Местные даже не могут восстановить оборонительные сооружения. Стационарные орудия, и средства защиты, в основном стали предметами интерьера.

Дуарулон, совместно с прочими комендантами, старается что-то делать с этой тенденцией… но практика показывает обратный результат.

Развитие сиинари, как цивилизации, было отброшено назад, и причина оставалась неизвестна.

Так же было неизвестно что стала с миром. В том смысле что Веннисаар не был возведён в пустыне…

Комендант поведал мне что из обрывочных записей, что удалось восстановить, следовало что вокруг города-крепости должны были простираться никак не бескрайние барханы пустыни. Что именно он, однако, так же не знал.

Пустыня окружала Веннисаар со всех сторон, это было доподлинно известно. Больше сиинари ничего не могли сказать. Средств разведки, если такие и были, не сохранилось, а посылать экспедиции в пустыню просто на просто опасно.

Этому мешало два фактора.

Первый – пустыня была обитаема.

Различные насекомые, чей яд мог доставить кучу неприятностей, даже удивительно устойчивому организму сиинари. Различные змеи, или существа похожие на них. Так же ядовиты и готовы ужалить при первой возможности. Встречались и весьма… странные существа.

Мудрецы сиинари, занимающиеся изучением пустыни, не могли классифицировать этих существ, ибо ни одно из них не было похоже на другое. Мутанты, с различным количеством конечностей, глаз, покрытые хитином и мехом, или и тем и другим одновременно. Голова чего-то кошачьего могла спокойно соседствовать с крабьими клешнями.

Натуральные мутанты. Но чем они порождаются, сиинари не знали.

Когда учитель рассказывал про них мою голову посетила мысль о тотальной ядерной войне, ставшей причиной гибели этого мира. Но чистый воздух заставлял отбросить эту теорию.

Вторая причина, препятствующая покорению песчаных дюн, заключалась в мане и строении организмов сиинари.

Сиинари, на сколько я понял из заумных лекций по биологии, были прочно сплетены с магией. Она участвовала во многих процессах, порой заменяя некоторые элементы. Как это происходит, никто не знал. Возможно в прошлом эти процессы были изучены более подробно, но теперь…

Организм сиинари, помимо того что нуждается в мане для части процессов, может её производить. В мизерных количествах, но всё же. Для поддержания тела в рабочем состоянии этого количества достаточно, даже остаётся некий запас.

Почему же я не столкнулся с проблемой дефицита магии, тратя её в крайне неэффективных экспериментах? От части из-за того что в моём организме скопился некий запас, и я не успевал его растратить. Но основной причиной является повышенный фон магии, на территории Веннисаара. Воздух здесь буквально пропитан магией, которую и улавливают наши тела. Эту магию так же улавливают и различные устройства, снимая с плеч своих владельцев потребность заряжать каждый артефакт.

За пределами стен Веннисаара уровень магии падает до катастрофической отметки. Ещё ниже и сиинари пришлось бы надеяться только на естественную выработку.

Разумеется, при таком уровне маны в воздухе нет никакой речи о том чтобы отправляться в сколь-нибудь длительное путешествие. Сиинари слишком привыкли полагаться на свою магию. В таких условиях можно забыть про артефакты, ибо их заряд быстро кончится, забыть придётся и про исцеления с заклинаниями защиты от непогоды.

Что уж говорить про доспехи?

А ведь условия в пустыне не из приятных. Палящее солнце, отсутствие источников воды или укрытий. Не приветливая фауна и… Инсектоиды.

Насекомые, достигающие размера немецкой овчарки. Хотя, встречаются особи и крупнее. Гнездятся под дюнами, в обширных тоннельных системах. Численность одной колонии может достигать пары тысяч особей.

Крайне агрессивны. Прожорливы и живучи.

Вычислить их практически невозможно, если не использовать специальные артефакты, сканирующие земные недра. Нанести на карту их логова, и обходить их загодя, так же не представляется возможным. По словам одного из учителей срок жизни одной колонии находится в районе пяти лет, после чего колония распадается, либо поглощается иными колониями и хищниками.

