Арнольф теперь пятился, не так ловко орудовал мечом и, кажется, прихрамывал. Жан встретил своим мечом Арнольфов меч, бивший по нему справа, и тут же ударил противника кромкой щита по правой кисти. Клинок вылетел из руки меданца.

Тот, на миг растерявшись, в следующий миг постарался ударить Жана кромкой своего щита. Жан отшатнулся, а Арольф бросился туда, куда отлетел его меч. Жан кинулся следом, чтобы не дать ему меч подобрать. Ударил Арнольфа, пригнувшегося за клинком, кромкой щита по голове. Арнольф повалился на спину. Попытался встать, и снова получил кромкой щита. Теперь в плечо. Жан с трудом поборол искушение приколоть упрямого противника своим острым мечом к земле, как жука — столь много было на нём теперь доступных для удара мест. Замер над меданцем, занеся меч для укола и щит для новых ударов торцом.

Арнольф лежал на спине, не пытаясь больше подняться. Из носа у него бежала кровь. Правая рука ниже места укола тоже была залита красным. На лице мальчишки застыл ужас. Он, видно, хотел воздеть обе руки ладонями вверх, прося пощады, но получилось движение только левой, вдетой в щит. Правая рука не поднялась — дёрнувшись, упала на траву безвольной плетью.

Жан, наконец, осознал, что победил. Напряжение медленно спадало. Внутренний Зверь гнева, чуть было не заставивший насмерть забить мальчишку, уходил в тень, выпуская из когтей его душу. Опустив меч Жан отошел назад. Заглушая вопящих на трибунах зрителей, взвыли трубы. Когда трубы замолкли, в наступившей тишине распорядитель объявил:

- Победил Жан дэ Буэр! - и трибуны снова радостно зашумели.

К лежащему на спине Арнольфу уже бежали оруженосцы и слуги.

«Надеюсь, я не сильно его покалечил… Что-то ликования на трибунах больше, чем обычно. Прежним моим победам они так не радовались… Неужели всё дело в том, что я побил меданца?.. Это для них типа такой реванш за военный разгром семилетней давности?»

***

Только усевшись в тенёчке на свой складной стул, Жан понял, насколько он перегрелся во время боя. Стянул с себя котту, снял наручи, кольчугу, стёганную куртку и привешенные к ней набедренники. Левый набедренник, оказывается, был распорот ударом меча. Не насквозь. Ногу он защитил. Но сам приобрёл вид драного матраса.

«Когда это я пропустил такой удар? Арнольф, вроде, ни разу не дотягивался мечом до моего бедра?.. Вот наруч да… Как его теперь чинить?

Последствия первого пропущенного удара по наручу — зарубка на двух железных пластинах и то, что они были чуть отогнуты наружу ударом. Жан прямо тут же, приложив некоторые усилия, распрямил пластины руками. А вот последствием второго удара по наручу был разрубленный ремень. Теперь этот ремень надо бы заменить — приклепать вместо него другой. При наличии кузнечных инструментов и готовых, фабричных клёпок — дел на десять минут. В здешних условиях придётся сперва ещё и самому клёпку на гвоздильне делать. Но, всё равно, максимум, час работы. Однако всё это, если ты уже находишься в какой-нибудь кузне. А тут, в чужом городе, вдали от любой, даже местной кузницы, в условиях, когда через час, а может, уже и через четверть часа, снова придётся идти в бой, как обойтись?

Наруч крепился к руке двумя пряжками. Теперь, на одной пряжке, он ощутимо болтался и куда хуже прикрывал руку. Если и вторая пряжка оторвётся от нового удара, или просто от болтанки, то наруч спадёт. Правая рука окажется совершенно без защиты. Запасного наруча нет. Можно, конечно, перецепить наруч с левой руки. Да, они не совсем симметричны, но надо попробовать.

Надев наруч от левой руки на правую, Жан покрутил туда-сюда правой рукой. Не так удобно, как раньше, но если вот тут подвернуть, то, в принципе, сражаться можно. Однако, и левую руку нельзя оставлять совсем без защиты. Конечно, если выйти биться с лямочным щитом, то локоть будет этим щитом прикрыт. Но кулачный щит был для Жана привычней. Да и в целом он гораздо удобней для пешего боя на мечах. Но сражаясь с кулачным щитом надо и локоть левой руки обязательно прикрывать. Удары туда порой прилетают. А правый наруч теперь болтается без второго ремня. На левую руку его в таком виде надеть, и как-то дополнительно закрепить?.. Да какого чёрта? Зачем менять наручи местами, если оба обязательно нужны? Но как тогда нормально закрепить правый наруч на руке, чтобы он не болтался?

