Робко, оказавшись безоружной и не успев заявить о собственном поражении, шагаю назад, но под пяткой вдруг оказывается что-то твердое, оступаюсь и теряю равновесие. Вытянув вперед руку, хватаюсь за первое попавшееся под руку, чтобы удержать вертикальное положение.

Но все тщетно: падение неизбежно.

- О-ох.

Приземлюсь спиной на лужайку под сенью клена так, что выбивает ненадолго дух. Эйджу удается в последний момент подставить руки, чтобы не раздавить меня сверху своим весом.

Распахиваю в какой-то момент зажмурившиеся инстинктивно веки и упираюсь взглядом в нависшего надо мной главного героя на вытянутых руках, расположившихся по обе стороны от моей головы.

Разжимаю пальцы на его рубашке. Упс, если падала, надо было падать одной, а я так неловко потащила парня за собой.

От Эйджа пахнет сладковатым потом и мылом.

Его глаза такие удивительные, такие серебристые…люди падки на внешность, и я не исключение, ничего с этим не поделать, хочешь-не хочешь, а начинаешь ненароком любоваться такими красивыми чертами чужого лица. Сколько нужно было иметь совести, чтобы прятать такое лицо за волосами?

Я не в силах пошевелиться и продолжаю разглядывать своего неприятеля. Удивительно, но вся невозмутимость покинула вечно холодного Эштона. На его лице мелькают нерешительность и сомнение, на челюсти проступают напряженные мышцы - симптомы, указывающие на то, что у него в голове проходит какое-то мысленное сражение.

Мой взгляд невольно останавливается на мужских губах. Хотя уголки их редко растягивались в адресованной мне улыбке, на ощупь они были довольно приятными и мягкими.

Тяжелое, шумное дыхание невесомым перышком щекочет мои подрумянившиеся щеки. Размыкаю губы, чтобы сказать что-то, но ничего не приходит на ум, облизываю пересохшие отчего-то губы.

Откуда вдруг эта интимная обстановка? Мы уже целовались, и тогда не было даже вполовину так напряжно и страшно.

Моргаю, но цепкий взгляд Эйджа никуда не исчезает. Ладно я в ловушке, но он чего не встает? А что за странное выражение плещется на дне серебристых омутов его глаз?

Над нашими головами, разрушая царящую вокруг тишину, с гулким карканьем проносится мимо птица. Благодаря этому сумасшедшему созданию Эйдж и я наконец приходим в чувство.

- Хочешь продолжить?

- Что? – как-то испуганно переспрашивает Эштон.

Я улыбаюсь:

- Поединок.

Он сжимает губы в тонкую ниточку, отворачивает от меня лицо, отказываясь отвечать, убирает руки и встает с земли, отряхивается, вытирает ладони о ткань брюк.

Медленно сажусь, не спеша вставать, поудобнее устраиваюсь на траве, спиной опираясь о могучий ствол старого клена. Вырезанный из дерева кораблик оказался причиной моего неудачного и совершенно неуклюжего падения. Поднимаю занятную вещицу и кручу, рассматривая с интересом, в руках.

- Я победил.

- А? – смотрю на возвышающегося Эйджа. - О, молодец.

Победитель поединка поджимает губы. Кажется, главный герой хотел бы услышать от меня нечто иное.

- За победу полагается награда, - подает снова спустя какое-то время голос, насупившись, Эштон.

Не могу сдержать улыбку, вспоминаются детские годы моего обучения под руководством дедушки. Мотивацией моей стараться и делать успехи во время тренировок с ним были его обещания не препятствовать мне объедаться до отвала сладкими десертами. Тогда я также настойчиво выпрашивала у грозного деда «награды».

Благостно киваю, продолжая вертеть в руках замысловатую игрушку: интересно узнать, что такого вдруг от меня захотелось Эйджу. Вроде обычный кораблик, но здесь по корме даже вырезаны буквы с названием судна, а у носа расположился вполне узнаваемый якорь!

- Ты…- серьезно начинает Эйдж, замолкает, хмурится, и потом говорит, не то, что собирался изначально: - Чего ты хочешь?

- Чего я хочу? – поднимаю брови.

- Ты явно сильнее меня, к чему все это? В зачетном поединке Вивиан Велфорд способна одержать первое место своими силами в честно бою, не прибегая к шантажу и угрозам.

