть Эльсвейров. Потому назначение Доминика… Точнее, Доминидареса на роль представителя эльфов в Союзе Трёх Колец шаг логичный и понятный. Кому, если не изначально нейтральной силе, представлять народ длинноухих в Унии?

Спокойно сев в кресло напротив хозяина кабинета, я улыбнулся.

— Как жизнь? — весело произнёс Эльсвейр.

— Это ты мне расскажи, — произнёс я спокойно. — Я пришёл сюда слушать, а не говорить.

Доминик начал распеваться соловьём, рассказывая, как тяжело живётся эльфам: «князья грызутся за власть в Совете», «вассалы страдают от набегов Мигрирующего Флота». По его словам, прямо сейчас за дверью дожидаются четыре делегации от вассалов, просящих военной поддержки сюзерена. С половиной из них Доминик готов меня лично познакомить.

Я молча смотрел на эльфа… И от скуки попутно листал новости о событиях в Стене и Унии. Из-за введённого тотального контроля за информацией о поражениях на фронте всё выглядело спокойно.

На одном из этажей бунтует Анархическое Государство. Секта Бога-Демона опять с кем-то затеяла шумные разборки. Демоны Хеймдаля желают выйти из состава Асгарда. В общем, всё как обычно. В Унии даже без иллитидов спокойно не бывает.

Всё нормально, если не считать новостей, идущих от Корпорации. В главном мире Короля-Торговца почему-то все моря и океаны превратились в алкоголь. Сейчас там проходят крестовые походы трезвенников против растущего числа верующих в алкоголь… и морского огурчика Дирика.

[Узнаю́ почерк! Теперь понятно, чем последние месяцы Валера с девчатами занимался.]

Мне нет дела до того, что Доминик собирается рассказывать. Комитетом Силлы уже принято решение. С землянами никто не будет считаться, если на выходку с «Маяками» мы ответим предупреждением в духе «Ай-я-яй, нельзя так». Это как драка в школе. Пока не надаёшь по щам главному задире, он от тебя не отстанет. Чем жёстче ответный ход, тем больший вес ты приобретаешь в глазах оппонента.

[Сегодня мы хороним намёк «на хорошие отношения» с Союзом Эльфийских Княжеств… Ибо с такими союзниками никакой враг не нужен.]

Мой приход сюда, в офис Доминика, — это Точка в конце уже подписанного документа под названием «Миру между нами не бывать».

…

Рассказывая о проблемах эльфов, Доминик поглядывал то на меня, то бросал заинтересованные взгляды на венки и свою фотографию.

Молчу…

Пять минут…

Десять…

Пятнадцать…

Чем больше проходило времени, тем чётче Эльсвейр ощущал неправильный ход беседы. Меня в детстве научили одно простому приёму «Молчание — одна из самых сильным форм давления». Вот я и молчал… Ведь на поминках принято молчать или говорить об усопшем только хорошее. Про Доминика я ничего такого не смогу сказать.

— Довлатов, я чего-то не понимаю? — спросил Эльсвейр спустя двадцать минут своего довольно скучного монолога. — Это ведь не подарок, верно?

— Почему же, — с улыбкой Ганнибала Лектора смотрю на нервничающего хозяина кабинета. — Подарок! Причём всему эльфийскому народу. Быть может, в эту самую минуту какой-нибудь аналогичный подарок… Который твой дипломат хотел оставить в нашем мире… Появляется где-нибудь здесь.

Разведя руками, указываю на стены кабинета.

— … В этом вашем Тауроне, центральном мире эльфов. Ты, конечно, можешь быть расслаблен. Ведь у вас «повышенные меры защиты», — показываю пальцами кавычки. — О том, что здесь стоит глушилка «Маяков», в Унии известно всем. Бояться нечего… Опасности ведь нет. Правильно?

Смотрю на дипломата. Тот, прищурив, глаза молчит, тщательно подбирая слова для своей ответной речи.

— И да! — кивком указываю не дверь. — У вас очень «необычный» дипломат. Снимаю шляпу. Так грамотно использовать «специалиста»… Это ведь надо ещё и додуматься. Браво!

[Через пару дней мы другим путём доставим в Таурон подкинутые нам «Маяки». Если эльфы всячески избегают битв с Мигрирующим Флотом… Не страшно! Приведём флот прямо к Таурону.]

Смотрю под стол. От Доминика меня отгораживает стенка из окаменевшей древесины. С моей стороны ничего не видно. То есть и дипломат не видит, что у меня под ногами.

— Валера? — произнёс я громко.

— Ау! — голова Бровастого появилась прямо на окаменевшей древесине.

Смотрю на растерянное лицо Доминика.

— Валер, мне кажется, в эльфийском мире не хватает алкоголя.

— Чегось? — секундное замешательство, и тут до Бровастого доходит смысл. — А-а-а-а, понял! Гы-гы-гы… Передам девчатам.

В тот же миг из горшка в углу донеслось «Хи-хи-хи» милым голосочком Насти. Следом зашевелилась кукла Вуду, висевшая на стене в рамке, да ещё и за стеклом. Воткнутые в неё иголки и гвозди стали один за другим вылезать наружу. Стекло вдребезги разбилось.

Из уст куклы донёсся инфернальный шёпот…

— Я вас-с-с не слышу! Говорите громче.

От голоса Гали треснуло зеркало, висевшее рядом… Ага, плохой знак для владельца кабинета.

При виде куклы у Доминика волосы встали дыбом. Однако кукла Вуду сразу перестала шевелиться. Эльф вскочил и, первым делом обойдя стол, подошёл ко мне. Глянул вниз, но никого там не увидел.

— С кем ты говорил?

— С другом, — смотрю на дипломата как на идиота.

— Что всё это значит⁈ — грубым тоном произнёс Эльсвейр. — Щ-щенок, ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь⁈

Смотрю на Доминика и перевожу взгляд на фотографию в рамке с ленточкой.

— Наверное, я говорю с Домиником Эльсвейром. Ты вроде ПОКА ещё эльф?