Эх, был бы скотч! Замотать бы им наруч на время боя, и дело с концом. Парни порой делали так на турнирах, когда другого выхода не было… Там, на земле, на реконских турнирах. Да, не антуражно, зато руки потом целы. Конечно, в нормальных-то, цивилизованных турнирах и оружие специально затупленное, и безопасность важнее победы. А тут… Даже не средневековье, блин, а какая-то дикость. Люди выходят на бой с голыми руками и ногами, с открытым лицом, насмерть убиваются, а всем наплевать!.. Так. А что у меня в сапоге так хлюпает? Не могла же нога настолько вспотеть?

- Ты, хозяин, снял бы сапог. Похоже, нога ранена. Вон, кровь сочится.

Тяжело вздохнув, Жан стянул левый сапог с ноги и тут же почувствовал боль от пореза. Тупо уставился на покрасневшую штанину и носок, пропитанный кровью.

Ги, тем временем, вылил из сапога на траву изрядную лужицу крови, снял носок, закатал штанину и внимательно осмотрел рану. Порез был небольшим. Гораздо меньше, чем снаружи на сапоге. Но всё-таки он был. И из него текла кровь. А ещё в порез могла попасть грязь. Конечно, надо было всё это обеззаразить и забинтовать.

- Смочи чистую тряпицу в винном духе, - скомандовал Жан. - Он же есть ещё в том бурдюке? Просто сильно смочи, и протри этим рану. А потом чистой тряпкой замотаешь.

- А винным духом можно так протирать? - усомнился Ги.

- Нужно, - отрезал Жан. - Многие вином промывают рану именно из-за того, что в нём винный дух… Ну, они не знают, что из-за этого, но на самом деле из-за этого. Винный дух убивает заразу, не дает ране загнить.

- Бегом за тем бурдюком, - скомандовал Лаэру Ги. - И чистый хозяйский носок прихвати.

Лаэр, протолкавшись сквозь толпу зрителей, побежал к шатру.

- А вот что с наручем теперь делать, я так и не придумал.

- Что тут думать? - пожал плечами Ги. - У меня на подобный случаи всегда с собой есть верёвка. Сейчас найду, - он порылся в своей дорожной котомке, и достал из неё моток верёвки в мизинец толщиной. - Завяжем верёвкой то место, где разрублен ремень, и готово. А уж потом, когда будет время, починим… Ты рану-то пальцами зажимай, чтобы кровь поскорее свернулась.

***

После того, как рана была обеззаражена самогонкой и забинтована, Жан надел сапог и обратил, наконец, внимание на то, что творилось на ристалище. Судя по рёву публики, творилось там необычное.

Двухметрового роста верзила в длиннорукавной кольчуге до колен и в сферическом шлеме без наносника вышел пешим драться против конного.

- Если всадник этого кабана сейчас завалит, клянусь, я поставлю Трису толстенную свечку, - в пол-голоса прошептал Ги.

- Что это за воин?

- Ульбер дэ Лудон. Наемник из Лотарда. Рыцарь из дружины Бруно Альдонскго, - отрапортовал Ги, не отрывая взгляда от поединка… - Ну, поддень его на копьё, родной. Ведь ты даже знаешь кедонский хват. Давай, приколи его с двух рук…

Всадник кружил вокруг пешего воина, держа копье двумя руками, и управляя лошадью при помощи одних только ног. Это явно был отличный наездник. Ульбер метнул в него своё копьё, но конь и всадник резко отскочили в сторону, и копьё пролетело мимо. Ульбер, зарычав по-звериному, выхватил меч и двинулся на противника. Тот, ударив пятками в бока, погнал коня навстречу врагу.

Треск удара. Копьё вонзилось в огромный кулачный щит верзилы и пробило его насквозь. Руку Ульбера вместе со щитом мотнуло в сторону, но лотардец щита не выпустил. Всадник, чуть не вылетевший после этого столкновения из седла, выпустил копьё из рук и проскакал мимо противника.

Ульбер одним махом меча «под корень» срубил древко. Наконечник копья так и остался торчать, застряв поперёк щита. Всадник уже снова мчался к Ульберу, выхватив меч. Будь конь покрупнее, или будь Ульбер обычного роста и веса, исход поединка был бы уже предрешен. Однако, верзила, кажется, совсем не боялся что конный рыцарь собьёт его с ног. Конник один раз пронёсся мимо него, пытаясь зацепить мечом, но не доставая. Другой раз он направил коня прямо на Ульбера. Лотардский рыцарь с рёвом побежал навстречу всаднику. Конь в испуге замедлил бег, поднялся на дыбы и забил копытами в воздухе. Но едва он снова опустил копыта на землю, как Ульбер рубанул коня мечом по шее. Публика хором охнула. Голова коня от удара отвалилась в сторону, держась лишь на лоскуте кожи. Из разрубленной шеи хлестнула кровь. Одновременно с этим и всадник с силой обрушил на Ульбера свой меч, но верзила лишь прикрыл голову щитом и, кажется, не пострадал.