- Зачем?
- Порежь на этой доске мясо, мелко-мелко. И кинь в бульон… Зубы-то всё целы?
Жан кивнул.
- Это хорошо. Остальное пустяк. Заживёт… Я тоже пару раз получал по лицу так, что потом несколько дней есть не мог. А есть-то надо. Ну, я и резал мелко, на какой-нибудь гладкой дошечке, потом размачивал и жевал боковыми зубами.
Жан, благодарно кивнув, принялся шинковать свой кусок мяса:
- Лицо-то у меня как? Сильно разбито? Будет шрам? - он внутренне содрогнулся, подумав о том, как Лин воспримет его обезображенное шрамом лицо.
- На лбу будет. Небольшой. А на губе, думаю, заживёт почти без следа… Повезло тебе. Хороший шлем попался.
- Хороший? — Жан скептически скривился. — В хорошем шлеме я был бы целее, а так этот проклятый наносник…
- Если бы не этот наносник, враг бы тебе нос сломал, или выбил бы зубы, а то и вовсе убил бы. А так ты легко отделался. И быстро в себя пришел.
- Интересно, куда этот гад потом делся? Почему не добил меня, когда я упал?
- Я хорошо рассмотрел его труп. Похоже, сразу после того, как он сбил тебя с ног, кто-то рубанул его сбоку, по шее. Хельд, наверное. Других-то наших рядом с тобой не было.
Жан кивнул и скорбно замолк. Его товарищи хлебали бульон, жевали мясо, обгрызали его с костей, довольно переговаривались. Утреннее солнце уже просвечивало сквозь сосновые ветви. Постепенно испарялась выпавшая за ночь роса. В лесу пели птицы. За шатром довольно фыркали кони, уже получившие свою утреннюю порцию овса. Обстановка была бы самая, что ни есть, благостная, если бы не двое тяжело раненных в шаре, если бы не два убитых боевых товарища, аккуратно уложенных на спину слева от шатра, если бы не тринадцать вражеских трупов, грудой сваленных у входа в лагерь, рядом с упавшей сосной.
- Сегодня надо их всех похоронить, - Жан кивнул на мертвецов, - и ехать дальше. В Тамплоне, говорят, есть хорошие лекари. Надо лечить Рикарду ногу. И надо понять, как лечить Керика. Какие органы у него повреждены?
- Керик жив, иль Тари, - Шельга воздел руки к небу и улыбнулся. - Он сильный. Сразу не умер. Теперь поправится. Скоро… А этих — кедонец махнул рукой на груду врагов — зачем хоронить? Разве тут нет диких зверей? Своих хоронить. Врагов - нет. Или хочешь сделать из них кылдер для своих?
- Нет, - Жан покачал головой. Мы всех похороним. Своих отдельно. Врагов отдельно. И поедем в Тамплону.
- Чтобы везти раненных нужна телега. Да и трофеев стало больше. Мы ещё не всё с мертвецов собрали. Вот что, господин, - Ги встал, и, как из пиалы, допил из своей миски остатки бульона — Я и Лаэр сейчас съездим в деревню. Купим там пару телег, волов к ним. На это нам нужны деньги… А вы тут пока собирайте лагерь. Посмотрите, какие ещё трофеи можно с этих собрать, - он махнул рукой на трупы врагов. — Да не спешите их закапывать.
- Но нельзя же их просто так бросить, — нахмурился Жан.
- У нас с собой нет ни мотыг, ни лопат. Чем сейчас могилу копать? Мы с Лаэром съездим, позаимствуем у крестьян инструмент. Приедем, и тогда уже всех похороним.
- Ладно, - кивнул Жан и поднялся, развязывая свой кошелёк. — Две телеги и четыре вола?
***
Обирать мертвецов — сомнительное удовольствие. Единственным утешением тут может служить то, что не они тебя раздевают, а ты их. Кончено, лучше бы было снять с мертвецов всё, что возможно, ещё вчера. Но сил на то, чтобы вдумчиво собрать трофеи, вчера ни у кого не было. Хорошо, что догадались снять несколько самых дорогих кольчуг. Остальное теперь приходилось снимать с окоченевших трупов.
- Да что ты с ним возишься, парень? — недовольно скривился Хеймо, видя, как Низам тянет за подол кольчугу, пытаясь снять её с мертвеца через голову. Опущенные вниз окоченевшие руки мертвеца не давали этого сделать.
- А как ты предлагаешь? Подождать ещё пару дней пока тело начнёт гнить и размякнет?
