Гул пришёл следом. Сначала — вибрация, отзывающаяся в зубах, затем — низкий, раскатистый тон, будто под черепом ожил древний механизм. Он нарастал, выдавливая мысли, заполняя пустоты. А за ним — голоса. Шёпот, обрывки фраз, вопросы. Что ты знаешь? Кто ты? Среди них — голос Хенликса, но искажённый, словно цифровая тень, лишённая плоти. И ещё один. Женский. Холодный, как вакуум космоса, он разрезал сознание Дейна, разбирая его по слоям, как археолог, вскрывающий гробницу.

Внутри всё сжалось. Отвращение, страх, гнев — они смешались в единый ком, пульсирующий в груди. Дейн стиснул зубы, чувствуя, как дрожат пальцы, как пот проступает на шее. Оно там. В клетке. Где должно быть. Он собрал волю в кулак, сжал остатки сознания, как сгусток энергии, и сделал вдох. Потом ещё один. С силой отвернулся.

Всё исчезло. Гул, голоса, лицо. Колонна снова была просто колонной — далёкой, неподвижной, но зловещей.

Дейн перевёл взгляд на Хенликса. Тот смотрел на него, и впервые за вечер в его глазах мелькнуло что-то человеческое — смесь удивления и тщательно скрытого беспокойства. Может, даже страха. Но маска тут же вернулась: Фредо выпрямился, и на губах заиграла уверенная улыбка, безупречная, насквозь фальшивая.

— Благодарю за беседу, монсор Краут, — произнёс он. — Вы были… весьма откровенны. Надеюсь, наш разговор принесёт плоды. Наслаждайтесь вечером.

Он поправил едва заметную складку на рукаве и пожал Дейну руку. Затем ушел, а Дейн остался сидеть, глядя на нетронутый стакан виски. Его пальцы всё ещё слегка дрожали, но он заставил их успокоиться, сжав кулак. Где-то в глубине сознания, как далёкий отголосок, снова мелькнуло лицо Медеи. Тревожный зуд в затылке вернулся, сообщая, что время на исходе и стоит поторопиться.

Утром Дейн спустился в прокуренный зал «Шахтёрской Пристани», где пахло вчерашним алкоголем, приправами и чем-то чуть едким — смесь, которую он со временем научился считать домашней. Голова всё ещё гудела после вчерашнего. Виски, колонна, голоса. Он потер лоб и, прищурившись, сел у стойки.

Леда, как обычно, была на посту. Она протирала стаканы, но, заметив его, приподняла бровь и, не прерывая движения, спросила:

— Ну что, расскажите. Как вам еда у сливок общества? Лучше, чем у нас?

Дейн приподнял бровь.

— А с чего вы взяли, что я…

Леда хмыкнула и ткнула пальцем в пульт порд стойкой. Над баром ожил экран, потрескивая помехами, и на нём замелькал репортаж одного из столичных каналов, пропитанный тем язвительным надрывом, с которым обычно смакуют скандалы.

— …на приёме, устроенном Фредо Хенликсом, среди гостей замечен Дейн Краут, наёмник, действующий от лица Утвердителей», — голос ведущего сочился презрением. — «Его поведение, по словам очевидцев, было… скажем так, далеко от стандартов приличия, принятых в цивилизованном обществе. Утвердителям стоит задуматься, кому они доверяют безопасность Ивелия. Наёмник с репутацией прив’ва — не лучший выбор для сохранения доверия народа…

На экране мелькали кадры: Дейн, неловко держащий бокал, его ухмылка в ответ на чей-то взгляд, и крупный план потрёпанной куртки и шляпы, будто они сами по себе была преступлением. Репортаж завершился логотипом канала, чья лояльность, как и всё в Пределах, продавалась тому, кто больше заплатит.

Дейн смотрел на экран с усталой гримасой, словно разглядывая счёт за ремонт корабля.

— Похоже, я теперь звезда, — хмыкнул он, почесав висок и повернувшись к Леде.

— Знаете, Леда… Ни одно из тех блюд не сравнится с вашим мясом летушек в кисло-сладком соусе.

Леда прищурилась с лёгкой усмешкой:

— Вы, монсор Краут, — льстец. Как насчёт кофе?

— Если горький, как правда — то да.

Она скрылась за дверью кухни, а Дейн рассеянно обвёл взглядом зал: пара шахтёров в углу, потягивающих дешёвое пиво, да полупустые столы, залитые тусклым светом неона.

