«Чёртовы ножны! Куда бы их деть?» - Жан, отступая, на ходу левой рукой через голову снял перевязь с ножнами. Сжал ножны в левой, как своего рода кинжал. Ремень перевязи волочился теперь по земле. Чтобы не споткнуться об него случайно, пришлось на ходу подхватить ремень и обмотать его вокруг ножен. Эльдан в это время, буквально, бежал наперерез, чтобы не дать Жану добраться до щита. Подскочив, враг сходу рубанул Жана мечом слева в голову. Жан парировал удар одновременно двумя руками — приняв его и на ножны и на меч, и тут же контратаковал, рубанув своим мечом Эльдана в лицо. Тот отклонился, но не достаточно далеко. Кончик клинка чуть задев бармицу, резанул его по лицу.

Эльдан, отскочив, прикрылся щитом. Жан снова стал пятиться к своему щиту, который был уже близко. Эльдан опять с рёвом бросился на него, рубя мечом сверху вниз. Жан снова попытался отбить этот удар встречным ударом ножен и меча. Ножны развалились у него в руках. Жан швырнул их в лицо противника, а когда тот инстинктивно прикрыл лицо щитом, нанёс ему укол в открывшееся колено. Ноги Эльдана были закрыты кольчугой, но, кажется, укол всё же принёс результат.

Жан снова отступал к щиту. Теперь он двигался уже в откровенно «Дартаньяновской» стойке, выставив вперёд единственную оставшуюся защиту — свой острый меч, больше похожий на шпагу.

Эльдан, прихрамывая, напирал, на него, стараясь обойти сбоку и оттеснить от щита, но активно нападать уже не решался. С его ноги на траву капала кровь. Поперёк его скулы алел и кровоточил порез. Жан пугнул врага уколом в лицо. Потом в ногу. Эльдан теперь опасался его уколов, однако, дергался от пугающих обманок не так сильно, как хотелось бы Жану. Попытаться взломать оборону врага Жан мог только с риском, что сам подставится под ответный удар врага. А рисковать Жан уже не хотел.

Эльдан попытался рубануть Жана по выставленной вперёд правой ноге, но тот, отдёрнув ногу из-под удара, тут же сделал выпад и уколол противника в плечо. Кольчуга, закрывавшая корпус, руки и ноги рыцаря, неплохо защищала его от рубящих ударов, но от уколов острого, как шило, кончика Жанова меча защитить не могла.

Жан, наконец, добрался до щита. Прикоснулся к нему краем левой ступни: - «Как бы теперь отпугнуть гада, отвлечь на секунду, чтобы поднять свой кулачник? Потом-то, прикрывшись щитом, я спокойно раскатаю этого болвана, как Хельда на тренировках!»

Эльдан, сделав отчаянный выпад, с силой рубанул Жана сбоку, словно пытаясь разрезать его пополам. Несмотря на то, что Жан отскочил, как сумел, далеко, вражеский меч лязгнул по его кольчуге. Однако, уже через миг Жан впился жалом своего меча врагу в плечо. Вынув меч, уколол снова. Эльдан отвёл, было, этот укол своим мечом в сторону, но Жан, поднырнув под его клинок кончиком своего, сделал выпад и с хрустом вогнал меч Эльдану в лицо.

Противник упал, как подкошенный. Жан с трудом выдернул клинок из его окровавленной глазницы. Не спеша вытер меч о траву. Он не чувствовал сейчас ничего — ни жалости к противнику, ни гнева, ни азарта. Ничего, кроме жуткой усталости.

Трибуны ревели. Он, наконец, расслышал, что именно:

- Буэр! - вопили горожане и даже, кажется, многие из гетской знати.

«Ну вот. Теперь убить человека для меня, всё равно, что высморкаться, - с отстранённым безразличием подумал Жан. - Интересно, если следовать их религиозной доктрине, Зверь я теперь, или всё ещё человек? Надо будет как-нибудь спросить у нашего, Тагорского, епископа. Теперь-то он вряд ли посмеет отказать мне в личной душеспасительной беседе».

***

Кое-как доковыляв до своего раскладного стула, Жан плюхнулся на него, всё остальное предоставив слугам. Они торопливо снимали с него шлем, наручи, кольчугу. Ги всё выспрашивал, как его нога? Где ещё сейчас у Жана болит? Когда с него сняли стёганку и нижнюю рубаху, на груди, справа, обнаружился ещё один длинный синяк — видимо, сед от последнего рубящего удара Эльдана.