До меня начинает доходить.

Немудрено, что Эштон решил, что я его держу на крючке только для того, чтобы заставить через месяц проиграть у всех на глазах и оказаться наконец первым клинком академии. Это вполне ожидаемо, учитывая нашу с ним историю и его обо мне мнение.

- И правда, - качаю головой. - Ничего от тебя не утаить.

- А ты хочешь скрыть?

Встаю с земли и вздыхаю. Не время для откровений. Оно никогда не настанет.

«Он внимательный к людям. Больше, чем может показаться. И довольно проницательный. Тебе его не провести, Виви, из тебя никудышная лгунья. Не наделай снова глупостей».

Дурак Руди, это мы еще посмотрим!

- Прошу прощения, - говорю с совершенно не виноватым выражением лица, напустив хитрой бравады.

- Я хотел не извинений, а причину, услышав которую, смог бы понять…

- Нет, - резко перебиваю умные слова собеседника, поднимая руку с зажатой в ней детской игрушкой, демонстрируя выгравированное на ней слово, и спрашиваю невинно, давя смех: – Этот кораблик. Можно мне его себе оставить?

На корме красуется название: «Прощение».

Кто, скажите на милость, мог только додуматься так назвать игрушечное судно?! Вот так шутка судьбы, что споткнулась я именно на нем.

Вынуждена разочаровать Эйджа, но причин он не услышит. Пусть лучше продолжает до конца своих дней считать меня дрянной девицей, находящей удовлетворение в издевательствах над другими.

Прохожу мимо, собираясь убраться подальше от принимающей опасные обороты беседы, когда тихо произнесенные главным героем язвительные слова заставляют меня запнуться:

- Снова в храм?

Вся моя решимость и уверенность утекает в бездну. Сжимаю деревяшку в кулаке до появления боли, которая отрезвляет сознание. Как он…Даррг!

Мы стоим друг друга, хотя, я заранее знала, где располагается Арены, чтобы прибегать к слежке за Эштоном. Подозревает что-то, раз даже не погнушался ходить за мной попятам. Я и не заметила ничего вчера, вот дуреха. Однако, новых зацепок давать Эйджу не собираюсь.

- Можно и так сказать. В храм любви. Бордель ведь тоже место, куда стекается множество паломников, - усмехаюсь, соскакивая с темы, подмигиваю остолбеневшему Эйджу с лицом чернее дна старого котла и быстрым шагом тороплюсь покинуть территорию приюта, не намереваясь болтать с ним о том, о чем знать ему не следует.

Отец, вероятно, спустил всех своих псов на бедного мальчишку, оказавшегося отцом ребенка в животе виконтессы Мириам. Жизни этой женщины, спасибо ее происхождению и титулу, ничего не угрожает, но вот несчастному пареньку придется испытать на себе весь гнев обманутого аристократа.

От Олдо я слышала, что содержащая заведение с «цветочными мальчиками» мадам Лопес пустила отца по следу сбежавшего, якобы, молодца, но вряд ли дела обстоят именно так. Если парнишка не дурак, должен понимать, что в столице от Дональда Велфорда не скрыться, глупо играть в прятки с человеком такой силы и возможностей.

Предполагаю, что сердобольная мадам Лопес прячет его у себя.

Но надолго терпения у нее вряд ли хватит: если не отец, то хозяйка борделя сама предпочтет рано или поздно избавится бесследно от бедняги и идущих с ним в комплекте проблем, когда поймет, что просто так сдаться мой папаша будет не намерен. О непростом характере старшего Велфорда мне известно как никому другому.

Почему мой родитель не сделал ничего самой мадам?

Интересный вопрос.

Дело в том, что за годы своей работы у старушки накопился приличный послужной список компромата на половину администрации города, членов правительства и, поговаривают, даже на родню нашей императрицы. Не буди лихо, пока тихо, как говорится. На случай появления на пороге убийц, у этой женщины определенно есть не один план как его избежать в запасе.

Все как я и думала, паренек, слегка напоминающий внешними своими чертами именитого столичного лорда, и в самом деле оказался в борделе. Вернее, под ним. В подвале. Коротких переговоров вполне хватило убедить мадам Лопес, и под покровом наступивших сумерков мы с бывшим пленником добрались до речной верфи.