Если бы ещё не было такого, что все люди ко мне изначально, прямо с ходу, враждебно относились, было бы проще. В той или иной степени ограниченные социальными нормами, но всё же. Так мне разок пришлось постараться, чтобы договориться с одним из охранников. По морде он мне не дал, но с ценами за добычу — надурил.

Эта часть касалась моих стартовых условий. Весь путь рождения я прошёл с самого начала и не скажу, что хотел бы это повторить. Иметь взрослое сознание в теле младенца — самая настоящая пытка.

Род Эварницких, куда я приземлился, те ещё затейники. Мой прадед по отцовской линии, которого уже нет в живых, поучаствовал в заговоре против императора и был казнён, а наша семейка сослана в эту глушь. Происходило это на фоне мировой войны, поэтому времечко то ещё было. Дед ничем не отметился, кроме любви к артефакторике и кузнечному делу, а также попыток реабилитироваться в обществе. Не особо удачных, как нетрудно догадаться, потому что мы по-прежнему прозябаем. Умер он до моего рождения, и что-то теперь я сомневаюсь, что по естественным причинам. Кто знает, насколько далеко бабка зашла. Может, и прикончила муженька. Мой отец, наоборот, отличился, прослыл настоящим героем, который пошёл отражать спонтанное нашествие нежити, завалил главного некроманта, чем и прославился. Посмертно. По слухам, не без помощи «друзей». Стоило признать, как и его отец, женщин он выбирать не умел. Моя мать, которая отца никогда не любила, не прошло и месяца, сбежала с капитаном гвардии. Меня она не любила в той же степени, в детстве я видел её в исключительно редких случаях, поэтому не удивился, когда она бросила меня без всяких сожалений. Сбежала эта особа до ближайшего железнодорожного пути. Их машину переехал поезд. Теперь, после инцидента со старухой, которая мне бабка как раз по отцу, возникают подозрения, что она могла быть к этому причастна.

Других родственников я не знал. Никто с нами, опальными, не общался. Про родителей матери ничего не слышал. Сами мы живём в карельских лесах, рядом с аномалией третьего класса. Родителей я потерял восемь лет назад, за которые бабка спустила половину активов рода, гуляя на полную. У семьи и так положение не очень было, но она приложила недюжинные усилия, чтобы окончательно нас добить. Это я знал точно, потому что нашёл способ пробраться к ней в кабинет, где оседали бесконечные счета и долговые расписки.

Как я теперь понимаю, она меня изначально на убой растила. Поэтому никто особо не занимался моим образованием. Поэтому мы никогда не ездили в гости. Сомневаюсь, что общественность в принципе знает о моём существовании.

Вот я дурак-то. Никогда об этом не задумывался в таком ключе. Списывал всё на то, что бабка не особо умна и слаба перед искушениями, поэтому и не занимается мной. А оно вон как вышло.

Но можно ли назвать её умной? С тех пор, как осталась единственной из взрослых, она отрывалась на полную. Выглядела значительно моложе своих лет. Что можно списать на природные данные, но не бесконечно же? Материальное положение с каждым годом ухудшалось. Люди разбегались. Терялись активы рода. Пять лет назад меня мигом бы в лесу нашли, потому что у нас была команда охотников, что ходила туда за добычей. Она пусть всего и третьего ранга, но и там хватает добра. Сейчас охотников нет. Прислуги едва хватает, чтобы обслуживать дом, да и то он давно требует капитального ремонта. Охраны минимум, и они не самого лучшего качества.

Я не так много знаю об окружающем мире, но об инквизиции слышал, как и о корпусе Ищущих. Как только эти ребята узнают о делишках ведьмы, её будет ждать костёр. Могут и весь наш особняк спалить, чтоб наверняка. Меня же отправят на допрос с пристрастием. Либо с помощью Голоса, либо с привлечением менталиста, либо и так, и так. С моим прошлым — такая себе перспектива.

Старуха же, если подумать, откровенно безумна, и непонятно, на что рассчитывает.

Но куда важнее, на что рассчитывать мне. Двенадцатилетний пацан, обвешанный проклятиями, с такой родственницей — это, как ни крути, во всех смыслах паршивая ситуация.

