Шейла, ничего не говоря, вдруг обняла Юджеха за пояс, будто перед ней не незнакомый орк, а любимый дедушка.

— Я во сне видела, — девчушка шмыгнула носом. — Вам с той тётей было тяжело. Но сейчас всё в порядке. И потом тоже всё будет в порядке. Вы только этого дядю «ЧТО-О-О» от него же самого защищайте.

Каладрис, удивлённо вскинув бровь, уставился на Шейлу. Затем перевёл взгляд на Лорда. Тот одними губами прошептал: «Родовой дар — „Провидение“. Нельзя ей говорить». Охотник кивнул. Видевший это Дуротан недовольно фыркнул, но на девицу стал поглядывать с уважением.

Шейла, стерев выступившие слёзы, чуть не высморкалась в одеяния Юджеха. Взгляд девчушки остановился на Каро.

— Скучная тётя, — внучка Лорда махнула рукой на апостола [9]. — Вы, наверное, всё время жили среди тётенек? А потом небось пришёл белобрысый принц и сказал: «Нет времени объяснять! Садись и поехали». А потом бац, и вы с ним в звездолёте. Ску-у-у-учно.

Открыв рот от изумления, Альмера Каро уставилась на Шейлу, перевела взгляд на Каладриса. Тот покачал головой, как бы говоря: «Нет, она про домен не знает. Нельзя ей говорить».

Шейла посмотрела на Котзиллу, потом на Гугота. Патриарх напрягся, зная непростой характер дракона-одиночки.

— Вы с ним друзья, да? — внучка Крофта указала на апостола тьмы. — Этот дядька такой бац-бац и решает все проблемы. А потом, задрав хвост, уходит. Типа «Крутые парни не смотрят на взрывы».

— Хм? — Гугот.

— Хм! — Котзилла.

Драконы переглянулись. Время для этого разговора ещё придёт. У Хидео и впрямь имелся должок перед родом Дадэнфел.

Перестав шмыгать носом, Шейла направилась к родному деду. Лорд поймал внучку, когда та вдруг вспыхнула маной и стала заваливаться.

— Инициация одарённого, — Каладрис улыбнулся одними уголками губ. — Поздравляю. Если надо, я могу позвать хорошего целителя.

— Б-буду благодарен, — выдавил из себя Лорд, не веря в то, что видит собственными глазами.

Никто в роде Крофт не верил, что Шейла вообще способна пробудиться. Результаты обследования показывали около нулевую вероятность. Видимо, появление сразу трёх апостолов бога-дракона что-то изменило в судьбе внучки.

Каладрис что-то пощёлкал в интерфейсе, и вскоре рядом с ним появилась Хомячкович.

— Где пациент? — целительница, боевито оглядевшись, сразу заметила Шейлу. — Так, милая! У тебя спонтанная инициация… Не переживай. Всё в порядке. Раскрытие сосуда души прошло в пределах нормы. Сейчас у тебя прокладываются новые каналы энио, связывающие душу с духовным телом. Появятся новые ощущения. Начнёт всякое чудиться. Возможны галлюцинации…

Лорд Крофт заплакал, держа внучку на руках. Шейла, будто ничего не слыша, неотрывно смотрела на Каладриса.

— Холодный снаружи, но на самом деле добрый, — произнесла она и улыбнулась, будто увидела нечто недоступное другим. — С бережно хранимой пустотой внутри… Твоё самое сокровенное желание скоро сбудется, Охотник.

Сказав это, Шейла улыбнулась и вдруг потеряла сознание.

— Сенсорный шок, — Хомячкович указала Лорду на ближайший диван. — Аккуратно кладём туда.

Кто бы знал, каких трудов стоило Каладрису сохранить невозмутимость. Находясь в лёгком потрясении, он секунд десять не мог вымолвить ни слова.

Мир Солэнберг, материк Лемурия

Резиденция клана Дадэнфел

Кто бы знал, каких трудов стоило Каладрису сохранить невозмутимость. Секунд десять не мог вымолвить ни слова.

— Кхем! — дракон Гугот, будучи хозяином кабинета, напомнил о себе. — Всё в порядке?

— Да… Да, в порядке, — Каладрис тряхнул головой. — Эти же слова сказала мне одна Леди… А потом её не стало.

Патриарх Дадэнфел сначала улыбнулся, но, услышав конец фразы, сразу же поник. Мир долгоживущих совсем не так прост, как кажется на первый взгляд. Тот же Фейрин-Котзилла уже полвека должен услугу Гуготу. И ничего — долг ждёт. Суть в том, что у некоторых инцидентов и шрамов на душе нет срока давности.

