Я даже не пытался противиться этому чувству. Если не остановить противника сейчас, то он просто сядет нам на плечи и будет рваться вперёд вместе с паникующей толпой.

Поэтому я стал активно прорываться через паникующую толпу, прямо к пролому. Там уже появилась новая партия врагов.

К чести стражей Крепости, кое-кто из них успел организоваться в отряды и отвечать новым врагам дружными выстрелами.

Я же рвался вперёд, надеясь добраться до ублюдков. Если дать союзникам ещё немного времени, то мы сможем скоординировано отступить. Ну а я ставил на свою чудо-секиру. В проломе появлялось не больше пяти стражей за раз, так что шансы на пробитие их защиты у меня был. Ну а там…

Они заметили меня, когда до их строя оставалось не более пяти метров. Одно из копий повернулось в мою сторону и приготовилось стрелять. Моё восприятие уже было разогнано до предела, подстёгиваемое лёгкими толчками маны от секиры.

За мгновение до выстрела я приседаю, практически распластавшись по полу. Наконечник копья следует за мной, как я и думал.

Разряды пропадают, верный признак выстрела, и я совершаю прыжок. Вверх и вперёд. Выжимая из ног всё что мог.

Луч энергии вгрызается в пол, а моя тушка уже летит вверх. Секира перехвачена двуручным хватом и замерла прямо над моей головой. Наконечник резко подаётся вверх, стараясь достать меня остатками выстрела, но не успевает. Моя тушка устремляется вниз, когда последние крохи выстрела вылетают из копья.

Кроваво-красное лезвие обрушивается на общий щит, заставляя его проявиться в полном объёме. Миг. Другой.

Копьё навелось на меня, ведь я приземлился прямо перед ним, не рискнув приземляться на саму плёнку щита. Наконечник вновь набирает заряд, готовый попробовать уже мою защиту на прочность.

Я то знал что мои доспехи такое выдержат. Скорее всего.

Щит лопнул. В следующую секунду строй стражей Резиденции принялись полосовать лучи стражей Крепости. Массивные щиты плавились, разлетаясь каплями раскалённого металла. Личная защита вспыхивала, пытаясь защитить своих владельцев.

Я же делаю шаг в сторону, избегая нового выстрела и замахиваясь для нового удара. Лезвие секиры со свистом опускается ублюдку на шлем, вновь останавливаясь только натолкнувшись на кромку щита рукояткой. Пнув в нижний край щита я рву секиру на себя, освобождая оружие и расширяя ужасную рану. Кровь вновь начала хлестать только после того как я извлёк оружие из тела.

Новая порция силы влилась в моё тело, сметая осторожность и придавая сил.

Я бросаюсь на строй врагов, принявшись с остервенением рубить их. На одного врага я трачу не более одного удара. Редко два. Союзники так же не отставали, поливая врагов потоками сконцентрированного огня, не давая им перестроиться и обрушить на меня свои выстрелы.

Энергия толчками поступала в моё тело, затуманивая моё сознание всё сильнее. Пыталась, по крайней мере. В этот раз её успехи были скромнее и я не терял головы.

Однако, самоконтроль не убирал иной проблемы. Избыток маны мог меня просто разорвать на кусочки.

Разрубая очередного стража я, краем глаза, заметил как с той стороны бреши подтягиваются всё новые и новые стражи. Они не ломились в пролом по одиночке, выстраиваясь в группы по десятку воинов.

Тут в мою голову пришла идея, рождённая из воспоминания.

Снеся голову очередного воина я вывернул его тело, выставив его между мной и противниками, что начали своё движение к пролому. Труп затрясся от попаданий а я уже перенаправлял поток маны в секиру. Насильно, прилагая нешуточные усилия. Эта железяка противилась моим действиям, хотя совсем недавно гоняла ману от себя ко мне как нечего делать!

Раздражение, адреналин и боевой азарт помогают мне перебороть волю железяки. Лезвие наливается сиянием, от тела-щита осталось слишком мало массы и лучи начали упираться в уже мою защиту.

Наконец, каким-то внутренним чутьём поняв что пора, я отпихиваю обожжённые останки неудачника и обрушиваю лезвие секиры на пол, предварительно сделав стремительный шаг в сторону.

