Неизвестно, насколько адекватно Фетисова меня воспринимала, но больше никто меня душить не пытался. Минут через десять прислали нового человека. Он был несуразным. Лопоухий. Я ничего не имею против больших ушей, но здесь их будто от другого человека прилепили, не особо умело, настолько, что они смотрелись как инородный элемент. Бледное лицо, маленький подбородок, жиденькие и сальные волосы. Очки… Боги, что это были за очки.

— Очки вам достались от бабушки? Надеюсь, это было наследство, и вы не обокрали бедную старушку, — не удержался я.

— Что, простите? — поправил эти самые очки мужчина.

— Очки у вас крутые. Самое то, чтобы сидеть в мягком кресле, укутавшись шалью, смотреть за бегающими вокруг внуками и вязать. В перерывах между тем, чтобы печь для этих самых внуков пирожки.

— Вам не понравились мои очки? — растерянно спросил он.

— Они соперничают с ушами.

— Соперничают?

— А вы мастер переспрашивать?

— А вы любите выводить людей из себя?

— А вы уже начинаете рубить фишку, да? Что будет на этот раз? Дыба? Пытка стилем? Разговоры о том, как соблазнить девушку?

— Зря стараетесь, господин Эварницкий. Меня из себя вывести не получится.

— Звучит как вызов.

— Вы очень последовательны. Так методично настраивать корпус против себя.

— Корпус тоже методичен. Мастерски настроил меня против себя.

— Думаете, вам хватит сил враждовать с корпусом?

— Ни в коем случае. Я маленькая пешка. Или кость. Знаете, такие мелкие, противные рыбные кости, которые застревают в горле.

— Знаю. У меня так дядя умер, — признался он.

— Сочувствую.

— Не стоит. Может, приступим?

— Начинайте.

— Меня сюда прислали наконец-то заняться делом, — ответил он. — Теперь я вижу, почему именно меня.

— Вы самый спокойный в вашем зверинце?

— И дотошный.

— Звучит угрожающе.

— Многие с вами согласятся. Попрошу вас назвать полное имя, возраст, дату рождения, место рождения…

— Вы переоцениваете мою способность запоминать вопросы.

— Вы дикарь из глубинки, который быстро поднял оценки в престижном колледже, несмотря на склочный характер. С умением запоминать у вас всё в порядке.

— Я проклятый дикарь из глубинки. Это покруче, чем просто дикарь. Не надо принижать мои таланты.

— Вы сами их принижаете.

— У вас есть девушка?

— А что, хотите пригласить меня на свидание?

— Что? — сбился я с мысли. — Туше. Вы меня переиграли.

— Тогда попрошу ответить на вопросы.

Я ответил, и мы наконец-то перешли к нормальному допросу. Этот тип, который не представился, и правда оказался жуть каким дотошным. Непробиваемый. К каждой мелочи придирался и не стеснялся задавать провокационные вопросы. Я отвечал. Почти ничего не скрывая. Точнее как… Я дозировал степень развёрнутости своих ответов, в некоторых областях не давая подсказок. Не упоминал, что Медина меня в жертву пыталась принести и что с вампирами встречался. Сам факт встреч описал, как и их внешность, но о том, что это именно вампиры, не упоминал.

В какой-то момент ко мне в голову кто-то попытался залезть. Ощущалось это так, будто на затылок надавили. Неприятное ощущение. Сформировав мысль на божественном языке, я отправил её наглецу.

Почему-то после этого все забегали, и Элина снова прискакала с выпученными глазами, требуя от меня ответа, что я сделал. Мне оставалось лишь развести руками. Ничего не делал. О чём речь, не понимаю. Что было правдой. С менталистами я до этого не встречался, как они на меня отреагируют — не представлял.

Допрос продолжался часа три. Этот дотошный тип был настолько любезен, что даже организовал мне чай и поздний перекус. Закончилось всё прозаично. Мне дали прочитать мои показания и попросили расписаться. После чего отправили в камеру, с формулировкой «до прояснения ситуации». Камера была одиночная и вполне комфортабельная. Поэтому я не в обиде. День долгим был, я устал, с удовольствием завалился да уснул.

