В этом был минус экипировки стражей. Что доспехи, что оружие, предназначались для боя в строю. Выстроить непреодолимую стену из щитов, ощетинившись копьями – вот предназначение стражей. В подобном же бою значение имели скорость, реакция и подвижность. Но, даже в тяжёлых, латных, доспехах этот мужик умудрялся творить почти невозможное. Наконечник копья порхал рассерженным шершнем, нанося удар за ударом, в то время как ответные удары находили лишь пустоту, там где страж был только мгновение назад.

Зажав скамейку на манер тарана я устремился в бронированного урода, стараясь не выдать себя раньше времени. Страж активно отвлекал его внимание, позволяя мне внезапно напасть. Чем я и воспользовался.

Я подловил его в тот момент когда он замахивался для очередного удара. За мгновение до удара он всё же заметил меня, но успел только повернуть свой усатый шлем. А в следующее мгновение каменная скамейка врезалась в его бок, напоровшись на защитное поле. Но, даже остановленная защитным полем она имела вес, раза в два-три превосходящий мой собственный. Плюс я. Плюс разбег, хоть и короткий… Всего этого должно было быть достаточно для того чтобы повалить его.

Ублюдок не упал.

От удара его пошатнуло, секира пошла в сторону, едва не вывернувшись из рук, а сам он попытался развернуться ко мне. Но я продолжил давить, заставляя его пятиться боком. Стальная перчатка вцепилась в край скамейки, одновременно с новым ударом от стража. Копьё ударило в район плеча, заблокировав правую руку ублюдка, и не давая ему развернуться ко мне полностью.

- Топор! Заблокируй топор! – прохрипел я, напрягаясь изо всех сил, лишь бы не дать ублюдку вырвать скамейку у меня из рук и не прекратить натиск. Ботинки загребали расколотый камень, а голые ладони вгрызались в гранит скамейки как в спасательный круг, - Вали его! С ног!

Страж послушался. Копьё отлетело назад для нового удара, нацеленного в единственную руку, удерживающую монструозную секиру. Он уже хотел нанести удар, когда секира прокрутилась в руке бронированного болвана, перерубая копьё, практически развалив его вдоль всего древка.

Только я отчаянно застонал, как страж рванул вперёд и… обвился вокруг вооружённой руки, не просто повиснув на ней но и поставив ублюдку подножку.

Бронированная туша рухнула, стоило мне надавить в очередной раз. Но оружия так и не выпустила. Как только он начал падать я подался вперёд, так чтобы встать прямо над ним. С тяжеленной скамейкой в руках. Не успели приземлиться капли грязи, поднятые в воздух падением его туши, как торец скамейки начал долбить в его шлем, как гильотина на паровой тяге, заставляя защитное поле ярко сверкать при каждом ударе.

Удар!

Бронированный торс шмякнул по влажной земле. Урод успел приподняться.

Удар!

Ещё один удар прервал очередную попытку подняться, погружая бронированную тушу глубже в грязь.

Удар!

Со стороны стража, борющегося с рукой бронированного, слышалось напряжённое пыхтение, а со спины доносилось какое-то бормотание, вперемешку со звуками борьбы.

- Да сдохни ты!

Удар!

Туша вновь впечаталась в грязь, а в мою лодыжку вцепились стальные клещи, рывком дёрнув меня в бок. Не удержав равновесие я бухнулся на колени, вытянув ногу в сторону. Скамейка рухнула на шлем ублюдка, напоровшись на защитное поле.

-Беги! – прокричал страж, ужом нырнув в сторону.

Топоры уже были у меня в руках, и пылали алым, когда меня снесла новая волна энергии, отправив в новый полёт. Ублюдок смог активировать свою оглоблю!

В этот раз я улетел не далеко, вероятно он не смог набрать больше заряда. Но боль в левой половине головы, и левой кисти, говорили мне что даже такой заряд - далеко не летний ветерок.

Поднявшись на колени, заполошно протирая лицо от грязи, я попытался сделать две вещи. Даже три, если вспомнить про волевое подавление боли.

Я попытался оглядеться, и протереть глаза. Точнее глаз, правый. Левый, вместе со всей левой половиной головы, горел адским пламенем боли.