- Да, повезло тебе, хозяин. Бог видит как ты старался! Но всё-таки тебе здорово повезло. Последние два поединка… Я чуть, было, не пожалел, что поставил на тебя все свои деньги, - разоткровенничался Ги, - убедившись, наконец, что все раны не смертельные и жизни хозяина, кажется, больше ничто не угрожает.

- И много ты на меня поставил? - полюбопытствовал Жан, мелкими глотками цедя кипячёную воду. Кажется, последние капли, которые оставались в котелке. Ответить, однако, Ги не успел.

Перед ними появился герольд и идущий следом толстый старикан в сине-красной шелковой мантии с золотой цепью — распорядитель турнира.

- Что же ты, мой синор, просто ушел с ристалища? - пожурил Жана герольд Сигибер. - Не желаешь купаться в лучах заслуженной славы?

- Король хочет с тобой говорить, - подхватил распорядитель. - Ты сильно ранен?

- Много мелких ссадин. В основном от предыдущего боя, - поморщился Жан. - Адреналин снова кончался, и всё, что могло, постепенно начинало ныть и болеть.

- По сложившейся традиции, победитель сразу после турнира должен предстать перед королём и лучшими людьми королевства и получить свою награду.

- А велика ли награда? - уточнил Жан, рывком поднимаясь со стула.

- Лаэр, неси его чистую парадную рубаху. Быстро, - приказным тоном прошептал у Жана за спиной Ги.

- Бочка крепкого тагорского вина тебя, ведь, вряд ли устроит? - с улыбкой уточнил распорядитель.

- Я что, могу выбирать награду?

- Король обычно не отказывает в просьбах победителям турнира Нисхождения. Конечно, если просьба в пределах разумного.

- Прости меня, господин, но я на этом турнире впервые, и прежде мало о нём слышал. Подскажи, каковы они, эти пределы разумного?

- Выходом за пределы разумного было бы для тебя просить у короля, например, графский титул, - ответил распорядитель, хитро прищурившись.

- Ясно, - нахмурился Жан. - А баронский титул у меня уже есть. Какая досада, - он выдавил из себя усмешку. - «Неужели этот упырь Арно всё-таки выторговал для себя или кого-то из своих людей титул тагорского графа?.. Ладно. Лишь бы он мне саму Лин отдал. Остальное не так важно…» - Так что же я могу просить у короля?

- Земельные угодья, золото, лучшие кони, лучшие мечи и доспехи, что-то иное, подобное, что способно осчастливить тебя, но при этом не опустошит королевскую казну.

Тем временем, Лаэр прибежал к ним с зелёной, только недавно постиранной рубахой. Единственной сменной рубахой Жана, которая ещё оставалась относительно чистой. Накинув её на голое тело, Жан подпоясался парадным, с серебряными бляшками, ремнём. Лаэр, вынув из ларца, подал ему алый шерстяной плащ из тонкой шерсти и бордовую войлочную шляпу с пером.

«О, нет! Я же сварюсь сейчас в этом… Хотя, без плаща-то я предстану перед королём в совсем уж задрипанном виде… Ну да, по сути, я голодранец и есть. Но если не одеть всей лучшей одежды сейчас, то зачем тогда она вообще нужна? Да и солнце уже клонится к закату. Кажется, намечается даже какой-то ветерок…» - Жан накинул плащ, надел шляпу и захромал следом за идущим впереди герольдом.

Процессия двигалась прямо через ристалище к центру помоста, на котором на своем резном троне сидел король Гетельда Суно, три герцога и все прибывшие смотреть на турнир графы. Впереди процессии шел Сигибер, размахивая своим небольшим, сине-красным королевским флагом. Следом хромал Жан в сопровождении бородатого толстяка — распорядителя. Следом за Жаном гордо вышагивал одноногий слуга, старый солдат Ги. Он нёс в правой руке флаг барнства дэ Буэр — Белого лебедя на синем поле, а в левой зачем-то тащил Жанов ларец.

Люди, заметив их на поле, снова приветственно зашумели. Когда процессия добралась до середины ристалища, торжественно взвыли трубы. Распорядитель, подойдя к помосту, остановился напротив короля и громогласно объявил:

- Победитель турнира Нисхождения, королевский барон, Жануар дэ Буэр!

- Буэр! - снова покатилось по трибунам.

Король встал со своего кресла и поднял руку, требуя тишины. Через несколько секунд голоса затихли.