Крепость умирала.

Уцелевшая ладонь пробежалась по неприметному футляру, висевшему на его поясе.

И Дуарулон был готов нанести добивающий удар своему дому.

***

Что я там говорил про грамотное отступление?

Забудьте.

Более-менее упорядоченное отступление превратилось в хаотичную свалку буквально через пару залов.

Пока мы отступали, к нам присоединялись всё новые и новые отряды и группы, увеличивая нашу численность. Стражи присоединялись к арьергарду, в то время как гражданские рвались вперёд. В какой-то момент я подумал что мы могли бы остановиться и дать серьёзный бой врагам.

Наивные мысли, порождённые парочкой побед.

Мы вылетели на перекрёсток когда там был в самом разгаре бой. Причём не в нашу пользу. Сам перекрёсток был, когда-то, большим залом. Чёрт, да через него могли пройти парусные кораблики из моего прошлого мира! Те которые линкоры, с кучей пушек и тремя-четырьмя мачтами!

Мы подошли с одной стороны, в то время как на защитников давили с двух других. Четвёртая была нашим путём эвакуации.

Транспортная развязка стала ареной ожесточённого противостояния. И, когда мы подбежали к нашим, то были посланы в приоткрытые врата. Капитан только успел крикнуть что мы последние, и за нами никого кроме врагов.

А потом… потом начались взрывы.

Не знаю что стало источником, но вот вспышку, и разлетающиеся фигурки стражей, я разглядел отчётливо. Ну а сразу за вспышкой… на нас рухнул потолок! Понятия не имею что его могло проломить. Было такое ощущение что там, наверху, заложили десяток тонн тротила и рванули.

Именно за этим и последовало то чего я опасался. Хаотичное отступление. В воздухе стояла пыль, в ушах звон, бронированные тела носились как ужаленные.

Общим потоком меня вынесло в следующий зал, вместе с теми счастливчиками кого не придавило или не разорвало странными вспышками.

И вновь взорвался потолок. В тот момент меня посетила мысль что враг смог прорваться этажом выше, и пользуется этим на полную катушку.

Десятки тонн камня, сияя кристаллическими жилами, рушились нам на головы. Кто-то скомандовал поднять щиты. Не видел кто. Но, кто-то даже послушался, потому что часть камней, те что падали последними, бухнулись на жиденькое поле.

А потом, прямо в это самое жиденькое поле ударили десятки лучей. Сверху. Словно начался дождь из боевых энергий, так и норовящих дорваться до наших тел.

Кругом дым, пыль и взрывы. А я нихрена не мог поделать. Только бежать. Бежать и стараться не упасть – затопчут и не посмотрят на длину ушей.

А потом вниз рухнули уже мы.

Когда пол провалился я серьёзно приложился головой и потерял сознание. В себя я пришёл практически сразу. Пыль ещё не успела улечься, даже некоторые камешки продолжали осыпаться по краям провала.

А ещё начинали кричать выжившие. Стоны начинались с удивлённо-болезненного, и переходили в болезненно-осознанные. Как бывает когда приходишь в сознание от нестерпимой боли.

Были и глухие вои, на одной ноте и на весь объём лёгких. Это подавали голос самые крепкие, или самые живучие.

Раздавались и маты, вперемешку с призывами о помощи. Маты я не понимал, сказалось образование. Сиинарский-матерный мне был незнаком.

По мере того как в голове прояснялось я понял что придавлен чей-то тушей. Бронированной и пребывающей в неполном сборе. У парня отсутствовала нижняя половина тела, так что спрашивать о его здоровье было, несколько, поздно.

Аккуратно стащив его в сторону я попытался поднятья и осмотреться. Секира была рядом, благо цепь не давала ей далеко от меня улететь. Кстати, цепь. Эта металлическая штука словно бы жила собственной жизнью. Когда нужно она обматывалась вокруг браслета, как змея навивая кольца. И орудовать секирой не мешала, вовремя изгибаясь и не давая в ней запутаться.

Полезная штука. Хоть и дико странная и непривычная.

Вновь вооружившись секирой я принялся пробираться через обломки, к ближайшему голосу. Нужно было выбираться от сюда, но и бросать раненных мне претило.