Завтра узнаем, куда меня дальше кривая дорожка заведёт.

После первого общения с Эварницким Элина направилась к отцу на доклад и перехватила его, когда он уже собирался выходить из кабинета.

— Я на доклад к наместнику, — сказал он. — Отчитываться за твой экспромт. Что-то случилось?

— Да как сказать, — проигнорировала она шпильку в свой адрес. — Ты в курсе, что на месте облавы был замечен божественный след? Сейчас в допросной сидит пятнадцатилетний парень, аристократ из опального рода, Давид Романович Эварницкий, который утверждает, что он бывший бог.

— Сумасшедший или…

— Божественные следы на нём действительно есть. Мой Голос он проигнорировал.

— Проигнорировал или еле выдержал?

— Вовсе не заметил, ещё и посмеялся.

— Вот как… Божественный след ничего не означает. Обычные последователи, которые контактировали с персонификацией, имеют те же следы. Игнорировать Голос…

Фетисов-старший задумался. Дочери было двадцать пять лет. Подготовку начала с юности. Голосом владеет тоже давно и прекрасно обучена его использовать. Обычный человек, тоже владеющий Голосом, при прочих равных не смог бы сопротивляться. В корпусе Ищущих, да и в семье Фетисовых, хватало секретов относительно того, как работать с такими «устойчивыми». Поэтому выстоять могли не многие. Только те, кто старше, заметно сильнее и кого обучали подобному противодействию. В пятнадцать лет такого добиться нельзя, будь ты хоть из какой семьи. Разве что это сын императора, гений, которого обучали с малых лет.

— Боги действительно имеют иммунитет против этого. Как и некоторые полубоги, — закончил Фетисов мысль. — Ему действительно пятнадцать лет?

— Согласно документам, да. Сколько на самом деле — неизвестно. На пятнадцать лет он действительно не тянет. Ни внешне, ни по характеру. Заявился сюда сам, звал меня на свидание, не выказывал никакого волнения и страха.

— Звал на свидание? — усмехнулся Марк Савельевич. — Это что-то новенькое.

— Есть ещё одна деталь, — проигнорировала очередную шпильку в своей адрес женщина. — Он обвешан проклятиями. Наш медиум разбирается.

— Проклятиями? Проклятый бог? — нахмурился мужчина. — Так… Парня под карантин. Обращаться бережно. Раз сам пришёл, развивай сотрудничество. Я на доклад, как вернусь, посмотрим, что с ним делать.

Элина кивнула и отправилась на выход. Вскоре узнав, что за те десять минут, что она отсутствовала, начался какой-то бедлам и Эварницкий напал на сотрудника, отправленного для допроса. Составить мнение об этом женщина не успела. Эварницкий снова потребовал адвоката, представителя инквизиции и римский суд, не забыв обвинить их в пособничестве инферно и в том, что его попытались задушить.

Короткое разбирательство показало, что камеры на момент нахождения сотрудника в допросной были выключены, как и запись звука. Несмотря на то что такого приказа не было.

Как в тот момент Элина не сорвалась, она и сама не знала. Женщина всегда ценила себя за выдержку. Без хладнокровия и соответствующих качеств центуриона в корпусе не получить, но сегодня… Вторые сутки на ногах, проблемы с расследованием, волна недовольства, что подняли благородные задержанные, теперь ещё и Эварницкий, который взбесил так, что захотелось содрать с него кожу прямо на месте.

Внезапно Элине сделалось жутко-жутко. А что, если у них в допросной и правда сидит проклятый бог? Существо с неизвестными знаниями, навыками и силой. Его перевели в другое помещение. Стол обследовали. На допрос попадали разные люди, поэтому металл был особенным, на такой так просто не воздействовать. Тем более начинающему артефактору. Сотрудник тоже странно себя повёл. Раньше за ним подобных косяков замечено не было. Одно дело надавить на подозреваемого и тем более обвиняемого, а другое… Сделать это без разрешения.

В общем, над чем задуматься женщине было. Ещё бы поспать, но это потом.