Мгновение спустя нас окутал свет из порталов.

Я ощутила, как реальность вокруг начала искажаться, теряя свои обычные контуры…

Свет померк, и я, наконец, смогла открыть глаза. Вокруг меня раскинулось Шепчущее болото.

Рядом со мной оказались трое: девушка и двое драхов. В голове всплыли мои недавние размышления: «Айлин будет в моей группе, это было бесспорно». Но, как говорят среди людей, «не говори гоп, пока не перепрыгнешь».

Мой взгляд невольно метнулся к драху.

Тому самому!

Тому, на чьей широкой груди я открыла глаза в первый раз на этом проклятом отборе. Тому, кто ненавидит таких, как я. Тому, кто угрожал при нашей встрече… что я горько пожалею.

И вот Он здесь, в одной группе со мной.

Сердце забилось чаще, в горле пересохло. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине, когда его глаза на мгновение встретились с моими.

Но мне повезло.

Наверное.

Драх лишь скользнул по мне равнодушным взглядом и устремил свой взор в лес, как будто я была пустым местом.

Я невольно выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание. Можно ли это считать послаблением? Ведь получается, что моей вины нет в том, что мы оказались в одной группе.

Может быть, он просто будет игнорировать меня? Эта мысль привела к небольшому облегчению, но я считала — расслабляться рано.

С драхами никогда не знаешь, чего ожидать.

Вокруг царил влажный, тяжелый воздух, насыщенный запахами гнили и земли. Едва начала осматриваться, как скользкий мох под ногами ускользнул из-под меня, скрывая под собой твердую поверхность болота. Я потеряла равновесие и упала, ударившись о что-то твердое, и почувствовала резкую боль в ноге, которая начала распространяться от голеностопа к колену.

Мой вскрик привлек внимание: девушка и один из драхов тут же бросились ко мне на помощь.

Второй драх, тот что повстречался мне ранее, остался на месте, и я успела уловить мимолетное выражение на его лице, смысл которого не удалось разгадать — возможно, это было презрение.

Девушка, наклонившись ко мне, обеспокоенно спросила:

— Ты в порядке? — ее голос излучал искреннюю заботу.

Пытаясь подавить боль, ответила сквозь стиснутые зубы:

— Не уверена, очень больно. Кажется, я не могу даже встать.

— У меня есть немного знаний о лечебных травах. Я попробую найти что-нибудь, что поможет облегчить боль и уменьшить отек, — продолжила она.

— Подожди, я целитель, — остановила ее, стараясь собраться с мыслями, и продолжила, — Ищи листья мелиссы и папоротника. Мелисса поможет снять боль, папоротник, обладает обезболивающими свойствами. И нам понадобится еще вереск — он уменьшит отек.

Драх, прибежавший на помощь вместе с девушкой, быстро оценил ситуацию и предложил:

— Мы должны обездвижить твою ногу, чтобы ты могла двигаться вместе с нами. Оставаться здесь опасно, нужно продолжать путь.

А Он, драх, с кем я невольно успела познакомиться еще в начале этого чудовищного отбора, произнес с иронией:

— Целительница, которая не может излечить себя. Интересно… обычно целители справляются с собственными недугами. Или это не распространяется на людишек?

Сарказм его слов вызвал во мне всплеск негодования, и я ответила, не отводя взгляда:

— Мои силы еще не восстановились после последнего сложного целительского воздействия на пациента, — твердо ответила я. — К тому же, роль целителя не ограничивается лечением порезов и синяков. А моё текущее состояние — это вовсе не твоя забота.

Он не стал возражать, однако по выражению лица было видно, что мой ответ его не впечатлил.

Сноб!

Моя реакция, возможно, была слишком резкой, но в тот момент казалась единственно правильной.

Этот мужчина производил неизгладимое впечатление.

Высокий, широкоплечий, с темными, почти черными и слегка вьющимися волосами, небрежно откинутыми назад, что придавало образу дерзости.