Хеймо посмотрел на Низама, как на беспомощного ребёнка, покачал головой, подошел и резко дёрнул одну из рук мертвеца. Там что-то хрустнуло, и рука, кажется, отломилась, словно трухлявая ветка. Также, с силой, надломив вторую руку, наёмник задрал обе руки вверх:
- Теперь всё снимется.
Низам замер, ошарашенный таким неуважением к трупу, а Хельд подошел к Жану, который испытывал похожие затруднения:
- Тебе тоже помочь, господин?
Жан только кивнул в ответ. С пыхтением и треском Хеймо принялся ворочать и ломать закоченевшие трупы. Жану и Низаму только и оставалось, что раздевать бедолаг, снимая с них котты, кольчуги, стёганные куртки, верхние рубахи, стягивая с ног штаны, ботинки и сапоги, снимая пояса с кошельками, ножами и прочим обвесом. Всё это аккуратно складывалось рядом с трофейными шлемами, щитами, мечами и всем прочим, что могло представлять хоть какую-то ценность.
Шельга в сборе трофеев не участвовал. Вчера он, кроме двух отрезанных вражеских голов, привёл двух коней, да ещё привёз пару лямочных щитов, меч, топор, два больших боевых ножа и целый узел одежды — то, что сумел собрать, как трофей, с двух убитых врагов. На другие трофеи он не претендовал, и помогать в их сборе тоже не собирался. Вместо этого он продолжал резать, шинковать, варить и обжаривать над углями мясо, видимо, намереваясь переработать всю конскую тушу, оставив диким зверям на съедение только кости и требуху.
Тут Жан заметил, что Низам как-то притих и молча дёргает одного из мертвецов за руку.
- Что там у тебя? — подошел Жан.
- Э… Вот, - Низам виновато потупился и убрал руку. На одном из пальцев трупа сверкало золотое кольцо.
- Ну ка… Жан попытался стянуть его с пальца, но тоже не преуспел. «А ведь Низам, кажется, пытался снять это кольцо незаметно, чтобы потом его втихаря прикарманить. То ли он до сих пор мне не доверяет, то ли он просто обычная крыса в душе… С другой стороны, я ведь никому не обещал, что поделю между всеми трофеи. Все кроме Шельги и Керика тут - мои слуги, так что всю добычу я, кажется, с чистой совестью могу забрать себе. Низам, конечно, наверняка начнёт спорить, что в слуги ко мне не нанимался. Но по сути-то он, пока мы добираемся до Тагора, просто работает на меня за еду, и за то, что я его из Эймса вытащил… Да что же это такое? Никак не снимается!» - Эй, Хеймо! Помоги кольцо снять.
Наёмник подошел. Ухватившись за кольцо, подёргал его, покрутил. Кольцо не снималось. Тогда он вынул нож. Резко дёрнув за палец, с хрустом выломал сустав у основания. Разрезав ножом кожу и мясо, отделил палец от остальной руки, и спокойно снял кольцо с другой стороны. Протянул кольцо Жану, а палец выбросил в траву. Потом, вытерев нож и руки об одежду мертвеца, Хеймо вернулся к прежней работе — раздеванию очередного окоченевшего трупа.
Жан ошарашено наблюдал за этими действиями. Потом, покачав головой, переключил внимание на кольцо. Это была золотая печатка с криво пролитым изображением какого-то, вставшего на дыбы, существа. Над существом были отчётливо видны три буквы — TUR, под ним - невнятная надпись. От попытки разгадать её Жана оторвал крик:
- Вальдо!
- Да? — Вальдо вяло, через силу, позавтракавший, всё это время так и сидел на бревне, рядом с костром. Он хмуро смотрел перед собой, лишь изредка переводя взгляд на суетящегося у огня Шельгу или на обирающих трупы товарищей. Голова его была обмотана белой тряпицей, уже изрядно пропитавшейся кровью. Работать он пока не мог. Его постоянно мутило.
- Помнишь того рыжеусого, который неделю назад, в Эймсе, обыграл нас в кости?
- Ну?
- Оказывается, вот он, красавчик. - Хеймо скривился в усмешке. — Видать, всю свою удачу на тот бросок потратил. На вчерашний бой удачи ему не хватило… Я даже не сразу его узнал. Вместо одного из глаз — дыра. Всё лицо в крови и вытекших мозгах… Но это точно он. Интересно, остались ли у него в кошеле те монеты, которые он у нас тогда выиграл? Или он сразу всё пропил?
Вместо ответа Вльдо простонал, и, склонившись над землёй, принялся выблёвывать на траву завтрак.
