И это называется — тихо, в узком семейном кругу…

Невеста и жених стоят перед домашним алтарём. По обе стороны выстроились родственники. Важные, солидные, разных возрастов дамы и господа. Тёти, дяди, племянники. Вся семья.

За великими князьями и прочими тётками-дядьками пристроились послы с жёнами. Там был и лорд Гамильтон. С ним стояла незнакомая пожилая дама — жена, леди Гамильтон.

Я увидел государя. По левую руку от него какая-то старушка в седых кудряшках. Рядом с ним, по правую руку, парень в парадном мундире офицера гвардии. Я сразу понял, что это старший сынок. Наследник. Высокий, здоровенный, весь из себя красавчик. На лице — скука.

Государь делает вид, что радуется. Но мне видно, что он весь в напряге. Смотрит то на дверь, то на свою личную охрану — эльвийку Эннариэль.

Нас с кузеном заметили. Царские адъютанты, лакеи вдоль стен, князь Васильчиков за спинами гостей. Сам князь стоит неприметно, сразу и не заметишь.

Васильчиков увидел меня, глаза у него стали как блюдца. Он растолкал всех, выбежал вперёд. Преградил мне дорогу и прошипел:

— Что вы здесь делаете, капитан?

Государь вздрогнул и повернулся. Одновременно повернулась эльфийка Эннариэль.

— Государь, отмените помолвку! — крикнул я. — В здании заложена бомба!

— Да, отмените помолвку! — поддержал кузен.

Лицо государя сморщилось, как будто у него болит зуб. Понятно, ему уже доложили, что вытворяет его бастард. Расписали, небось, во всей красе.

— Что за бред вы несёте! — князь схватил меня за руку, попытался оттащить в сторону. — Нет никакой бомбы. Вы спятили, Найдёнов.

Князь Васильчиков повернулся к адьютантам:

— Выведите капитана Найдёнова за дверь. Бедняга спятил от усердия. Пускай полежит, отдохнёт…

— Нет, почему же, — раздался нежный голосок великой княгини Елизаветы Алексеевны. Князь поперхнулся и замолчал. — Почему же. Это мой друг. Если хочет, пусть подойдёт. Места всем хватит.

Васильчиков, весь красный, отошёл в сторону. Лизавета смотрела на меня своими глазами русалки и улыбалась. Она была прекрасна.

— Идите сюда, Дмитрий Александрович, — позвала она. — Сюда, поближе к нам.

Я подошёл. Вот змея, она ещё улыбается…

Кирилл за моей спиной тоже загрустил. На секунду мы забыли, зачем пришли.

— Дмитрий Александрович, вы огорчены, я понимаю, — ласково сказала Лизавета. — Ваш Дар не даёт вам покоя. Прошу, встаньте здесь, порадуйтесь за меня.

Она указала на место возле государя.

Мой незаконный отец сжал зубы, по лицу пошли красные пятна. Видно, едва сдерживается. Не хочет омрачать свадьбу скандалом.

Я потряс головой. Чёрт, это магия! Только сейчас заметил, что у великой княгини тоже есть Дар. Свой, особенный. Она влияет на людей. Как государь при народе — все его любят, обожают, швыряют в воздух цветы и чепчики…

Наследник сильно пихнул меня локтем — типа, отойди, бастард. Но мне уже было плевать на царские обидки. Я крикнул:

— Государь, во дворце заложена бомба! Прекратите церемонию!

Кирилл повторил эхом:

— Прекратите церемонию!..

Государь кашлянул. Проворчал нехотя:

— Всё-таки проверь, князь. Мало ли…

Жених, царский сынок Мишенька, вдруг повернулся ко мне. Лицо красное, глаза бешеные. Прошипел сквозь зубы:

— Ублюдок! — отвернулся, крикнул: — Давай! Делай!

Сорвал орден с ленты на груди, сжал в кулаке. Что-то тихо хрустнуло.

Лизавета Алексеевна, невеста, глянула на меня с ненавистью, прошипела:

— Подождать не мог, урод… Всё испортил.

Повисла у жениха на шее, крикнула вслед за ним:

— Давай! — и тоже сжала в руке амулет — драгоценную подвеску. Хрясь.

Сразу четыре вещи произошли одновременно.

Жениха и невесту закрыл защитный пузырь.

Один из адъютантов, незаметно стоящий у стены, поднял старинный церемониальный пистолет и выстрелил в потолок.

Эльвийка Эннариэль раскинула руки, выкрикнула заклинание.

