Я не мог сказать, что рад сопутствию людишек, но чувство долга и ответственности за их жизни заставляло меня держать их под присмотром. Именно поэтому я распределил нас таким образом, чтобы максимально обезопасить каждого члена нашей небольшой команды.

… Однако наше неспешное передвижение и молчание неожиданно было нарушено звуком, заставляющим мое сердце замереть, а в горле непроизвольно образовался ком.

Это был голос моей покойной матери, ушедшей из жизни, когда я был еще мальчишкой. Ее фигура начала медленно формироваться из плотного тумана.

Я становился, парализованный неожиданной встречей, не в силах отвести взгляд.

Передо мной возникла моя мать, но она была иной — ее облик оказался призрачным и эфемерным, созданным из мглистых клочьев, которые скользили по земле. Хотя внешне она была похожа на женщину, чьи нежные объятия были мне утешением в детстве, ее внешность теперь была изменена. Золотистые локоны, которые когда-то блестели солнцем, теперь казались тусклыми и жизнелюбивыми. Улыбка, в прошлом милая и успокаивающая, сейчас превратилась в бледное и печальное отражение себя. Из глубины блеклых глаз на меня смотрел взгляд, наполненный холодной пустотой.

От женщины, которой я ранее чувствовал тепло и уют, теперь исходил зябкий, могильный холод. Даже ее прекрасный голос, что пел мне колыбельные, теперь звучал как мрачный шепот, доносившийся из глубин потустороннего мрака.

Несмотря на очевидную неестественность ее присутствия, разум отказывался признавать увиденное дьявольским наваждением. Мое сердце рвалось к этому виду, вопреки всем доводам рассудка.

Ведь это была моя мать! Как я мог не узнать ту, которая подарила мне жизнь?

— Даниэль, ты так и не научился прощать. Твое сердце наполнено гневом и мщением. Где та любовь, которой я тебя учила?

Мои чувства внезапно обострились, и я обнаружил, что воздух в моих легких замер, отказываясь сделать едва уловимый вздох.

Скучал ли я по ней? О, как сильно я скучал. Эта тоска пронизывала все клетки моего тела, напоминая о днях, проведенных вместе, которые теперь казались сладким сном.

— Сколько еще крови должно быть пролито, прежде чем ты увидишь, что твой путь ведет лишь к большему страданию?

Ее слова, как ядовитые стрелы, пронзали самые потаенные уголки моей души.

Каждая безжизненная фраза, сорвавшаяся с бескровных уст, отдавалась мучительной виной в моем сердце.

Кроме своей матери я не видел и не слышал ничего вокруг.

— Как я могу простить? Они забрали у меня отца! Они спровоцировали раскол Кристалла Бытия, по их вине магия уходит из нашего мира. Драхи утратили способность к обороту в драконов. Как я могу забыть это и просто идти дальше? — мой голос звучал глухо, но одновременно злость проскальзывала в каждой произнесенной фразе.

— Даниэль, мой милый мальчик, здесь нет страданий и боли. Здесь ты найдешь покой, который давно ищешь. Оставь свои бремена за спиной и останься со мной. Больше не нужно бороться, — ее голос звучал мягко и убедительно, пытаясь привлечь меня к себе обещанием вечного спокойствия.

— Отпусти свою боль. Останься со мной, Даниэль. Здесь ты больше не будешь проливать еще больше крови. Пойдем со мной, родной, — слова звучали все более настойчиво, а призыв казался искушением — забыть обо всех тревогах и испытаниях.

Пытался ответить, хотя слова застряли в горле. Видение матери, такое ясное и в то же время недостижимое, пробудило во мне смесь чувств — любви, скорби и вину.

Хотелось забыться, обнять родного человека.

— Я… Я всегда старался защитить наш народ, нашу семью. Но потеря… Она изменила меня, — наконец, выдавил я.

— Ты искал меня в своих мечтах, Даниэль. Теперь мы можем быть вместе. Не отвергай шанс на вечное счастье. Здесь, со мной, ты найдешь то, чего так долго желал, — образ родительницы был наполнен теплом, пытаясь заманить обещанием мира в душе.

