Но, чего они не видели, так это того как из под обломков выбралась одинокая фигура, вооружённая секирой, с ярко красным лезвием. Случилось это спустя много часов, после гибели Крепости. К тому времени пыль, поднятая уничтожением древнего исполина, немного улеглась. Да и выжившие благоразумно решили удалиться подальше от своего дома. Не сильно, ведь за ними так и небыло выслано погони, а углубляться в пески было опасно, возрастала вероятность наткнуться на логова жуков.

Но юноша, весь покрытый пылью и ранами, лишившийся своего доспеха, подаренного старым Мастером Смерти, смог разглядеть их лагерь. Он горел немногими огоньками, контрастируя с песками пустыни, укутанными покрывалом тьмы и слабо освещёнными лунами.

Именно к ним он и направился. Медленно, подволакивая ногу и обхватив грудь, он спустился с насыпи, в которую превратилась Крепость. Так же медленно он потопал к далёкому лагерю, полный решимости добраться до него.

Но, не только этот юноша пережил смерть Крепости.

Одинокая фигура, носящая великолепные, золотые, доспехи, застыла на самой вершине горы щебня.

- Иди, сынок, - произнесла фигура, сверкнув зелёным светом из глаза, что выглядывал из свежей прорехи в шлеме, - Иди, и сделай что-нибудь интересное. Всё равно ты вернёшься домой. Рано, или поздно. Или умрёшь.

Выдав странное пророчество, золотая фигура развернулась и направилась в противоположную сторону. Ей ещё предстояло многое восстановить. Не только руку, или доспех, но и Крепость. И не одну, но все пять.

Но это, не то с чем она бы не справилась. В конце концов, произошедшее внесло некоторое разнообразие в его бытие. Это было… чем-то интересным и захватывающим! Отличным от привычного занятия.

Разрушенные Крепости, и потерянные гарнизоны, малая цена за такое развлечение.

Золотая фигура остановилась, на половину спустившись по склону. Рассечённое забрало запрокинулось назад, позволяя зелёному глазу окинуть небосвод, усыпанный звёздами и парой лун.

- Это оказалось интереснее, чем я ожидал. Не разочаруй меня.

Примерно через двести лет после падения Южных Крепостей.

Одно из ущелий с Южной стороны Гор Края Мира.

Узкое горное ущелье стало ещё одним препятствием на пути Изгнанника. Одно из многих, но одно из первых в его пути через великую горную гряду. Это ущелье было небольшим, но имело крутые склоны и крохотный ручей, что пробегал по скалистому дну.

Огромная высота, скудное освещение и ледяные ветра, стали непреодолимым препятствием для растительной жизни. Поэтому это ущелье, как и великое множество иных, было полностью лишено флоры, и, как следствие, фауны.

Многие столетия, а быть может и тысячелетия, эти скалистые склоны беспокоили только редкие визиты птиц, да случайных горных животных. И те и другие быстро покидали эти места, поняв что им здесь не прокормиться.

Изгнанник знал это на собственном опыте. Он уже не раз преодолевал эти горные ущелья, и был хорошо знаком со всеми опасностями что могли его подстерегать на этом пути. Справедливости ради стоит уточнить что большинство опасностей являлись исключительно природного характера. Снежные лавины, если подняться достаточно высоко, каменные лавины, если выбрать не безопасный путь.

Изгнанник попадал и под первые и под вторые, и не желал повторять этот опыт.

Горы Края Мира были опасным, и безжизненным местом, и Изгнанник знал это как никто иной. Но, с завидным упрямством, он посещал их из раза в раз. Десятки, а возможно и сотни раз, он и сам точно не знал, он собирался в путь, с целью перебраться на другую сторону могучей горной гряды.

И каждый раз он возвращался обратно, в свой дом что поставил гораздо южнее.

