Грегор обвел их ледяным взором и через плечо поглядел на капитана Эрика, который не сел на любезно предложенный ему стул, а словно тень стоял позади ведьмознатца.

— Мы, то есть мессир рыцарь — охотник, желает знать при каких обстоятельствах исчезла ваша дочь, мессир Ван Дейм.

— В мельчайших подробностях. — строго присовокупил мастер Дюк.

— Она пропала вчера. Моя дорогая Эмма ехала на своём экипаже… А у неё есть свой экипаж. — не без гордости произнес главный булочник, — ехала она из гостей…

— С бала, который давал обер — бургомистр. — с готовностью слуги лишь ждущего момента чтобы выслужиться перед господином, подсказал тощий дворецкий.

— Да, да… — рассеяно пробормотал мастер Ван Дейм. — Она возвращалась с бала.

«В его городе черт знает, что твориться, а он, подонок балы устраивает, яко Валтасар.»* — подумал Грегор. Впрочем, реально городом правил престарелый архиепископ, а обер— бургомистр выполнял роль говорящей куклы.

Толстяк тупо уставился на охотника на ведьм. По его отсутствующему взгляду было ясно, что он утратил нить разговора.

— Дочь благородного мастера Ван Дейма пожелала поглядеть представление на площади в Квартале Артистов. — с готовность произнес дворецкий. — Она и её камердинер проследовали к месту представления, а потом она исчезла.

— Вот так просто? — произнёс мастер Дюк. — Из — под носа камердинера. Сколько лет было вашей дочери? — поинтересовался Грегор.

— Дочери господина Ван Дейма семь лет, мессир. — произнёс дворецкий.

В залу вошел юноша лет семнадцати. У него были светлые, собранные в хвостик волосы. Красивый камердинерский костюм. Он испуганно покосился на господина Ван Дейма и перевёл свой взгляд на мастера Дюка.

— Се злосчастный камердинер, что отвечал за сохранность дщери благородного господина Ван Дейма. — пафосно проговорил дворецкий.

Грегор закатил глаза — ему уже начинало надоедать всё это словословие.

— Я допрошу его сейчас. — Сказал он.

Мастер Дюк перевел свой взгляд на дрожащего юношу и вопросил.

— Как это случилось.

Юноша задрожал всем телом и уставившись на своего господина замямлил.

— Умоляю, простите!

— Простить?! — взвизгнул толстяк. — Да ты оскверняешь своим мерзостным присутствием мой дом лишь только потому, что тебя желает допросить мессир охотник на ведьм. Святой паладин мастер Дюк.

— Охотник— к… Ппа — а Пра — астите! — завыл парень, падая перед хозяином дома на колени. — Я ни в чём не виноват!

— Но ребёнка вы упустили. — вставил слово капитан Эрик, до сего момента безмолвствующий.

— O, peccatum meum! Mea gravest peccatum!** — буквально прорыдал мастер Ван Дейм, слишком театрально закатывая глаза.

— Как это произошло. — прорычал Грегор. — Отвечай, отродье лярвы! Или пойдешь на костёр!

— М — милорд охотник! — пробормотал юноша. — Я сопровождал миледи Эмму с бала. Она возжелала посмотреть представление. Я отговаривал её. Но она была непреклонна. Сказала, что расскажет отцу, будто я был с ней груб и меня вышвырнут на улицу, а перед этим ещё и выпорют.

— Так это моя дочь виновата! — взревел булочник, становясь багровым, как перезрелый томат.

— Молчать! — Грегор осадил хозяина дома ледяным взглядом. — Мне надоела ваша комедия.

Лицо толстяка покрылось фиолетовыми пятнами. За спиной ведьмознатца зашевелился капитан Эрик.

— Что — о… — начал было булочник, но Грегор его уже не слушал.

— Продолжай. — обратился он к запуганному камердинеру. — И я клянусь тебе, что ты испытаешь лишь гнев своего господина.

— Так вот… — продолжил юноша. — Миледи Эмма выскочила из кареты, — рассказывая подробности, камердинер продолжал оглядываться на своего господина, — она побежала к балаганам. Ну, а я последовал за ней, что же мне ещё было делать!

Потом она смотрела на выступление канатоходки. Затем на клоунов. — юноша вытер пот со лба. — Потом, милорд, она увидела… то есть кто— то в толпе сказал, что там есть один балаган, где показывают особое представление. Только для избранных.