— У меня есть обязанности, мама. Люди, которые зависят от меня. Моя семья, наш народ… они нуждаются во мне. Я не могу их покинуть, — продолжил, почувствовав решимость.

Мысли об Александре всплыли в моем сознании. Брат стал моим оплотом, после смерти отца, напоминая мне о том, что моя борьба — не только за мою собственную жизнь, но и за жизни тех, кто стоит за моей спиной.

Я найду осколки Кристалла, верну магию в Эльдорию и, надеюсь, решим «проблему» с человеческим народом.

— Почему ты продолжаешь эту бессмысленную борьбу, Даниэль? Сколько еще крови должно быть пролито, прежде чем ты поймешь, что мир недостижим? Останься здесь со мной, и больше никаких слез, — ее слова продолжали звучать в голове.

Проглотив ком в горле, я бросил последний, прощальный взгляд на маму.

Ее образ начал растворяться, словно последний луч света на закате, искривляясь и исчезая в тумане Шепчущих болот.

С тяжелым сердцем я повернулся и продолжил путь вперед.

Даниэль Эльдоран

Мои шаги были медленными и неуверенными, словно с каждым движением я отрывал себя от того места, где могла быть мирная гавань, к которой так стремилась моя душа.

Но в глубине я знал, что моя борьба, моя миссия еще не завершена. Мои подданные, моя семья, мой народ — они все еще нуждались во мне. Мои обязанности, как короля и защитника, не позволяли мне сдаться, независимо от личных желаний и боли.

Пройдя некоторое расстояние, осознал, что моих спутников нигде не видно.

Остановившись, я огляделся по сторонам, стремясь уловить хоть малейший признак их присутствия.

Но всепоглощающий туман, который с каждой минутой становился всё гуще, лишь усложнил задачу, превратив мои поиски в безнадежное дело. Все вокруг было погружено в белесую вуаль, скрывающую от меня мир.

Внезапно, сквозь мрак и тишину, прорезался знакомый голос — голос моего лучшего друга.

Его фигура медленно материализовалась передо мной, ее очертания были тусклыми и размытыми, словно старыми, пожелтевшими от времени воспоминаниями. Видение его силуэта, нависшего в воздухе, как дымка, мгновенно вернуло меня к трагическим моментам, вызвав бурю вины за его смерть, которая снова захлестнула меня с непреодолимой силой. Каждая деталь его лица, каждый жест, до боли напоминали меня о том дне, когда я не смог его спасти.

— Даниэль, почему ты не смог меня защитить? — слова Ричарда прозвучали обвиняюще, пронзая меня насквозь. Я помню день, когда оставил его умирать.

В моей жизни существует страница, которую я никогда не смогу вырвать из памяти.

Это был тот роковой день, когда я потерял близкого человека. Мой лучший друг Ричард, пал в бою под моим командованием на границе наших земель, где они соприкасаются с землями людей. Ричард всегда был со мной, наша дружба укреплялась с каждым днём, проведённым в схватках и мирных моментах.

Он был больше, чем просто спутник: он был моим братом, с которым я разделял радости и тяготы военной жизни. От потери Ричарда мне не скрыться — его смерть оставила неизгладимый след в моем сердце.

— Даниэль, ты оставил меня умирать в той битве, брат. Как ты мог просто уйти, оставив меня за спиной? Ты выбрал отряд вместо меня, своего друга, — тон его голоса все сильнее пробуждал во мне чувство вины, пронзив душу насквозь, как стрела меткого стрелка.

В тот роковой день, люди загнали нас в ловушку, искусно использовав знание местности. Ричард был тяжело ранен неподалеку от линии огня. Он пытался прикрыть наше отступление, когда стрела врага нашла его. Я бросился к нему, пытаясь оценить ущерб и найти способ вынести его любым способом.

Однако, быстро стало ясно, что перенести его без усугубления травмы было невозможно, а время на исходе. Ранение оказалось критическим, и я видел, как кровь обильно окрашивает землю под ним в темно-красный цвет.

— После всего, что мы пережили вместе, я не могу поверить, что ты принял такое решение. Ты знал, что я не выживу, но все равно ушел. Как ты мог так поступить, Даниэль?