В общем, факт интеграции такого заклинания, ещё и единственного, говорил о многом. Как минимум о том, что я всерьёз настроен.

— Хорошо, — голос женщины чуть потеплел. — Латынью владеете?

— Как иначе, — едва заметно скривился я.

— Что ж, господин Эварницкий. Вы очень интересный молодой человек. Принять решение о вас так сразу я не могу. В любом случае вы должны пообщаться с нашим мастером, чтобы подтвердить заявленные навыки и знания.

— Конечно. Когда и как это можно сделать?

Женщина взяла телефон, набрала кого-то, уточнила, где находится мастер, и отправила меня к нему. Я немного удивился, что она так быстро к делу перешла, но показывать этого не стал и отправился в указанном направлении.

Пока всё идёт неплохо, меня не выгнали с порога, уже хорошо. Посмотрим, что там за проверка будет.

***

Найдя нужное помещение, я постучался, заглянул внутрь и понял, что стучаться было не обязательно. Здесь проходило занятие среди… Ну, оценив то, что вижу, решил, что среди детей лет двенадцати и их отцов. Которые увлечённо занимались… гонками.

Они даже целую гоночную трассу оборудовали, вокруг которой и столпились. На меня никто не обратил внимания, поэтому я подошёл, глянул, что там и как. Забавненько. Это, получается, что-то типа кружка юных механиков, которые сами мастерили машинки и устраивали гонки. Неплохо, неплохо. Выглядит как нормальная жизнь, мне недоступная. От этой мысли я аж притормозил, представив, как бы поиграл с отцом в машинки. С Хаосом Изначальным. И что бы это были за машинки такие. Мы бы кидались планетами?

Кто из всей толпы мастер, я так с ходу не определил. Зато он заметил меня. Один из мужчин, уже немолодой, худой и поджарый, отделился от группы.

— Это вас отправила Мария Павловна?

— Так и есть, — кивнул я. — Сказала, чтобы вы на меня посмотрели и проверили.

— Хорошо. Через пятнадцать минут, юноша. Если хотите, можете подождать здесь.

Конечно, хочу. Встав в сторонке, я досмотрел гонки. Сомневаюсь, что это официальный урок, хотя что я знаю о том, как учат в школах и колледжах? Ничего. С другой стороны, логика подсказывала, что сейчас вторая половина дня, суббота, вроде как выходной. Так что вряд ли это типичное занятие.

Гонка закончилась, назвали победителей, устроили разбор полётов и выдали задание на дом. После чего вся эта толпа свалила, а мастер направился ко мне.

Ну что, первый мой экзамен в жизни?

Школьники с отцами ушли, мы с мастером остались одни.

— Итак, молодой человек, на что вас проверять — Мария Павловна сообщила? — вздохнул он, вовсе не пылая энтузиазмом.

Дети радовали его точно куда больше, чем моя физиономия. Понимаю и не осуждаю.

— А на что обычно проверяют? Как будущего артефактора, пожалуй.

— Вы с какой целью к нам прибыли, юноша? — вздохнул он ещё разок.

Вздыхал он основательно. Не шумно, не резко, а плавно и размеренно.

— Учиться. Конечная цель — поступление в хороший институт по специальности продвинутой артефакторики. У вас я хочу получить базовые знания, обзавестись портфолио и набраться практики.

Хороших высших учебных заведений, подходящих под мои критерии, было намного меньше, чем всяких школ. Если я хочу пробиться на самый верх, то, очевидно, абы что мне не подойдёт. Критерии отбора в этих заведениях — мана не горюй. Просто закончить обычную школу на пятёрки — с таким даже пытаться не стоит. Звезды, портфолио, рекомендации от личного наставника, соответствующие заклинания и техники. И то этого может оказаться мало. По сути, в институт я уже должен прийти готовым артефактором.

— В рамках продвинутой артефакторики есть с десяток направлений. Вы к чему тяготеете? — в третий раз вздохнул он.

Не прям напоказ вздохнул, но заметно это было отчётливо. Может, болеет человек, с лёгкими проблема?

— Так не знаю, — развёл я руками. — Мне казалось, сначала нужно базовые знания получить, а там уже решать. Но уж точно не к чему-то простому.

Ответом мне был взгляд «Очередной юнец, который мечтает великие артефакты штамповать».

