Инга взбежала по ступенькам внутрь. Внутри было тихо и полутемно. Август экономил ламповое масло — оно снова подорожало, как и все остальное.

Внутри балаганчик представлял собой умопомрачительный калейдоскоп из пестрых тряпок. Тканевые перегородки между будуаром, гримерной и спальней, а также передней— как во всех приличных домах.

По стенам висели кольца, свитые из разноцветной бумаги. Разные маски, парики и прочая циркаческая утварь.

Августа она обнаружила сидящим на большом турецком барабане за импровизированным столиком которым был другой большой турецкий барабан. Старый клоун, который из— за подагры и несварения желудка уже не мог кувыркаться и смешить народ готовил нехитрый ужин, состоящий из половины каравая вчерашнего хлеба с подсохшей корочкой и черствой головки сыра.

Клоун был стар. Инга доподлинно не знала сколько ему лет. Выглядел он на шестьдесят. Хотя ему могло быть больше. Он и сам не знал сколько. Август был не грамотный. Он только знал, что священник при крещении дал ему имя «Август» и больше ничего.

Август представлял собой невысокого человека, с лысиной, брюшком, добродушным лицом выцветшим и морщинистым из — за ядовитого артистического грима и вечно растрепанными седыми волосами.

— Присаживайся! Поужинаем, чем Бог послал! — произнес старик.

Она села за на трехногую табуретку.

— А руки помыть?

Инга закатила глаза, чересчур театрально. Но все же заставила себя ополоснуть ладони под умывальником, висящим у входа в балаганчик над старым жестяным тазом.

— Всё! Чисто! — она показала руки Августу. Тот кивнул. Но все же не упустил шанса мягко пожурить свою подопечную.

— Всегда надо напоминать. А теперь прочитаем молитву. — Инга была не очень— то набожной. Она больше верила в свои силы, чем в высшие. Жизнь и делала её материалисткой.

Они одиноко ужинали за «столом». Коптила старая лампа. Вечер мягко опускался на город. В балаганчике было очень уютно и даже хлеб с сыром и водой был слаще самого изысканного кушанья. Особенно после тяжелого трудового дня.

***

Впрочем, трудный день выдался не только у Инги. Ведьмоборцу из Ватикана еще предстояло предстать перед высшими иерархами Мариенгофа.

Утреннее солнце едва успело осветить бренную землю, а мастер — охотник на ведьм Грегор Дюк уже шагал по мрачным сводам твердыни городской Ратуши Мариенгофа. В главном зале его ждали кашляющий обер— бургомистр и дряхлый архиепископ — они представляли верховную олигархию города между её заседаниями, и конкретно, в данный момент и являлись всей властью города.

— Вы блестяще справились с заданием. — прокаркал монсеньор Стефан. — Но впереди вас ждет ещё одно задание.

— Для начала я бы хотел получить вознаграждение за лярву. — спокойно проговорил мастер Дюк опираясь на свой рябиновый посох и смело глядя в глаза иерарху Церкви.

— Да, да, конечно. — архиепископ глянул на обер — бургомистра.

— Вы получите свои двести дукатов в казначействе… я уже распорядился… — эти несколько слов много стоили обер — бургомистру — он тяжело закашлялся. Дальше разговор вел уже архиепископ.

— Вам препоручается новая миссия. Сегодня была похищена дочь главного булочника Мариенгофа благородного мастера Ван Дейма. Он заплатит вам тысячу дукатов, если вы найдете её живой и невредимой, разумеется.

— Тысячу?! — прервал Грегор монсеньора Стефан, что было весьма грубо. — Дьявол, этот город мне нравиться. Если это дельце будет таким— же легким, как и предыдущее, то через пару — тройку заданий я стану богачом. Мне это решительно нравиться!

— Вы выражаетесь как бродяга с большой дороги, а не как воин Христа! — гневно прокаркал архиепископ. — Вы дали обеты и обязаны сражать тварей тьмы и отправлять указы Церкви лишь за благословение…

— Да? — переспросил Грегор монсеньора Стефана. — А что это Церковь в вашем лице так озабочена пропажей дочки главного булочника города.

— Мы заботимся о каждом из нашей паствы… — парировал архиепископ.