Одет был с необычайной простотой, но каждая деталь одежды выдавала благородное происхождение. Туника из прочной, но тщательно обработанной ткани нейтральных цветов, которая идеально сидела на его стройной фигуре. Брюки, выполненные из качественной ткани, дополнялись кожаными ботинками на небольшом каблуке. Поверх рубашки из мягкого льна или хлопка — жилет из прочной кожи, украшений на котором не было. Все было в меру строго и со вкусом.

А глаза… поражали глубиной и таинственностью: один глаз имел теплый медово-золотистый оттенок расплавленной карамели, второй — интенсивный индиго, напоминающий ночное небо перед рассветом.

От созерцания мужчины меня отвлекла не боль в ноге, а девушка, вернувшаяся с пучком зелени в руках.

Надо перестать думать об этом драхе!

— Меня зовут Зария, — представилась она с искренней улыбкой.

— Лилиан Линвэ, — отозвалась я, отвечая ей такой же улыбкой.

— Вот что я нашла. Что будем делать дальше? — спросила Зария, ожидая указаний.

Зария была молода: её темно-каштановые, пышно кудрявые волосы спадали до лопаток, кожа имела легкий загар, большие миндалевидные глаза ярко-зеленого цвета, утонченные черты лица. Внешность девушки сбивала с толку относительно ее происхождения.

Зария увидела мой заинтересованный взгляд, улыбнулась и тихо шепнула: «Я полукровка».

— Помоги мне измельчить эти листья, затем смешаем их с водой до состояния пасты, которую приложим к ушибу, — направила я её действия.

После приготовления мази, Зария аккуратно приложила её к моей поврежденной ноге, закрепляя вокруг сустава.

Тем временем Николас, как представился первый драх, подыскал подходящую палку для опоры.

— Попробуй теперь, — предложил он, протягивая мне трость и руку для поддержки.

Опираясь на него, я осторожно встала и сделала первый шаг. Боль сохранилась, но теперь я могла ходить самостоятельно.

— Мы, наконец, можем идти? Время не ждет, — нетерпеливо и с раздражением проговорил драх с хамелеоновым взором.

И мы пошли вперед…

Даниэль Эльдоран

Наблюдая за разворачивающимися событиями, я не мог скрыть свое раздражение.

Вся эта процедура отбора, устроенная фанатиками из культа «Дети Кагара», казалась абсурдной.

Мое пренебрежение к людям только усиливалось, учитывая вековую вражду между нашими народами.

Ирония судьбы заключалась в том, что я, король Эльдории, был вынужден объединять усилия именно с ними, что подчеркивало абсурдность положения. Хотя невозможно было отрицать, что мы все стали пешками в чужой игре.

Я не мог смириться с нашим временным перемирием.

Когда стало очевидно, что человеческая целительница не в силах исцелить сама себя, я не удержался от иронии. Ответ девушки не впечатлил меня, но вызвал небольшое уважение к ее упрямству и стойкости.

Когда мои глаза впервые остановились на этой девушке, я почувствовал неожиданное смятение.

Несмотря на инстинктивное отторжение, вызванное её происхождением, я не мог оторвать взгляд от её хрупкой, но несомненно привлекательной фигуры. Шелковистые локоны золотистого цвета, изящно спадали до лопаток, создавая мягкие волны.

Но больше всего меня захватили её глаза: огромные и выразительные, они манили своим необычным сочетанием зеленых и карих оттенков, напоминая спокойный уголок осеннего леса. В их глубине я увидел намек на человечность, что казалось полной противоположностью всему, что я знал о людях.

Ее красота была неоспорима, и я задавался вопросом, зачем природа наделила такими соблазнительными чертами именно ее?

Самому себе я не мог объяснить, почему вид этой девушки вызывал у меня такие противоречивые чувства: с одной стороны, отторжение и неприязнь, а с другой — непроизвольное влечение. Для короля — безрассудно и непростительно ощущать подобное к представительнице вражеского народа!

* * *

Вот уже долгое время мы пробирались через мрачные заросли Шепчущего болота. Я, как обычно, взял на себя роль разведчика, ведя нашу маленькую группу сквозь это тревожное место. За мной шли Лилиан и Зария, чьи легкие шаги едва слышно скользили по мокрому мху. Наш караван замыкал Николас.