Молчун с каменным лицом, сносящий все оскорбления, уткнувшийся в учебник за последней партой, оживающий только на тренировочном плацу…
Сто раз попустительствовал безобразным проделкам, тысячу раз прощал любые выходки. Сталкиваясь с разнообразными и несомненно низкими попытками вывести его из себя, отвечал сдержанно и пристойно, ни разу не переступив черту.
….я ведь не была хорошим человеком. Мне нечем было гордиться в прошлом.
Как ты мог полюбить меня такую? Одинокую, полную злости и бессилия, лишенную всякой надежды, такую неприглядную и омерзительную…Я ведь принесла тебе столько боли… Разве может это быть правдой? Как мне в это поверить?
Я снова дергаюсь, разгоняю ману по внутренним энергетическим каналам, наплевав на возможные последствия.
Все, чего мне хочется, это освободиться и броситься обратно, туда, где Эш, и, пусть сбивчиво и несвязно, объясниться в чувствах. Сожалею о том, что не сделала этого раньше.
На губах Йозефа играет знающая улыбка:
- Я понимаю твои чувства…
- Да пошел ты! Понимает он… - дышу рвано, перед глазами все идет кругом. Лицо принца расплывается, множится перед взором словно десяток отражений на зеркальной поверхности.
Йозеф, кажется, снова шевелит рукой с кольцом, мое тело резко отрывается от земли и впечатывается спиной к статуе богини Алетеи. Из легких вышибает весь воздух. Тоже мне, маг недоделанный. В ушах звенит, перед глазами темнота. Тяжело дышу, пытаясь безуспешно унять боль.
- Я лишь хочу сказать, что тебе, Вивиан, не нужно никуда торопиться, - в голосе принца насмешка. - Он уже здесь.
С небес словно упала какая-то тень. Знакомая фигура бесшумно опустилась на землю и встала передо мной и принцем. С трудом разлепив веки, я наконец отчетливо из-за плеча его высочества могу увидеть неожиданного гостя. Эштон Эйдж. Мой давний враг.
Все несвязные слова, которые я хотела сказать ему до этого, сжались, встав в горле комом и застряв где-то внутри, отчего живот скрутило судорогой, удалось лишь проговорить тихо:
- Эш…
Облегчение, чувство вины и нереальности происходящего заполняет меня изнутри.
Полковник Эйдж высвободил меч из ножен и уже готовился атаковать принца. Люди из охраны наследника оставались стоять на своих местах без единого намека на движение. Они не рассматривали внезапно появившегося через брешь в крыше храма мужчину как источник опасности.
Вдруг я ощутила, как шею пронзила тонкая острая боль. По коже вниз поползла горячая струйка.
- Тихо. Не двигайся, - предупредил, явно развлекаясь, Йозеф.
Взгляд Эша коснулся моей шеи и его лицо заметно побледнело.
Как оно выглядело, когда он смотрел, как я истекаю кровью на его руках в темнице? Как я не силилась, воскресить в памяти эти воспоминания не удавалось.
- Отойди на три шага назад.
- Не слушай его…- сипло противоречу я приказу принца, безотрывно глядя в замутненные тревогой серебряные глаза.
Убей его, Эш. Не нужно за меня переживать. Я не хочу снова быть той, кто тянет тебя вниз…
Не время, но часть моего сознания размышляет, как сюда вдруг попал Эштон, как ему удалось так быстро преодолеть разделяющее Лэнгделл и ущелье, возле которого мы расстались, расстояние. Почему Йозеф отдает приказы вместо того, чтобы так же помощью кольца заставить Эйджа подчиниться?
Эш послушно шагает назад.
Не могу сдержать негодования и, не обращая на приставленный к горлу меч, выплевываю злобно в адрес принца:
- Подонок!
- Вот что называется шантажом, Вивиан.
Даррг! Решил, раз прочел мой дневник, значит, в курсе всех событий? Не стоило мне писать его, не нужно было продолжать, изложив событий прошлого в хронологическом порядке, делать заметки о своих намерениях и планах на будущее…
- Как ты обзовешь меня, когда я потребую у него лишить своими руками себя жизни у нас на глазах?
