— Как Отто? — громким шёпотом отозвался Грегор, — нет, спасибо, уж увольте, лучше я через чёрный ход.

— Так вы всё — таки думаете…

— Хватит болтать! За какие грехи мне послали тебя в ученицы, у тебя язык длиной с дорогу от Рима до Капуи.

— А Август с ведьмой?

— Что «Август с ведьмой»?

— Что они сделают, если встретят Балаган Дьявола?

— Всевышний похоже обделил тебя всем, кроме длинного языка! Он даже слуха тебе не оставил. Мы же это обсуждали! Их задача только проследить за этим Балаганом, но во взаимодействие с ним ни в коем случае не вступать. Эта демоническая женщина не агрессивна по отношению к тем, кто ей не досаждает и не мешает, её интересуют только дети, причём определённые, а пара стариков, побирающихся на руинах, вряд ли вызовет подозрение. Они должны только проследить, но не более.

Грегор скорбно вздохнул.

— Вот бы мне ресурсы этого осла Отто! Но теперь его Анклав низведён до придорожного трактира, толку от этих ослов, как от свиньи в качестве арабского жеребца…

— Вам бы стоило стать поэтом, за такие аллегории! — с тихим смешком прокомментировала его реплику Инга.

— Мне даже интересно, на каком заборе ты прочла слово «аллегория». — вспыхнул мастер Дюк.

Наконец коридор закончился, и они оказались перед большой двухстворчатой дверью из граба с медными ручками в виде обнажённых русалок. Грегор протянул руку в кожаной перчатке и взявшись за ручку повернул её. Дверь почти неслышно отворилась, петли были хорошо смазаны, так как старик — прелат не любил скрипа дверных петель. Мастер— охотник на ведьм проскользнул внутрь помещения, мигом позже его ученица проделала тоже самое.

Они оказались в тёмной небольшой комнате с единственным окном, закрытым винно — красного оттенка шторами, не пропускающими даже яркий солнечный свет, все стены тут оказались завешены дорогими коврами, а на полу лежал огромный ковёр полностью его застилавший. Единственным источником света в этой комнате служила щель неплотной прикрытой двери в правой стене, сбоку от зашторенного окна, судя по столику и четырём стульям, стоявшим вокруг него, это была приёмная у кабинета архиепископа.

— Будь я проклят, если мы не сорвали куш! — прошептал мастер Дюк. — Наш клиент в соседней комнате, готов поспорить на свою серьгу с рубином!

— А мне спорит не на что, разве, что на проклятый топорик! — пробормотала Инга в ответ.

Грегор отворил дверь, и они вошли в комнату. Инга даже рот разинула от её убранства, но затем тут— же его закрыла, громко клацнув зубами.

— Доброй ночи, монсеньор! — сухо поздоровался мастер— охотник на ведьм.

Прямо напротив них, за большим письменным столом стоял, облачённый в алую сутану старец, в его мертвенно— синих глазах отражались языки пламени свечи, коптевшей перед ним.

— Она и не была доброй, — голосом, лишённым каких — либо старческих, дребезжащих ноток, сказал архиепископ — еретик. — А теперь, когда вы явились сюда, даже ещё со своей девкой, она и подавно перестала быть таковой.

____________________

* Межевая ведьма — также известная, как ведьма изгороди, это ведьма, которая практикует свое ремесло в одиночку и основывает свою практику на природных способностях и общении с духами. Межа — это забор из кустарника (живая изгородь), отделявший деревню от окружающего мира. Под межами иногда ночевали бедные путники, отсюда взялись названия «межевой монах» (об странствующих пилигримах в средневековой Европе), «межевой рыцарь» и т. п. Ведьмы рассматривают в качестве «межи» границу между миром живых и миром духов. Так, Баба Яга — это по сути межевая ведьма, только с огромной силой.

** Лунный камень (адуляр) — относительно редкий минерал, лунно— белого цвета, напоминающий естественный спутник Земли. Относится к группе калиевых полевых шпатов, разновидность низкотемпературного ортоклаза.