— Где Клеон с Аспой? — спросил он, заметив их отсутствие.

— На репетиции, — крикнула Леда, звеня посудой. — Готовятся к выступлению.

— Вы точно справитесь одна?

— Сегодня должна прийти стажёрка на место официантки. Главное, чтобы не сбежала, как последние двое, — вздохнула Леда, ставя перед ним кружку кофе.

Дейн кивнул, но не успел сделать глоток, как рядом на стул плюхнулась Элия. Её стальная кибернетическая рука хрустнула, когда она оперлась о стойку, а импланты в глазах мигнули красноватым светом.

— Неплохо смотришься в кадре, Краут, — сказала она, ухмыляясь. — Но эта шляпа… — Она покачала головой. — Как тебе вечеринка богатых фог'га? Понравилось смотреть на город с высоты?

Дейн бросил на неё удивлённый взгляд, но тут же выдавил усталую улыбку.

— Терпимо, — ответил он, пожав плечами. — Только от их болтовни до сих пор башка трещит.

— И как ты вообще там оказался? — Элия прищурилась.

— Хенликс пригласил, — начал Дейн, — и…

По лестнице, спотыкаясь, сбежал Сайджед. Его лицо, осунувшееся от бессонной ночи, светилось лихорадочным возбуждением. Глаза горели, волосы торчали во все стороны. Он хлопнул Дейна по плечу с такой силой, что тот едва не пролил кофе.

— Я сделал это, монсор Краут! Сделал! — выпалил Сайджед, задыхаясь от восторга. — Пойдёмте, вы должны это увидеть!

Не дожидаясь ответа, он развернулся и помчался обратно наверх, чуть не врезавшись в стену.

Дейн вздохнул, глядя ему вслед.

— Это Сайджед, — пояснил он, отвечая на вопросительный взгляд Элии. — Помогает с расследованием. Похоже, раскопал что-то инскрипте. Пойдём, глянем, какие тайны он там выудил.

Он поднялся и побрёл к лестнице. Элия нахмурилась, её глазные импланты вспыхнули ярче. Она молча последовала за ним.

— Проходите, — сказал Сайджед, бросив короткий взгляд на разбросанные по комнате вещи. — Не обращайте внимания на беспорядок.

Комната действительно выглядела так, будто в неё недавно ворвался штормовой ветер: папки валялись на полу, голо-пады мерцали на столе, обломки ваз, каменные таблички и другие непонятные артефакты, а свернутые листы бумаги торчали из стопок под невозможными углами. Впрочем, сам потрепанный и невыспавшийся историк идеально подходил к этой обстановке.

Закрыв дверь, Сайджед направился к столу, на котором стоял темный металлический цилиндр, покрытый странными символами. Он аккуратно протянул к нему руку и активировал устройство.

Комната мгновенно наполнилась призрачным светом голограмм, которые закружились в тихом, почти священном танце. Они плыли в воздухе, переливаясь странными знаками, картами, чертежами и отрывками древних текстов.

Дейн и Элия переглянулись.

— Вы не представляете, монсор Краут! — воскликнул Сайджед, его голос звенел от возбуждения. — Это был настоящий вызов моему разуму. Я давно не испытывал такого… удовольствия от работы. Эти головоломки, которыми Гроуле закрыл доступ к данным? Это настоящее произведение искусства!

Дейн стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. Его уголок рта дёрнулся в лёгкой усмешке.

— Да уж, — ответил он сухо, — рад, что хоть кто-то получает удовольствие.

Элия перевела взгляд на Краута. Её глаза задавали немой вопрос: "Что это за чудак?"

Наемник пожал плечами, как бы говоря: "Просто не обращай внимания."

— Он не просто защитил данные, — продолжал Сайджед, указывая на инскрипту. — Он создал… лабиринт головоломок из которого не выйти без нужной карты. Не думал, что скажу такое, но Гроуле был гением. Или сумасшедшим. Возможно, и тем, и другим сразу.

Он замолчал на секундуь. Дейн уже хотел заговорить, но историк снова заговорил первым.

— И знаете что ещё? — Сайджед понизил голос, будто собирался раскрыть тайну века. — Эта инскрипта намного древнее, чем вы можете себе представить. Мы говорим о временах конца Эпохи Опустошения.

— Эпоха Опустошения? — фыркнула Элия. — Какой пафос…

— Именно! Эпоха Опустошения! — воодушевлённо подтвердил Сайджед. — Когда пала Старая глим-сеть. Когда галактика оказалась разорвана в клочья…