Липкий страх и отчаяние воцаряется в душе. От одной только мысли о том, что сейчас случится, весь мой мозг заходился в крике, звуковые волны пронизывали кости и разрывали внутренние органы, словно я могла вырвать все свое сердце одним рывком.
- Нет! Не смей…
Йозеф цокает языком, разглядывая Эша, по-прежнему прислонив острое лезвие к местечку на моей шее, где с ненормальной скоростью пульсирует несущая к мозгу кровь артерия.
Смотрю полным ненависти взглядом – то чувство, которое я когда-то испытывала к главному герою в прошлом и близко с этим не стояло – и замечаю кое-что странное. Правая рука, держащая клинок, подрагивает. Левая, на которой надето кольцо, сжата в плотный кулак. По вискам Йозефа вниз стекают капельки пота, его губы обескровлены.
Артефакт подобной мощи, принадлежавшей не сравнимому по силе и выносливости с человеком божеству, должно быть, управляться с ним выходит для принца не без последствий.
Держать под контролем столько объектов одновременно: я, Сойер и дюжина солдат, так и застывших у входа в храм…конечно, они тоже сопротивляются.
Внимание принца разрывается между мной и Эшем, что бы он там о себе не мнил, но он такой же человек, как и мы.
- Повторить? Ты оглох? Приступай.
Йозеф поднимает руку, и я больше не могу сделать вдоха и впустить в легкие воздуха. Я задыхаюсь. Отчаянно открываю рот, но не могу сделать ни глотка. Он меня душит, при этом даже не прикоснувшись.
Дарргов принц. Решил отомстить? Раз Эш в прошлом отнял у него жизнь, теперь он вздумал упиться собственным величием и насладиться зрелищем того, как его обидчик расплачивается у него на глазах? Если смогу, я лично перережу Йозефу глотку.
- Я же говорил, Вивиан. Ты не умрешь. Не сегодня. Забавно, не правда ли? Теперь пришла твоя очередь наблюдать за тем, как твой соперник отнимает у себя жизнь.
Эштон поднимает клинок.
Йозеф взмахивает левой рукой, и я жадно делаю вдох. Как бы не пыталась разогнать ману по энергетическим потокам и уповать на силу эфира, все бесполезно.
Главный герой книги – было ли это вообще книгой – направляет острие в свою сторону. Оскал на лице принца становится шире. В глазах печет, словно плотину наконец прорвало, по щекам устремляется вниз бесшумный поток слез.
Время словно замедляется и одновременно бежит подобно утекающему сквозь пальцы песку.
Происходит практически одновременно несколько вещей: Сойеру удается сбросить с себя чары подчинения, навеянные его высочеством, и устремится вперед, в нашу сторону, по длинном проходу, Йозеф, заметив неладное, пошатнувшись от слабости, прикладывает усилие, с намерением вернуть себе контроль, делает пас рукой, а Эш, занесший клинок над собой, совершает знакомый мне обманный маневр, прокрутив запястье, сжимающее рукоять меча, и отрубает принцу кисть с надетым на средний палец перстнем.
Удар упавшей на пол окровавленной конечности сопровождается долгожданными раскатами грома снаружи. В прохудившуюся крышу барабанят жестоко сбрасываемые вниз небом капли дождя.
Йозеф кричит в агонии, он не может больше контролировать собственное положение в пространстве, тяжелый клинок, знаменитый «Шепот ночи», приставленный острием к моей шее, все же свершает свою миссию, пусть, уже и не подчиняясь воле владельца, входит, углубляясь в плоть, рассекая под смертоносным углом тонкую кожу и слой мышц.
Воротник становится влажным, липким и горячим.
До ушей доносятся звуки боя в отдалении – вероятно, люди принца столкнулись с членами моего отряда – завывания Йозефа, раскаты гневающихся небес снаружи…
Тело обмякает, раньше оно казалось мне невыносимо тяжелым и налитым неподъемной сталью – теперь же, словно набитое соломой, лишенное каркаса и основания, мешок без костей. Сползаю вниз и неловко накренившись на бок, падаю, растекаясь на полу.
Замутненным взглядом смотрю, как толкает прочь вставших на его пути людей Эш, как двигаются его губы, как напряжены его черты лица, он приближается. Моя кровь растекается на полу, на котором раньше немалое количество безвинных душ было принесено в жертву темному богу.