Красный росчерк дал понять: враг ещё не повержен.

В то время пока юный Телиндар пытался не умереть в битве со своим врагом, вся остальная территория Ферм превратилась во множество арен, разного размера и рельефа. Где-то сходились в лобовом столкновении отряды захватчиков и защитников, играя в рулетку, отчаянно заливая противника потоками разрушительных энергий.

В иных местах небольшие отряды, оставшиеся от встречного сражения, ещё в самом начале противостояния, остервенело защищали импровизированные укрепления, состоящие преимущественно из элементов декора, разбитых грядок и трупов… большого числа трупов. Эти, отчаянные храбрецы, боролись не за свои жизни, но за жизни персонала Ферм. Прорыв противника оказался слишком неожиданным, в следствии чего персонал не получил приказа на эвакуацию. Разгоревшееся сражение застало фермеров в середине процесса сбора ценных образцов растений и сворачивании незаменимых артефактов.

Но, кроме противоборства регулярных частей, на территории Ферм нашлось место и иным силам.

Таким как Мастер Смерти Каалнигар.

Старый сиинари на практике доказывал что носит своё звание не напрасно. Используя свои навыки, которые он оттачивал столетиями, Каалнигар скользил по перепаханному ландшафту словно призрак. В этом ему помогали броня, один из древних комплектов, подогнанный специально под него, и заклинания, скрывающие его присутствие. Собственно именно поэтому мальчишка и решил что потерял из виду старого Мастера Смерти, в то время как он не отходил от него далеко. Не слишком, по крайней мере.

Мальчишка шумел. Настолько что Каалнигару не составляло труда следить за его местоположением, параллельно прочёсывая местность. Именно так, не выходя из скрытности, и не производя лишнего шума, он избавился от небольшой группы вражеских стражей. Пятёрка воинов молча пробиралась сквозь дымовую завесу, стараясь остаться незамеченными. Именно там Каалнигар с ними и разобрался, не дав им времени на ответные действия.

Всё благодаря Рассекателю Штормов. Его оружию, которое ему посчастливилось получить. Именно благодаря этому факту ему и удалось стать Мастером Смерти. Потому что глефа его выбрала.

Тогда, держа в руках древнее, и могучее, оружие юный Каалнигар не понимал многого, но он понимал что стал особенным. Избранным, в прямом смысле этого слова. А всё потому что оружие, когда-то давно принадлежавшее иному Мастеру Смерти, выбрало его своим хозяином.

Заметно позже, оставшись единственным обитателем территории Мастеров Смерти, Каалнигар увлёкся изучением древних летописей. Из них ему стало известно что ритуал выбора – не наследие древних традиций, а результат утраты знаний.

По древнему кодексу Мастеров Смерти каждому послушнику отковывались оружие и броня, точно подходившие его предпочтениям в бою. Небыло никакого перебора древних клинков, или подбора подходящего комплекта брони. Всё создавалась индивидуально, под каждого нового бойца.

Теперь же эти знания были утрачены и современникам приходилось долго, и упорно, подбирать новобранцев. Затем, в процессе обучения их число уменьшалось, отсеивая негодных, по тем или иным причинам. Под конец же проводился данный ритуал, когда кандидаты запускались в оружейные комнаты, в надежде что кто-нибудь из них выйдет с древним клинком в руках.

И Рассекатель Штормов выбрал его, и это стало поворотным моментов в его жизни.

Более того, хоть Каалнигар и не знал для кого была откована данная глефа изначально, именно она и позволила изрубить пятерых стражей в кровавый фарш, просто проигнорировав их защиту и доспехи.

Древнее оружие. Могучее и своенравное. Оно требовало ринуться в бой. Обрушить на противника бурю из стали и огня!

Но Каалнигар понимал что такой паттерн поведения был крайне неразумен. Не в данных обстоятельствах.

Слишком обширные повреждения огромной территории Ферм. Такие разрушения не могли появиться от лобового столкновения стражей. Не столь быстро. А это означало только то что на стороне вторженцев были осадные орудия, которые было необходимо найти и уничтожить.