Ковыляя мимо крупных обломков, из которых торчали куски кристалла, я наткнулся на первого «голосившего». Из под завала торчала только голова и левая рука, которой он и пытался приподнять придавившую его плиту.

Из плиты, кстати, так же торчали толстые обломки кристалла. И они… горели голубым пламенем. Не яростно, но активно. Один такой огонёк как раз был близ его головы, и он всеми силами пытался её отодвинуть, так что этот огонь небыл безвредным.

- Щас, щас, - проговорил я, подсовывая под обломок рукоять секиры с намерением использовать её как рычаг.

Просунув рукоять я принялся тянуть. Всё тело ныло и отдавало слабостью, но я постарался выдавить из себя всё что ещё оставалось.

Массивная плита только дёрнулась, едва заметно.

Чёрт. Я не в лучшей форме и не смогу один её поднять.

Распрямившись я принялся оглядываться, в поисках кого-нибудь кто мог бы помочь.

Кругом царил полумрак. Тут и там пылали голубые костры, давая основное освещение. Но его явно не хватало. Даже моё острое зрение ничего толком не могло различить. Так, какие-то силуэты показывались то тут то там.

- Хык! А-х-х..

Резко развернувшись я нос к носу столкнулся с новым действующим лицом.

- Ну здравствуй, сынок, - заявил мужик в золотом доспехе.

Длинный клинок, полуторник, насквозь пробил плиту и добил придавленного стража.

Резко дёрнув на себя секиру я отскочил назад, едва не грохнувшись на мелких камнях.

- Ты ещё что за хрен? – выдал я, встав в боевую стойку.

- Как не культурно, - золотой, полностью закрытый, шлем качнулся из стороны в сторону в неодобрении. Меч выскользнул из камня и, прочертив в воздухе элегантную восьмёрку, вернулся в позолоченные ножны.

А я замер в напряжении.

Движения урода были плавными. Движения профессионального фехтовальщика, как у Каалнигара. Клинок, не смотря на то что он был весь усыпан драгоценными камнями и покрыт золотом, был явным боевым оружием.

Ну а доспех… похожий я видел только у Дуарулона. Но это был не он. Этот хрен был ниже на полголовы. Да и сам доспех был явно другой. Дороже, красивее, и, судя по всему, гораздо мощнее.

- Разве тебя не учили благородно формировать свою речь? – протянула золотая фигура, ловко спрыгивая с плиты.

Шлем больше походил на футуристичную поделку. Плавные линии, от носа до подбородка шёл клин. Ну а вместо прорезей глазниц блестели изумрудные линзы. Непрозрачные.

- Ну что же ты молчишь, сынок? – спросила фигура, царственно шагнув с плиты, тем самым приземлившись на пол.

- Да я, как то, не знаю что тебе говорить, - выдавил я, голова всё ещё шла кругом, да и последние события не шли мне на пользу, - Ты маньяк, какой-то? Или псих?

- Негоже такое говорить родному отцу, дитя, - этот хрен наклонил голову и погрозил мне пальцем.

Этот момент я и выбрал для атаки.

Секира, находившаяся на отлёте, устремилась к нему со всей доступной скоростью, метя прямо в шею.

Правая рука так и замерла в нравоучительном жесте, а вот левая резко рванула меч из ножен, не став брать его как положено. Вот и получилось что лезвие секиры натолкнулось на лезвие меча, так полностью и не покинувшего ножны.

Массивное лезвие секиры отлетело в сторону. Словно натолкнулась на непреодолимую прегражу, вернув мне в руки всю силу удара.

- А ведь я приложил немало усилий, чтобы найти тебя, - продолжил мужик, вернув в ножны клинок и сделав ко мне ещё шаг.

- Ну вот и иди дальше, - бросаю я, нанося ещё один удар, с подшагом назад.

И вновь тот же результат. Дорогой клинок покинул ножны только для того чтобы играючи отбить в сторону тяжеленую секиру и вернуться обратно.

- Зачем мне куда-то идти? Я уже пришёл куда хотел. Ну же. Неужели ты меня не признал? Или думаешь что я на тебя зол?