Заряд маны высвобождается в стремительно расширяющемся конусе разрушения. Волна буйных энергий за мгновение преодолевает расстояние до шеренги противников. Упирается в общее поле щита. Продавливает её и поглощает весь строй, перемолов их в кровавый фарш.

- Отходи! – доносится до меня крик капитана.

Дёрнувшись от луча, вылетевшего из облака пыли, я вваливаюсь обратно в наш зал. Тут уже не осталось никого кроме группы стражей и рваного ковра трупов. Капитан машет мне рукой, с зажатым в ней мечом.

Вот о чём я говорил. Отступление может быть паническим, а может быть упорядоченным. Первое оборачивается катастрофой, а вот второе обламывает зубы вторженцам.

Пригнувшись я устремляюсь к стражам, что отступали к воротам.

***

Крепость умирала.

Дуарулон видел это в отчётах, пропавших зонах Крепости на иллюзии, взглядах своих подчинённых. Он слышал это в их голосах и далёком рокоте. Он чувствовал это своими костями, что стенали в такт агонии его дома.

Мастера Смерти Резиденции, впервые проявившись в битве за Фермы, начали мелькать по всему фронту, полностью оправдывая своё название. Они обрушивали необычайно сконцентрированные удары на опорные пункты Крепости. Прорывались вглубь незанятых территорий и устраивали резню, убивая всех до кого могли дотянуться.

Линейные части, в то время как Мастера Смерти устраивали бреши и локальные терроры, продолжали давить, не считаясь с потерями. По самым грубым подсчётам Резиденция потеряла уже порядка тридцати тысяч, только стражами. Впрочем… судя по докладам, разницы Резиденция не делала. Она поставила под копьё всех, и женщин и мужчин, нарушив древние устои общества сиинари.

Силы Крепости закидывали мясом и артефактами, и Комендант ничего не мог с этим поделать. Все его старания были похожи на попытку зарубить озеро. Сколь яростными бы ни были твои удары, на место поверженных врагов вставали новые.

В ход шло всё что мог придумать Дуарулон, и его подчинённые. Дошло даже до того что был сформирован отряд из офицеров, что целенаправленно охотился на вражеских Мастеров Смерти. Немыслимое действие, если вспомнить древние предания и знать на что способен настоящий Мастер Смерти. Такой как Каалнигар.

Но, Мастера Смерти вторженцев были… несколько… слабыми? Достаточно сильными, чтобы доставить огромные неприятности рядовым стражам, и достаточно слабыми для того чтобы три-четыре сержанта могли им противостоять на равных.

Но, даже такие меры не могли надолго оттянуть неизбежное.

Они проигрывали. Две трети Крепости – потеряно. Половина территорий, что условно оставались под их контролем, пребывали в хаосе множества прорывов и скоротечных схваток. Сил на реагирование на все прорывы уже небыло. Поэтому Дуарулон принял решение отвести всех кого можно на последние рубежи обороны. Меньшая протяжённость укреплений требует меньше сил для их удержания.

Что же касалось Каалнигара… единственный Мастер Смерти Крепости пропал примерно пять часов назад. Он ринулся на отражение особо массированного прорыва, после чего и перестал выходить на связь. Прорыв был остановлен, путём подрыва ряда переходов и залов. Судя по докладам выживших это дело рук самого Каалнигара. По словам очевидцев он столкнулся с группой вражеских Мастеров Смерти. Именно в ходе их битвы и обрушились те переходы и залы.

Двумя часами позже Дуарулон отослал почти весь свой штаб. В них более небыло нужды. Более того, обильные повреждения Крепости лишили их возможности эффективно координировать действия защитников.

На иллюзии Крепости соткалось послание, гласящее что внешние ворота Штаба подверглись нападению. Мгновением позже Дуарулон почувствовал лёгкую дрожь, прошедшую по помещению.

Пара помощников, лишь на сотню лет младше самого Дуарулона, решившие не покидать Штаб до самого конца, перекинулись понимающими взглядами и продолжили отдавать приказы остаткам сил Крепости.