— Но вы не обращали внимания на пропажу детей из бедных семей или беспризорников, пока не стали пропадать дети богачей и знати. — не обращая внимания на болтовню архиепископа продолжал мастер Дюк.

— Вы знаете, с кем разговариваете? — гневно прошипел архиепископ Стефан. — Я…

— Ja, ja, natürlich. Очень хотелось, чтобы и вы не забывали с кем вы разговариваете. — тяжелый взгляд мастера — охотника на ведьм встретился с взглядом архиепископа.

— Все равно вы должны соблюдать обеты. — хмуро вымолвил последний, но всё же отводя глаза в сторону. — Девочку похитили вчера.

— Я хочу знать все подробности. — произнес мастер Дюк.

— Вы получите их у своего хорошего знакомого — капитана городской гвардии Эрика фон Биенгоффа. Думаю, он очень обрадуется новому сотрудничеству.

***

— Ну вот мы и снова с вами. — мрачно произнес капитан Эрик.

— Я вижу вы не рады? — хохотнул Грегор Дюк.

— Я с вами последние мозги теряю. — мрачно ответил капитан.

Охотник на ведьм облачился в жакет насыщенного цвета какао, ботфорты до колен и длинный плащ. Не забыл он и про любимую шляпу с широкими полями, украшенную пышным султаном из страусиных и фазаньих перьев. Пояс его перехватывал алый кушак, за которым были заткнуты два турецких пистоля и кортик. На перевязи с серебряной пряжкой, висела тяжелая сабля. В руках охотник на ведьм держал свой любимый посох и рябины окованный на концах железом. Его усы были молодцевато подкручены, в ухе блестела рубином серьга.

Капитан же нарядился куда скромнее. На нем был дублет. Кираса с символом Городской стражи, короткий плащ и сапоги. Вооружился он палашом и стилетом.

— Я не совсем понимаю устройство вашего города. В частности, его управление. Мне показалось, что правите им вы — монсеньор архиепископ, обер — бургомистр и вы, мой капитан. Но на деле есть еще какая— то олигархия. Просветите меня, пожалуйста.

— Ну это не совсем так, — пояснил фон Биенгофф. — Формально городом правит олигархия. Одиннадцать самых богатых промышленников и купцов Мариенгофа. Олигархия собирается только для принятия самых важных решений, но случается это очень нечасто, поэтому в перерывах между совещаниями де— факто городом управляет обер— бургомистр. Ну ему оказывает консультации архиепископ монсеньор Стефан, и я как капитан городской стражи.

— Понятно, — произнес мастер Дюк, — городом реально правит триархия. Но обер— бургомистр тяжело болен. У него астма. Вы лишь силовик. Реальная власть тут у архиепископа. Он сосредоточил всю политическую, экономическую и духовную власть в своих руках.

— Ну официально это не так. — заявил капитан Эрик.

— Официально. — повторил словно эхо мастер Дюк. Они медленно пересекли Центральную площадь. По ней туда— сюда сновали люди и подводы. Грегор заметил, что горожане испуганно шарахались от него и капитана.

— Кто такой этот главный булочник. — спросил Грегор у капитана.

— Один из самых богатых людей города и член правящей олигархии. — ответил капитан Эрик.

— Кто бы сомневался. — усмехнулся Грегор. — Понятно, зачем Его Преосвященство так забеспокоился.

Капитан кашлянул и предпочел промолчать.

— Как все это случилось? — спросил Грегор у капитана.

— Знаете, что. — ответил капитан. — Я сам ещё не в курсе. Я не успел ещё отойти от нашего прошлого «приключения». Меня, как и вас вызвали к Его Преосвященству и дали приказ вам помогать во всём, что потребуется. Давайте— ка мы проедем к господину главному булочнику и всё там разузнаем.

— Хорошо. — кивнул мастер Дюк.

— Он, кстати, живет тут неподалеку. — капитан Эрик махнул рукой указав на роскошные дома, выстроенные по краям Центральной площади.

***

Утро у Инги выдалось не таким насыщенным как у мастера Дюка. Она проснулась ещё до того, как солнце осветило этот огромный и переполненный город. Впрочем, истинной причиной такого раннего пробуждения послужила та же причина, что и каждый день до этого. Ей необходимо было зарабатывать на хлеб насущный.