Грегор налёг плечом, и, действительно, статуя легко отошла в сторону, движимая каким— то хитроумным механизмом. Там оказался тёмный лаз в подземный ход.

— А теперь давайте поскорее уберёмся от этого места. Прости меня, Боже. — сказал Август. Он быстро перекрестился и, подобрав свои надежды, полез в лаз. Инга удивленно смотрела на своего бывшего воспитателя. Таким она его, прежде никогда видела.

______________

* Первым Папой Римским был Святой Пётр, рыбак по прежней профессии. Кольцо рыбака, это одно из названий перстня Епископа Рима, символа его власти.

Для борьбы со своими многочисленными и опасными врагами, а также для исполнения своих планов архиепископу славного города Мариенгофа монсеньору Стефану, как, впрочем, и любому человеку из плоти и крови, требовались союзники. И рассматривать обер — бургомистра, который находился одной ногой в могиле последние пару лет или кого— то ещё в этом роде, к сожалению, не приходилось, все они были или некомпетентными недоумками, или архиепископ не мог им доверять. Поэтому он решил обратиться к весьма неожиданному человеку, главному булочнику Мариенгофа благородному мастеру Ван Дейму. Более того, Ван Дейм имел серьёзные причины ненавидеть охотника на ведьм. Тот содрал с булочника тысячу дукатов для поиска его дочери, похищенной таинственным Балаганом Дьявола, но своего обещания не сдержал, просто исчез с деньгами. По этой причине архиепископ и направил свои стопы к дому главного булочника.

Его приняли достаточно любезно. Слуги долго расшаркивались и кланялись ему, а затем повели в роскошно обставленную гостиную с завершенными персидскими коврами стенами, в которой развалился непомерных размеров толстяк на огромном, обитом мягкой оленей кожей кресле.

Его бледная плоть свисала с его неимоверно жирного тела. Он постоянно потел и дышал, как загнанный на охоте хряк. Этому сказались годы излишеств, которые себе позволял благородный мастер Ван Дейм.

Толстяк подобострастно коснулся своими пухлыми бледными губами рубина, коим был инкрустирован золотой перстень власти архиепископа.

— Чем обязан вам, милорд? — спросил он еще более подобострастным тоном.

— Я пришёл сюда, чтобы поговорить о тёмных временах, которых мы оказались свидетелями, — произнёс архиепископ, без приглашения усаживаясь в роскошное кресло напротив своего собеседника. — Может быть, желаете отобедать? — пробормотал главный булочник, указывая на роскошно сервированный стол, стоящий вдоль стены, за который могло усесться человек шестнадцать и при этом насытится до отвала.

— Нет! — отрезал архиепископ. — Я явился сюда не для того, чтобы потакать своим плотским потребностям, — недвусмысленно намекая на невероятно тучное тело своего собеседника.

— Вот как? — спросил главный булочник, поджав губы. — Так зачем вы здесь, монсеньер?

— Насколько мне известно, вашего вражда с охотником на ведьм достигла своего апогея. — заявил архиепископ монсеньер Стефан.

— Откуда вам это известно? — настороженно осведомился главный булочник Мариенгофа благородный мастер Ван Дейм.

— Держать руку на пульсе — это моя задача, — уклончиво ответил архиепископ. — К тому же нет ничего удивительного, ведь господин охотник на ведьм, воистину недостойный своего сана, как и недостойный высокого звания дьяволоборца, поступил крайне бесчестно, пообещав вернуть вашу дочь, но этого так и не сделал.

— О, моя прекрасная Эмма! — жалостливо заявил благородный мастер Ван Дейм. — Это просто безобразие какое — то, непомерное свинство. Я лишился своей дрожащей дочери. Я готов заплатить, ну, половину своего состояния тому, кто её вернёт. Неужели она пропала навсегда? Этот треклятый Балаган Дьявола, и этот проклятый старик, он содрал с меня деньги, но даже не почесался в том, чтобы найти её.

— Я вас понимаю, — резко и сухо прервал поток нытья своего собеседника архиепископ. — Боюсь, мы должны решить этот вопрос самым радикальным образом.

— Как? — неожиданно резко спросил благородный мастер Ван Дейм, сузив свои глаза, так что они стали практически невидимыми.