С этого момента история моей новой жизни и начала набирать обороты. Сидя в холодном лесу, с риском стать чьим-то поздним ужином, я размышлял над бренностью бытия, стараясь не думать о том, как боги, наблюдая за этим, смеются и потешаются.

Бабка не придумала ничего лучше, чем отправить охрану по моему следу утром. Ночной прогулки ей показалось мало. Логика в её действиях присутствовала, а вот верная оценка моих способностей — нет.

Эти идиоты совсем не умели читать следы. Я устроил им весёлую встречу, заманив в ловушку. На крики пожаловала местная живность в виде магического зверя и сделала им больно-больно. Потрёпанные и подранные, они кое-как отбились и вернулись в поместье. Бабка же затаилась. Готов спорить, она выслала кого-нибудь перекрыть дорогу из нашего поместья. Ну-ну. С её точки зрения, главная опасность, это то, что настучу инквизиции, а значит, меня нельзя отпускать. Смысл в этом действии был. Сдать её после попытки принести меня в жертву — верный способ избежать неприятностей. Определённо стоило бы так поступить, будь я чуть наивнее, но почему-то я не питал иллюзий, что получится легко отделаться. Посыплюсь на вопросе, а как удалось отбиться и сбежать. Мне ведь двенадцать лет.

Хотя чего это я? Будь мне тридцать или все сто, проклятия подгадят мне основательно, превратят самую выгодную позицию в трагедию и массу проблем для меня. Тонкость в том, что, если не сдам старуху, это тоже очевидная слабость, откуда обязательно прилетят неприятности. Отвечать на вопрос, почему не сдал старуху, как-то не хочется.

Спешить я не стал. Посмотрим, как дальше реагировать будет. Если бабка не захочет откупиться, тогда придётся сдать её. Пока же подожду. То, что она любовничков в жертву приносит — так невелика потеря для генофонда. Каюсь, я и сам парочке ноги переломал с год назад, думая, что наивную бабку нужно защитить от алчных проходимцев, что разводят бедную старушку.

Как же я был наивен. Бесит.

Бабка пришла мириться через два дня, под вечер.

— Давид! — крикнула она. — Я знаю, что ты рядом! Выходи, говорить будем! Не бойся, не трону!

— Ты уверена, что это мне бояться надо, старая? — крикнул я в ответ, с удобством разместившись на ветке дерева. — Ты не думала, что я тут спокойно дожидаюсь карательного отряда инквизиции и собираюсь насладиться прекрасным зрелищем полыхающего костра?

Медина Николаевна заметно передёрнула плечами. Не уверен, что из-за угрозы. На вид ей лет сорок, я бы никогда не назвал её старухой, если бы не залез в семейные документы и точно не знал бы дату её рождения.

— Инквизицию не надо ждать, — ответила она. — Сообщи ты обо мне, они бы уже были здесь.

— Удивительно логичная мысль для алчной ведьмы, — сказал я насмешливо.

— Да кто ты вообще такой? — возмущённо спросила она.

Спрыгнув, я вышел из леса, показался перед ней.

— Надо же, наконец-то правильный вопрос задала. Я твой внук. Разве забыла?

— Внук, который сам открыл минимум третью звезду в первой чакре, так ещё и третье средоточие развил? Охотно верю! — сказала она ядовито. — Я не занималась твоим обучением, сам ты этого сделать не мог.

— Ты не представляешь, сколько всего можно найти в интернете, — усмехнулся я.

Что было чистой правдой. На форумах чего я только не нашёл. Ещё больше открыл на платных подписках, всяких курсах, в городской библиотеке, откуда заказывал книги, ну и в нашей библиотеке тоже не всё было распродано. Ложь, которая скрывалась за этой правдой, заключалась в том, что, помимо крупиц полезных знаний, в интернете поджидал бесконечный океан ахинеи.

— Так кто ты такой? — повторила вопрос старуха.

Я ощутил, как внутри напряглось проклятие, требуя ответить правдиво. Я мог его придержать, но временно. Что и сделал, не собираясь сразу вскрывать карты.