Гордый эльв, что стоял за спиной лорда Гамильтона, заслонил посла и тоже что-то крикнул.

Бах! Тресь! Люстра сорвалась с потолка.Натянулась и лопнула бронзовая цепь. В грохоте богемского хрусталя неслышно тренькнул разорванный проводок. Контакт бомбы, запаянной в хрустальный шар центральной подвески.

Под потолком вспыхнуло и мгновенно распухло пламя взрыва.

Время замедлилось, будто в слоумо.Я увидел, как люстра превратилась в хрустального ежа. Как гости, вся царская семья, застыли с разинутыми ртами. Как над эльфийкой Эннариэль возникает защитный купол, закрывает государя и тех, кто стоит рядом. Как от заклинания гордого эльва, что стоит возле лорда Гамильтоном, защитный купол над царской семьёй лопается. А над лордом возникает новый купол, свой.

Я увидел, как гордый эльв поворачивается ко мне, бросает злобно:

— Умри, низший.

А жена лорда Гамильтона, что до этого тихонько стояла рядом, вдруг меняется. Исчезает седина, вытягивается фигура… Раз — и вместо пожилой леди возникла Иллариэль.

Она бросается ко мне, обнимает за шею. Нас закрывает защитный пузырь. Заодно он накрывает и государя.

Время начинает идти быстрее, я вижу, как распухает по залу клубок огня, как летят, набирая скорость, осколки.

— Нет! — крикнул гордый эльв. — Мы так не договаривались! Все умрут — Лиззи будет царица! Ты мне обещала!

Иллариэль засмеялась, обняла меня ещё крепче. Гордый эльв бросился к ней, попытался оттащить её. Рука его ухватилась за амулет на моей шее.

Эльвийка Эннариэль взвизгнула, как девчонка, бросилась к ним, вцепилась эльву в длинные волосы.

Мир вдруг вспыхнул и рассыпался обломками льда. Меня вывернуло назинанку. Я упал на пол, под ноги дерущимся эльвам.

Амулет на моей шее превратился в ледяную пыль. Призрачная фигура котика Талисмана выбралась из него, тут же обернулась в пожилого стряпчего. Стряпчий метнулся вперёд, обхватил гордого эльва и исчез. Фигуры дерущихся слились в один сияющий клубок.

Время ускорилось окончательно. Надо мной прокатился огненный каток взрыва. Провизжали осколки. Я слышал удары по защитной плёнке, что-то мягко толкало в бок. Меня проволокло по полу и ударило о стенку.

Дрогнули и посыпались со звоном стёкла. Повсюду рушилось и разбивалось всё, что могло упасть и разбиться.

Наконец стало тихо. Или это у меня заложило уши?

Я поднялся на четвереньки. Потряс головой. Ой, чёрт, ёлки зелёные…

Сверкающий зал для приёмов превратился в решето. На месте семейного алтаря — обломки. Чёрная дыра там, где упала люстра. Обугленными рёбрами торчит её смятый бронзовый остов. Радужными кучками посверкивает битый хрусталь.

Рядом лежит государь, не поймёшь — живой или нет. Тела остальных гостей раскиданы по полу, как мятые куклы. Взрыв был очень мощный. И, кажется, усилен магией. При таком даже фамильный амулет-перстень не спасёт…

Надо пойти, посмотреть, может, кто-нибудь выжил… Я встал, пошатался, шагнул вперёд. Под ногами — смятая накидка. Кусок ткани, очень знакомой. Платье супруги лорда Гамильтона, английского посла. Всё, что осталось от Иллариэль.

Платье пустое, кругом пятна гари, крови, выдранный клок белых волос… В шаге от платья лежит скорченный беловолосый эльв. Не дышит. Эннариэль нет, как испарилась.

— Есть кто живой?! — крикнул я.

Кто-то хрипло выругался. Очень смачно, с загибами. На полу возле сгоревшего алтаря в обломках ворочается человек.

Мишенька, младший сын государя. Мундир порван, лицо в копоти и пыли. Рядом стонет Лизавета Алексеевна. На лбу у неё огромная шишка, платье обгорело, засыпано кусками хрусталя и штукатурки. Я подошёл, наклонился над ней.

Лизавета открыла глаза и посмотрела на меня в упор. Прошептала:

— Бастард…

— Если они все погибли, тебе конец, — сказал я.

Она закрыла глаза, улыбнулась обгорелым ртом:

— Нет. Это начало.

Над головой хрустнуло. Сверху упал огромный пласт штукатурки. Откуда-то потянуло гарью. Потолок тронного зала стал разваливаться на куски.