*** Папа Римский Стефан Второй не прошёл необходимого обряда посвящения в епископы, так как умер в день избрания. С 1961 года по постановлению Второго Ватиканского собора не включается в список понтификов, а всем последующим папам с именем Стефан присвоена двойная нумерация. Так, что, если бы архиепископа Стефана избрали бы Папой Римским он был бы, в последствии, Папой Стефаном Десятым (Одиннадцатым). В реальной истории последним Папой с именем Стефан был Фридрих Лотарингский (1020–1058).

**** Понтифик сам может выбрать имя при интронизации. Маний, значит утренний.

***** Турон (или туррон) — кондитерское изделие, традиционно изготавливаемое из мёда, сахара, яичного белка и жареного миндаля или других орехов, обычно имеющее прямоугольную или круглую форму. Является традиционным рождественским лакомством в Италии, Испании и Чехии, некоторые разновидности также распространены во Франции и Латинской Америке.

****** Чезаре Борджиа (1474–1507) — политический деятель эпохи Возрождения из испанского рода Борха (Борджиа), генерал— капитан. Предпринял неудачную попытку создания в центральной Италии собственного государства под эгидой Святого Престола, который занимал его отец Папа Римский Александр VI. Погиб в бою, пережив отца менее чем на четыре года. Девиз Чезаре: «Или Цезарь, или ничто (Aut Caesar, aut nihil)», по— русски: «или пан, или пропал». Похоже Стефан восхищался им, а также его отцом, поэтому держал портрет в своей резиденции.

Папа Александр Шестой (1431–1503), в миру Родриго Борджиа. Папа Римский из рода Борджиа, отличался развратом и готов бы пойти на всё ради власти, при этом значительно укрепил позиции Святого Престола и расширил его владения в Италии.

Две фигуры шествовали по разорённой площади бывшего квартала артистов в Мариенгофе. Высокий худой старик с белой как снег бородой и длинными волосами, одетый в деревянные башмаки, полосатые чулки на тощих икрах, короткие серые штаны и потрёпанный сюртук, кутающийся в длинный шерстяной плащ и в широкополой шляпе на голове. Старик опирался о длинную трость, напоминающую посох пастуха и вёл под руку старуху в длинной шали бордового цвета.

Всего лишь двое погорельцев со старой площади. Завалы сгоревшего квартала перестали разбирать после того, как все руководство города просто исчезло, сгорев в пожаре аналогичном, пожравшим дворец обер— бургомистра и все его гостей. Теперь на площади валялись груды горелых обломков строений, полуобгорелые брёвна, покрытые седым пеплом, кучи золы, пыли и прочего мусора. Местные жители приходили сюда чтобы поживиться остатками добра несчастных, лишившихся всего нажитого да забрать ту древесину, которая могла пойти на растопку.

Стоял сильный запах гари, Луна, глядящая на Землю уже много тысяч лет, освещала эту неприглядную картину своим мертвенным светом.

— Неплохо было в богадельне? — спросила мадам Розетта, — кормили поди каждый день…

— Да, — отозвался бывший клоун, — жидкой овсянкой и какой— то похлёбкой, вроде той, что свиньям наливают.

— Всё— таки неплохо. Каждый день кормят, работать не надо, крыша над головой.

— Теперь богадельня закроется, — ответил Август, — её поддерживали меценаты, а нынче они превратились в жареных перепёлок. — он вздохнул, — сейчас бы шкалик…

— Ты все мозги пропил! — язвительно ответила межевая ведьма, — только про сивуху и думаешь.

— Или пива… — мечтательно произнёс старик, — густого, чёрного пива! Или можно медовухи с пряностями.

— А марципановый торт тебе не подать? — Розетта взяла в руки свой кулон из янтаря и зашептала ведьмовские слова. Вокруг неё стали появляться зелёные светлячки, они кружили и мерцали, это было похоже на какое— то представление.

— Ат, чтоб тебя, — выругался Август отмахиваясь от них своей палкой.

— Тут очень много мёртвых, — изрекла старуха. — Мертвые, они не могут упокоится, ибо умерли неестественной смертью, и никто не справил по ним тризны, они страдают, из души горят. Но нет того зла, ради которого мы пришли.