Два происшествия случились почти одновременно. Первое – в кухню зашла, кутаясь в одеяло, заспанная и взъерошенная Лира. Пришла она явно на запах, как я то и планировал. Девушка умильно зевнула, протёрла запястьем глаз и, улыбнувшись, но не открывая глаз, спросила:
— А чем это так вкусно пахнет?
В следующую секунду на улице заревела сирена. Лира тут же проснулась, а у меня уши торчком встали. Я тут же распахнул окно, чтобы лучше слышать голос диктора, который шел сразу после пяти гудков сирены:
— Уважаемые жители Гнезда! Бюро наблюдателей сообщает, что Язва перестраивается на домен Последнего Океана. Внимание, уважаемые жители Гнезда! В течение часа ожидается прорыв Последнего Океана. Всем находящимся ниже первого уровня предписывается срочно покинуть улицу. Также необходимо убрать с улиц города все автоматоны и шагоходы. Полеты ниже третьего яруса проводить настоятельно не рекомендуется, воздушным торговцам предписывается подняться на шестой ярус. Жителям этажей с первого по десятый предписывается закрыть ставни. Смотрителям причалов расчистить территорию, подготовить лодки. Всем рабочим Третьего Комбината, находящимся в Озере, срочно вернуться в доки. Уважаемые жители! Просьба не паниковать и не создавать скопления народа на крышах и переходах. Уважайте себя и окружающих, не подвергайте опасности прочих горожан. Уважаемые жители Гнезда! Бюро наблюдателей сообщает…
— Ого, – с уважением кивнула Лира. – Наконец можно увидеть прорыв Океана.
— Ага, – согласился я. – Тут все под него построено и подстроено, а полюбоваться все никак. Мы же с тобой видели только… – я попытался вспомнить.
— Ты ничего не видел, – усмехнулась Лира, – Пока ты был в своей экспедиции, тут был прорыв Инферно, я тебе уже говорила.
— Так жалею, что меня не было, – пригорюнился я. Ну а как же, родной домен! По рассказам Лиры, тут весь город был как духовка – жарко, сухо, небо красноватое. Красиво, наверное. Теперь только ждать.
— Давай съедим приготовленное тобой и сходим, поглядим на прорыв, – предложила ведьмочка, окончив речь сочным зевком. Пришлось и самому зевнуть.
— Давай, идея ничего. Можно с собой лимонад прихватить, – предложил я.
— Прекра-а-а-а-асная идея, – протяжно зевнула девушка, вытягивая руки вверх, – Слушай, не помнишь, куда я дела тоник?
Вот так, перешучиваясь, мы быстро позавтракали. Рыбку мы оставили на потом, ограничились яичницей. Потом я взял стеклянную банку, в которой у нас всегда стоял лимонад, такую вот привычку я завел, и набрал нам чуток в мягкую кожаную бутылку. Носить такие было модно в Городе Беглецов.
Собравшись, мы вышли на крышу, поглазеть на прорыв. Оказалось, не мы одни такие умные, и крыша нашей башни была полна народу. Всех людей можно было смело делить на три группы. Первая, к которой принадлежали мы, шла из глубин башни на крышу. Вторая, напротив, стекалась с переходов и устремлялась вниз по лестнице. Третья группа, самая малочисленная, была представлена бегающими людьми в форме, и все как один имели хмурое, озабоченное лицо.
Нас, в принципе, эти проблемы не волновали, так что мы просто расположились на свободной лавочке, которую я невозбранно развернул от прохода в сторону Язвы.
Вообще, за почти два месяца жизни в городе я уже привык к виду на Язву. Волшебный катаклизм никогда не выглядел одинаково, его внешность и проявления были текучи. Самое странное в ней было то, что частенько она не воспринималась глазами, а каким-нибудь другим органом. Да, тут были: стеклянное расколотое небо, мрачная черная трещина, искрящийся и пылающий торнадо, просто разрыв в реальности – это было легко понять и принять. Однако, когда при взгляде на, казалось бы, обычное небо вдалеке, у тебя на языке растекается вкус карамели или в ушах слышно нестройное хоровое пение – тут уж волей-неволей усомнишься в собственном здравомыслии. Ранф мне передал слова каких-то специалистов-исследователей из Мертвого Древа, мол, таким образом Язва синхронизируется с другими мирами, выше Завихрений и ниже Дна. В конце концов, откуда-то взялись в Горелых Землях цверги, верно?