— Неловко вышло, — Дадэнфел, поморщившись, отвернулся.

— Не то слово, — Каладрис повернулся к Хомячкович, хлопотавшей над юной пациенткой. — Мне понадобится информация о владельце дара. Скажу так… Бог-дракон приглядывает за судьбой тех, кто видит больше, чем доступно остальным.

Гугот улыбнулся, но не успел ответить. Дверь в его кабинет без стука снова отворилась, впуская внутрь непрошеного гостя.

Орк со скрюченной спиной в одеждах шамана буквально ввалился внутрь.

— Я ждал час-чви! Я… Великий Гробозуб, избавитель Аквитании от сложнейших проклятий… А вы впустили к Гуготу-чви кого-то вперёд меня.

Малефик! Тот самый специалист по проклятиям, которого когда-то Довлатов спас от казни, устроенной Далинэ Дадэнфел. Само собой, Дуротан и Юджех о хамоватом орке ничего не знали. Но вот словечко «Великий» резануло слух.

Гуладор, «Мудрейший» и «Недвижимый» молча переглянулись и, не сговариваясь, направились к Гробозубу.

В глазах Дуротана читался лёгкий намёк на уважение.

— Чви-чви… Всего лишь старший магистр [5], а уже Великий… Кто тебя признал? Круг шаманов, целителей или ремесленников?

— Нет-чви, — Гробозуб зло сверкнул глазами. — Как смеешь ты…

Мгновение, и малефик бледнеет, считав ауру орка перед ним. Архимаг [8]! Да ещё и антимагической стихии.

— Ой.

— Какое ещё ой? — Юджех нахмурился. — Тебя признал Великим круг мудрейших орков Солэнберга?

Ощутив ауру архонта [6] у «Мудрейшего», малефик сглотнул и невольно сделал шаг назад.

— Нет-чви. Какой ещё круг мудрейших?

— М-мудрецов! — прорычал Гуладор, нависнув трёхметровой горой над незваным гостем. — Мудрейшие орки-чви из твоего племени, что дают совет вождю. Не они? Тогда тебя, чви-чви, признал круг Великих Воинов?

— Н-нет, — проблеял Гробозуб, съёживаясь под взглядом орка-великана.

Дуротан довольно зачвикал, не то смеясь, не то удивляясь Гробозубу.

— Надо же, чви-чви! Значит, тебя, старший магистр [5], признал круг вождей орков Солэнберга? Если так, то я сегодня же брошу тебе вызов.

Гробозуб весь сжался, ощутив шлейф силы архимага-антимага [8], исходящий от Дуротана. Она подавляла все стихии вокруг, даже в неактивном виде.

— Нет, уважаемый чви-чви, — Малефик инстинктивно сжался. — Вы меня не так поняли. Меня никто не признавал…

Холодная ярость прокатилась по всей резиденции Дадэнфел. У трёх весьма могущественных драконов, находящихся в кабинете, волосы встали дыбом. Великий вождь, «Мудрейший» и даже обычно тихий Гуладор смотрели на Гробозуба… Как на врага всего орочьего народа.

— Дуротан! — Каладрис надавил, вкладывая в голос крупицу Власти.

— Не лезь, Охотник. Это дела орков, — «Недвижимый» холодно смотрел на Гробозуба. — Этот чви-чви-чви смеет порочить честь Великих Предков, называя себя Великим. Его не признал его круг! Не признали Предки! Даже Юджех-чви, будучи мудрейшим из моих орков, не называет себя Великим.

Каладрис нахмурился.

— Напоминаю, великий вождь! Мы в гостях.

Юджех пожал плечами.

— Пол пачкать не будем.

Гуладор, смекнув, что к чему, указал на дверь.

— Я, наверное, отойду? Подожду чви-чви-чви снаружи.

Охотник поймал на себе напряжённый взгляд Гугота.

— Дуротан, — Каладрис тяжело вздохнул. — У местных орков нет Святой Земли. Они могли не знать…

— Нет, Охотник! — Великий вождь уставился на Гробозуба, как на своего кровного врага. — Мы орки! И в этом наша гордость. Великие Предки всегда присматривают за нами! Святая Земля служит для другого. Этот чви-чви-чви осознанно попрал традиции орков, посмев назвать себя Великим. Такой грех смывают только кровью. Вы, люди, зовёте подобные поступки «преступления против своего народа».

Каладрис нахмурился.

— Тогда отложим казнь, — Охотник произнёс слова с нажимом. — Великий вождь, ты сам знаешь, что поставлено на карту. Когда настанет время, найдёшь этого… Орка… Где тебе самому будет угодно. Некоторые проступки совершаются по незнанию.