По словам всё того же учителя, Инсектоиды это пример удачной мутации. Когда-то давно, первая тварь оказалась жизнеспособной и достаточно плодовитой, что и позволило её потомкам заселить близлежащие дюны.

Самая успешная экспедиция, отправленная из крепости, смогла продвинуться в глубь пустыни на семь ночных переходов. Могли бы пройти и дальше, если бы не Инсектоиды. Эти твари нападали на экспедицию с первого же дня, как они покинули стены Веннисаара. И с каждым днём их натиск только усиливался.

Твари гибли сотнями, но продолжали ломиться на ряды стражей словно сумасшедшие.

Из трёх сотен сиинари, отправленных в экспедицию, вернулись лишь двадцать восемь. Выжила десятая часть личного состава…

Дуарулона от отстранения спасло только то что в экспедицию набирались добровольцы, да попытки коменданта отговорить сиинари от этой затеи.

Пение птиц привычно вырвало меня из сна, словно электрическим разрядом. Откинув тонкое одеяло я принялся за ежедневную рутину. От сигнала побудки, до построения учебной группы было порядка двадцати минут. За это время нужно было привести свою комнату в порядок, одеться, умыться и построиться в общем коридоре.

Ничего сложного, если ты делаешь это уже год.

Да, я нахожусь здесь уже год. И это время пролетело незаметно, за ежедневными тренировками и поглощением новой порции знаний сиинари.

Закончив с комнатой я направился на выход. Попав в общий коридор я встретился с моими копиями. Сонными, немного растрёпанными и крайне недовольными. Ранний подъём был неприятен для детей сиинари, хотя сложно называть эти здоровые лбы детьми.

Очередное отличие от сиинари Резиденции. Окружающие меня дети были мне ровесниками, то есть им было по пятнадцать-шестнадцать лет. Но, даже в таком возрасте они были крупнее рядового сиинари, родившегося в Резиденции. Что уж говорить про поведение.

По привычке пересчитывая ушастых детишек по головам, я замечал опущенные плечи, закрывающиеся глаза, растрёпанные одежды, кое-кто даже забыл натянуть полный комплект обуви, за что был направлен в свою комнату за потерей. Мной.

Вялый Даарленур, как звали этого раздолбая, попытался воспротивиться моим рукам, но я давно понял что сонный сиинари – весьма строптивый сиинари. Поэтому просто силой запихнул его в комнату и ткнул пальцем в потерянный ботинок. Состроив при этом максимально строгое лицо.

Это подействовало, и Даарленур понуро поплёлся к элементу одежды, и избавился от моего присутствия только тогда когда покинул свою каморку в более-менее приличном виде.

Разобравшись с забывчивым ребёнком я вернулся к пересчёту остальных детишек. И, разумеется, не досчитался одного ушастого ребятёнка.

Настроившись на очередную проблемную побудку я направился к нужной двери. Но, как только я потянулся к ней, она открылась и явила мне занятное зрелище.

Девочка-одногодка, со светло-русыми волосами, выглядевшими как гнездо для целой стаи птиц. Плечики опущены, как и у всех детишек, сигнализируя о не полной зарядке организма, и исполняя акт пассивного протеста с ранним подъёмом. Головка практически лежит на плечике, а один глаз намертво закрыт и досматривает ночной сон. Второй же открыт ровно на столько, чтобы видеть куда ставить ноги.

Уперев сонный взгляд мне в грудь, в не до конца проснувшейся голове сработал какой-то триггер, девочка показала мне свой язык, при этом издав звук больше подходящий какому-нибудь зомби.

Тяжко вдохнув я отступил в сторону, освобождая дорогу не до конца проснувшемуся ребёнку.

Эту обязанность, следить за детишками после побудки, я взвалил на себя сам. Как-то само собой получилось так что я начал их подгонять, следить что бы никто ничего не забыл и не проспал.

Не знаю, оценили ли мои старания хоть кто-нибудь, да мне было плевать на это. Просто меня бесило что всю колонну учеников останавливали пока очередной соня не возвращался за забытыми элементами одежды. Или заставляли стоять на месте, пока наставники будили и одевали очередного соню.