Сегодня Язва выглядела немного по-другому. Это была циклопическая капля ярко-зеленой воды, парящая в воздухе.
— Ни фига себе капелька, – изумился я.
— Думаю, там воды больше, чем у нас в Озере, – согласилась ведьмочка, прихлебывая лимонад.
Мы сидели так минут десять-двадцать, не больше. Начало прорыва возвестила небольшая дрожь, прошедшая по башне. От неожиданности Лира немного взвизгнула, а мне захотелось зашипеть – Кот начал бесноваться. Дурашка, боится землетрясений! Хотя я тогда тоже дурашка…
— Наконец, – довольно улыбнулся какой-то незнакомый мужик, уже минут десять сидящий прямо на камнях пола рядом с нами. Он занимался тем, что пытался раскурить трубку, но все что-то никак. Одновременно с толчком трубка, наконец, занялась, и мужик выдохнул удушливый дым.
— Что “наконец”? – полюбопытствовал я.
— Что-что, молодой человек, прорыв начался. Язва окончательно синхронизировалась с Океаном, и откуда-то оттуда хлынула вода. Огромная масса воды с такой силой ударила в землю, что это ощутили даже мы. Хорошо, что мы близко к центру континентальной плиты, а то было бы совсем тяжко…
— Благодарю, – отозвался я, надеясь, что он прекратит. Мне хватило и простого “начался прорыв”, кроме того, я это видел и сам – огромная капля потеряла форму и теперь, очень-очень издали, походила на тонкую струйку воды из-под крана. Вот только до Язвы было дня два лету на карете…
Тем не менее, волну мы заметили уже через полчаса. На горизонте сначала возникла блестящая полоска, потом она стала блестящей зелёной полоской, и тут же стала медленно, но верно и с ускорением, увеличиваться.
И только через ещё полчаса я понял, зачем городу был нужен редкий частокол огромных каменных кольев. Я, конечно, и до этого дня знал, что это волноломы, но мне казалось это излишним. Но сейчас, когда я понял, что даже несмотря на волноломы, цунами захлестнет башни вплоть до пятого этажа, стало даже страшновато. И хотелось побольше зубцов-волноломов.
Чудовищная волна была размером с пятиэтажку, она, рокоча, неслась по Суши позади города. Вода растянулась по всей линии горизонта. Темно-зеленая, удивительно чистая вода несла с собой сотни камней, которые сталкивались как между собой, так и с камнями Суши, что и порождало рокот, который постепенно становится оглушающим.
Первый удар волны о камни снова вызвал дрожь, пробежавшую по всем строениям города. Волноломы сработали как надо – ни один даже не пошатнулся, а вот волна сильно сбавила в росте. Тем не менее, когда вода хлынула на улицы, даже мне стало страшно.
Это не было похоже на постепенный прилив, когда вода медленно поднимается все выше и выше, затапливая город. Это было цунами, которое снесло бы все на улице, если бы дисциплинированные горожане не убрали оттуда все подчистую. Волны били в крепкие и широкие основания башен, а пена на самой верхушке цунами оставалась на башне, примерно на уровне второго-третьего этажа. Теперь ясно, зачем им герметичные ставни.
Наконец, вода достигла и нашей башни. Вот сейчас удар был настолько силен, что нас с Лирой даже подбросило, а некоторые люди, стоявшие с особой вальяжностью, даже упали. Тем не менее, в Городе Беглецов явно были готовы к такому бедствию – да, башня содрогнулась, но не было слышно ни ни тревожного треска, ничего подобного. Напротив, башня с честью выдержала явно не первое такое испытание.
Волна пошла дальше. Вон она затопила Полночь, и вода, оставшаяся в том районе, приобрела глубокий черный цвет. Вдруг на секунду раздалось чудовищное шипение, словно кто-то разбудил мирового змея – то вода достигла Кузен и что-то там стремительно остудила. Наконец, вода достигла Утесов, которых пошатать было значительно труднее, и, преодолев второй ряд волноломов, унеслась дальше в Сушь.
А город полностью затопило. Первый удар был силен, и волна была на максимуме высоты. Сейчас же уровень воды был ниже, и не доходил до окон первого этажа. Но на уровень воды мне было плевать – я вдруг понял, что не люблю лодки. И очень не хочу плавать в таких ситуациях. Просто в воде между Каналы-семь и Каналы-четыре я увидел мелькнувшую тень размером с автобус.