Конкретно это ущелье Изгнанник посещал довольно часто, потому что оно было одним из немногих проходимых. Было оно надёжно защищена от обвалов и лавин. По дну протекал ручей, что снабжал Изгнанника чистой водой. Ну а живность… он прекрасно знал про скудность местной фауны и был к этому готов. Ведь он смог преодолеть эти горы давным-давно, когда был несравненно более юным и совершенно не подготовленным.

Вспоминая те времена Изгнанник часто сжимал кулаки и скрипел зубами, безмолвно проклиная своих гонителей. Такие приступы оканчивались тем что ему приходилось восстанавливать собственное жильё, или любоваться на изменённый пейзаж, если он совершал одно из множества своих путешествий.

Огромные камни раскалывались, под напором яростных ударов его кулаков. Гигантские деревья, чей возраст мог исчисляться столетиями, валились под ударами его оружия. Ну а звери… все звери, от мала до велика, находили крайне благоразумным оказаться как можно дальше от странного, двуногого существа, в редкие периоды бешенства.

И всё это он совершал не произнося ни слова.

Он давно забыл когда последний раз вёл нормальный диалог, в котором участвовал кто-нибудь способный ответить ему. Животные не понимали его певучего языка, как и иного, состоящего из непривычного его горлу грубых звуков. Но он умел находить общий язык почти со всеми обитателями лесов, саванн и степей, в которых побывал за свою долгую жизнь.

Путешествия…

Они составляли огромную часть его жизни. Он кочевал с места на место, бездумно исследуя этот мир столетиями. Он видел множество чудес природы. Начиная от огромных земноводных, заканчивая полярным сиянием, расчертившем весь небосвод в долгую, полярную, ночь. Видел он и огромные водопады, и гигантские каньоны и извергающиеся вулканы. Побывал он и на островах, и в болотах. Пересекал прерии и степи.

Множество путешествий совершил Изгнанник. Много где побывал.

Но.

Он всегда возвращался в свой первый, и единственный, дом. А от туда вновь отправлялся на штурм гор Края Мира.

Не то чтобы он не мог их пересечь, просто… в какой-то момент пути он всегда разворачивался, и возвращался домой. Только для того чтобы, через какое-то время, вновь попытаться преодолеть великий горный хребет.

Что-то тянуло его на север, и это чувство не давало ему покоя, копясь в длительных путешествиях и продолжительных остановках. Это чувство накапливалось и толкало его в горы.

И, точно так же как копилось чувство толкающее его в горы, другое чувство подтачивало это желание, стоило ему отправиться в путь.

Так продолжалось дольше чем он мог вспомнить. Порой, когда он разводил костёр на очередном привале, или разделывал очередную добычу, его посещали мысли о ненормальности его действий. Его одержимость путешествиями и желание преодолеть Горы Края Мира.

Но Изгнанник отбрасывал эти мысли. Он понимал что его толкает на это путешествие. Так же понимали источник противоположного желания.

Он был одинок. Сколько бы друзей среди животных он не заводил, они были животными и не могли заменить ему нормального общения. Да и помирали они слишком быстро. Кто от болезней, кто от травм, а самые живучие отходили в иной мир от старости.

Но не Изгнанник. Он не умирал, какие бы раны не получал в своих путешествиях. Не брали его и яды, хотя некоторые растения и заставили его проваляться в бреду некоторое время. Ну а раны… шкура самого могучего противника, в данный момент, служила Изгнаннику надёжной защитой от пронизывающего ветра.

Так же как и валун, за которым он притаился, стоило чуткому слуху уловить посторонние звуки.

В ущелье кто-то был. И этот кто-то не желал чтобы его обнаружили. Затаившись Изгнанник принялся высматривать, и вынюхивать, постороннего.

Посторонних оказалось шестеро, и они расположились вдоль ущелья, притаившись за валунами на его склонах. Прятались они скверно, острый взгляд Изгнанника обнаружил металлический блеск их брони практически сразу. Следом за визуальным обнаружением его чуткий нос учуял и посторонние запахи, которые неизвестные совершенно не пытались скрыть.