— Кто это сказал. — вопросил Грегор.

— Какой — то человек. Я не знаю. Не рассмотрел его лица. Я всё время следил за миледи Эммой и упрашивал её вернуться в карету. Но она сказала, что хочет посмотреть особое представление. Для избранных.

Мы пошли за этим человеком.

— Во что он был одет? — задал правильный вопрос капитан Эрик.

— Ну— уу… одет… он был одет… как и все они! Как и артисты. В какое — то трико.

Юноша стал покачиваться взад — вперед и хныкать. Грегор внимательно вглядывался в него. Рука опытного ведьмоборца потянулась к поясу, где были пистоли.

— Я не в чем ни виноват. — процедил сквозь зубы камердинер, его страх неожиданно перерос в ярость. — Я просил. Я умолял. Я усовещивал миледи Эмму. Но она всегда была капризной и избалованной девчонкой. А ты — Юноша перевел взгляд на побледневшего мастера Ван Дейма. — Ты тупая, жирная свинья. Которую ничего не интересует, кроме денег. И дочь твоя — такая — же избалованная дура! Я даже рад, что с ней это случилось. Наконец — то она не будет меня донимать своими капризами…

— Да я тебя насмерть запорю. — захрипел булочник. Его лицо просто почернело от гнева. Казалось его сейчас хватит удар. Но мастер Дюк прервал их.

— Продолжай.

— Это был балаган. — глядя на ведьмоборца исподлобья, продолжал юноша. — Большой, красивый. Выкрашенный в черный и рыжий цвет. Ещё на его стене изображалась клоунская маски. Белая такая, в трехвостом колпаке с позвонцами.

Ещё была женщина. В трико медного цвета. И в маске. Такой— же, как и на их дурацком балагане.

Она позвала миледи Эмму. Ласково. Сказала, что её ждет сюрприз. Затем дверь балагана открылась. Там был почему — то красный свет. И миледи Эмма зашла туда. Я хотел последовать за ней. Но женщина повернулась к мне и…

— Что? Что «и»? — внимательно спросил мастер Дюк.

Юноша стоял на коленях в полоборота к нему и глядел в пол. Его губы медленно шевелились.

Потом он поднял глаза и Грегор увидел, что тот плачет.

— Она сняла маску, мессир… у неё не было лица. Мессир, вы не понимаете! … просто зияющая пустота…. — Молодой камердинер глядел на охотника, но взгляд его отсутствовал. Он словно смотрел сквозь собеседника.

— Да он просто лжец и негодяй!!. — взревел хозяин дома.

— Я. Не. Лжец. — спокойно произнёс камердинер. Затем он поднялся, и мастер Дюк заметил в его руке нож. — Я. Не. Лжец. — Повторил он, замахиваясь на своего господина, тот взвизгнул, что свинья, при родах…

Прогремел выстрел.

Юноша— камердинер рухнул с простреленной головой, забрызгав пол кровью.

Слуги истошно завопили. Грегор дунул на дуло пистоля и внимательно поглядев на трясущегося хозяина произнёс.

— Мои услуги будут стоить дороже, чем предполагалось. Я возьму десять тысяч. Две сейчас. Остальные — после того, как я найду вашу дочь.

Главный булочник поднял на охотника на ведьм свои огромные от страха глаза и пепельными губами произнёс.

— Берите сколько хотите…

Грегор опустил глаза вниз. Взглянув на брюки своего нанимателя, он понял — хозяин дома только что обмочился.

______________

* Валтасаров пир — пир, веселье накануне неминуемой беды. Выражение восходит к Библии, где рассказывается, что в ночь взятия Вавилона персами вавилонский царь Валтасар устроил пышный пир. В разгар веселья, где настольными чашами служили драгоценные сосуды, захваченные вавилонянами в иерусалимском храме, и прославлялись вавилонские боги, таинственная рука начертала на стене непонятные слова. Вавилонские мудрецы не смогли их прочесть и истолковать. Прочитал надпись иудейский мудрец Даниил, он объяснил, что письмена предрекают гибель царю. Предсказание сбылось: в ту же ночь Валтасар был убит, а его царство было покорено Дарием.

** Мой грех! Мой тяжкий грех! (лат.)

Выйдя от главного булочника города Мариенгофа благородного мастера Ван Дейма, ведьмознатец Грегор Дюк задумался. Произошедшее выглядело слишком ненормальным, чтобы не обращать на него внимания.