— Необходимо избавиться от ведьмоборца. — прямо и без обиняков заявил архиепископ.

— Избавиться? — пробормотал Ван Дейм. — Но это же…

— Я прекрасно знаю, что это значит, — ответил монсеньер Стефан.

— Боюсь, игра становится слишком опасной. Мне известно, монсеньер, что в город идет войско капитана охотников на ведьм Отто из Бирменгема. — Выложил очередную карту на стол главный булочник, благородный мастер Ван Дейн.

— Да, — ответил архиепископ, сохраняя несовершенную невозмутимость. — Не думаю, что это является такой уж тайной, господин булочник. Войско действительно идёт, но войском его назвать сложно. Это просто группа фанатиков во главе с ещё одним из них.

— И тем не менее это всё— таки может быть крайне опасно, — парировал мастер Ван Дейм.

— Разумеется, но я не думаю, что у них есть основания устраивать здесь что— то вроде того, что устраивал в своих городах Менкарто Менкаррцо, но и в принципе— то у них нет такой власти и таких ресурсов. Мы, к счастью, живём не в Испании, где во главе сидит безумный король — фанатик, мы куда более просвещенное государство, чем эти испанцы. — При упоминании их, архиепископ, поморщился так, словно проглотил жабу.

— Да уж, мы более цивилизованы, — пробормотал загадочным тоном толстяк. Его чутье опытного торговца сразу уловило выгоду, но тем не менее он стремился вызнать как можно больше, чтобы не стать пешкой в чужой игре, а также чтобы рассчитать все риски, как он, собственно говоря, и привык за свою долгую карьеру торговца и промышленника.

— Итак, — заявил архиепископ, — мне известно, что мастер Грегор Дюк явился в Мариенгоф.

— Вот как? — встрепенулся толстяк.

— Я думаю, могли бы спросить с него за всё.

— Да, — сказал благородный мастер Ван Дейм, — я тоже придерживаюсь этого мнения, но он очень опытный воин, и мы не знаем где он.

— У меня достаточно шпионов и наушников по всему городу. — Теребя своими тонкими, похожими на птичьи лапы, пальцами край своей роскошной цвета свежей кровью сутаны заявил архиепископ. — Про солдатню не беспокойтесь, этого добра у меня тоже достаточно.

— А как же обер — бургомистр, — поинтересовался благородный мастер Ван Дейм, — что будет с ним?

— А что с ним, — не понял архиепископ?

— Как он ко всему этому отнесётся?

— Да плевать на него. Этот негодяй скоро очистит эту землю от своего присутствия. — Архиепископ подался вперёд. — Я думаю, вы будете наиболее подходящей кандидатурой на это место.

— Я даже не мог представить этого… это такая честь… — прошипел благородный мастер Ван Дейм, расплываясь в зловещей ухмылке.

— Вместе мы будем править этим городом. Наш дуэт установит беспредельную власть. Вы — светский глава, я — глава духовный. У каждого из нас огромный ресурс, у вас золото и влияние, у меня духовное влияние. Вместе нам никто не страшен, даже Епископ Рима и даже сам император.

— Да — да — да, конечно. Толстые пальцы булочник так впились в подлокотники своего кресла, что те едва не оторвались.

«Наживка проглочена», — подумал про себя архиепископ.

— Ну что ж, думаю, нам предстоит обсудить все детали. — сказал он вслух.

— Ещё бы я хотел уточнить один момент. — теперь уже в свою очередь прервал архиепископа главный булочник. — Что всё — таки с моей дочерью?

— Скорее всего, вы её больше не увидите. — прямо заявил монсеньер Стефан.

— Вы говорите, что она больше не вернется, но откуда вы знаете? — пробормотал он, пристально глядя на прелата.

— Я изучал этот вопрос достаточно долго, — сказал Стефан. — Похищенные Балаганом Дьявола, увы, не возвращаются. Никогда. Это закон природы. Тёмной природы, разумеется, к сожалению, но сделать мы ничего не можем.

— Я не готов пока с этим смириться…

— Но как же власть?

— Ну что ж, давайте всё обсудим. — предложил благородный мастер Ван Дейм, подперев своими пухлыми руками один из многочисленных подбородков.