— Сколько у вас звёзд?

— Тринадцать.

— Неплохо, — кивнул он. — А лет вам…

— Тоже тринадцать. Скоро четырнадцать исполнится.

— Однако, — удивился он. — Выглядите вы старше. Но не суть. Очень хороший результат для вашего возраста. Тогда не вижу проблемы. Одного этого хватит, чтобы вы спокойно поступили к нам в школу. Как понимаю, хотите начать со следующего года? Или собираетесь перевестись под конец? — озадачился он.

Под конец года — это он про этот говорит. Так-то да, весна на исходе, а вместе с ней учебный год.

— Я не просто хочу у вас учиться, а хочу попасть на бюджет.

— На бюджет? — свёл он брови и зацепился взглядом за мой перстень. — Из какого вы рода?

— Эварницкий я. Давид Романович Эварницкий, если полностью.

— Эварницкие, Эварницкие…

— Мы не самый известный род.

— Вы не из тех самых Эварницкий, чей глава несколько лет назад погиб при отражении нападения нежити?

— Да, это был мой отец.

— Опальный род… — продолжил он мысль.

— Именно, — поклонился я. — Опальные, угасающие, а ещё бедные. Отсюда и моё желание попасть на бюджет. Не блажи ради, а по причине невозможности оплачивать обучение.

— Довольно откровенно, — вздохнул он. — Тринадцать звёзд в вашем возрасте — с таким талантом в армии вам были бы очень рады.

Так значит, я всё же талант. Или это обычная лесть, чтобы намекнуть гостю, что ему здесь не рады? Вполне может и такое быть. Репутация опальных, скажем так, с моим дедом бы никто связываться не захотел. Отец же смог пробиться в армии, но рискнул жизнью, чтобы исправить репутацию. Фатально рискнул. Я же… Ну, не всё так плохо, много времени с тех пор утекло, но да, проблем подобная слава доставить может. В частности, школа не захочет принимать проблемного ученика.

Сам мужчина аристократ, кстати. На пальце у него перстень с гербом.

Интересно как получается. Мастер колледжа — аристократ. А их директриса, с которой я только что общался, — простолюдинка. Ну, ничего такого, если подумать. Обычная наёмная сотрудница. А что касается мастера, так не все аристократы относятся к небожителям. Легко придумать сотню причин, почему он работает здесь.

— Не мой вариант, — развёл я руками. — Не лежит у меня душа к войне.

— Вас можно понять. Лишиться отца в столь раннем возрасте… — вздохнул он ещё разок.

На этот раз сочувственно-горестно.

— Вы правы. Я бы хотел заняться чем-то созидающим. Мой дед был артефактором, оставил неплохую библиотеку и свои заметки. Я занимался по ним.

— Самостоятельно или с наставником?

— Самостоятельно. — Теперь уже я вздохнул.

— Ещё и самородок.

Мне показалось, или в его глазах мелькнул интерес?

— Какие у вас звезды открыты, юноша?

— Четыре, две, три, четыре, соответственно.

— Недурно, очень недурно. А ну-ка…

Он отошёл к стеллажу, выдвинул ящик и вытащил оттуда гвоздь. Сантиметров двадцать длиной.

— Согните, — сказал он, протягивая его мне.

Я взял, ухватился покрепче и согнул.

— Кхм… — закашлялся он. — Молодой человек, подразумевалось, что вы не силой согнёте, а с помощью магической ковки.

— Вы не уточняли, — парировал я. — К тому же разве артефактор не должен подходить к делу оптимально, с точки зрения затрачиваемых усилий, если условия задачи позволяют?

— Если бы мы принимали учеников за умение острить, вы бы точно заработали себе сейчас пару баллов. Но мы принимаем за другое. Магической ковкой не владеете?

— Обижаете.

Ухватив мысленно гвоздь, напитал его своей маной, поднял над ладонью и заставил выпрямиться. Надеюсь, внешне я выгляжу безупречно, потому что внутри напряжён, как бог войны на оргии. Нелегко мне пока такие трюки даются.

— Отлично, — довольно сказал мужчина. — Заклинаниями владеете?

Одни и те же вопросы, честное слово. Мария Павловна могла бы и дать вводную мужику, чтобы время не терять.