- Нора, - сделав шаг к Сэту, произнесла девушка, задержав дыхание. Собственный голос прозвучал слабо, и сипло от длительного молчания, горло зажгло, словно по нему прокатились не слова, но настоящая лавина огня.

- Что? – тихо вырвалось у Сэта, широко распахнувшего от удивления глаза, не понимая, что поразило сильнее – прозвучавший столь внезапно голос или то, что первым она назвала свое имя.

- Когда ты спас меня, то спросил мое имя. Меня зовут Нора, - она ожидала увидеть, что угодно на лице своего спасителя, но только не облегчение и благодарность, коими светились его черты.

Улыбнувшись уголком губ, парень кивнул, поднялся по каменным ступеням, и распахнул перед ней дверь в храм мормонов. Но вместо вязкой тьмы проема церкви, Нора Мартин проходила вглубь, не сводя взгляда с человека, явившего ей свет там, где, казалось бы, даже самый настырный и непокорный луч небесного светила будет проглочен и навеки забыт миром.

Имеется в виде дом с привидениями в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Это один из крупнейших и дольше всех действующих аттракционов с привидениями в Соединенных Штатах и считается одним из лучших и самых страшных в городе.

Форсайт, Розбад-Каунти, штат Монтана.

После скудного, хоть и горячего завтрака в виде каши, больше напоминающей болотную жижу с привкусом затхлости и сена, Льюис Эртман сидел напротив Руби на деревянной тяжелой скамье, беспрестанно дергая ногой, и сверля взглядом отца Ричарда, ведущего беседу с одним из старожил. Он не видел сестру уже несколько дней, жена пастора не пускала и на кроткую минуту посетить Келли, объясняя свой отказ ее плохим состоянием, и возможностью заразиться. Лекарства, в самом деле, на вес золота, но мужчина готов был обшарить каждый уголок, выпотрошить каждый миллиметр городка, чтобы найти необходимые медикаменты, если такова плата.

Отец Ричард похлопал старожилу по плечу, скрепил на груди руки в замок и с улыбкой на морщинистом лице произнес:

- Все мужчины, достигшие двадцати, крепкие, способные идти достаточно долго пойдут на охоту вместе с Джоном. Вам дадут оружие, вещмешки, словом, все необходимое. Олени давно покинули эти места, так что предстоит путь не близкий, но Джон знает дорогу. Все должны вносить свою лепту, дети мои. Если сегодня Господь на нашей стороне, то вернетесь к вечеру целые, невредимые и сможете обеспечить лагерь пищей на добрую неделю. Собираемся здесь через десять минут.

- Ты тоже пойдешь? – спросила Руби увидев, что Льюис поднялся с места, потирая ладони о штаны.

- Ты его слышала. Все вносят свою лепту. К тому же, если просижу без дела еще хотя бы сутки, сойду с ума от беспокойства. Хочешь, чтобы я остался? – мужчина сделал шаг вперед, но остановился, ожидая ответа.

- Нет, от этого места у меня мурашки по коже, но я буду в порядке. Предложу свою помощь в медпункте, может, удастся узнать, как дела у Келли. Будь осторожен, - Льюис разделял чувства Руби, но ради сестры стоило потерпеть, прежде чем кивнуть, и отправиться на сборы, он мгновение всматривался в лицо девушки, ища хоть малейший намек на то, что она не справиться, но не нашел.

Напоследок проводив мужчину взглядом, Руби Дарем направилась в лазарет, с виду бывший амбар для малого домашнего скота. Жена священника Филиппа как раз повесила амбарный замок на дверь, направляясь позавтракать.

- Здравствуйте, Филиппа. Я тут подумала, что тоже хотела бы заняться чем-то, чтобы помочь лагерю. Знаю, что вы одна трудитесь всем нам на благо, лечите больных, это может быть довольно тяжело. Я врач, то есть была им до того, как случилась катастрофа. Умею вводить лекарство, и...

Руби не успела договорить, как женщина перебила ее скрипучим громким смехом, похлопывая полной красноватой рукой, словно нерадивое дитя.

- Ох, спасибо, детка. Ты так добра, но мне не нужна помощь, моя дорогая. В лазарете всего-то двое больных, похлопочу вокруг них и денек прошел. Благодарю за заботу, вот кому точно пригодились бы твои ручки, так это Элоиз на кухне. Повар из нее не очень, скажу честно, поэтому станет настоящим спасением, когда у нее появится помощница вроде тебя.

«Для чего вообще закрывать больных на замок?» - подумалось вдруг Руби. Едва ли они смогут сбежать, обессиленные и больные, или же он нужен для того, чтобы внутрь не попал чей-нибудь любопытный нос? Что ж, не повезло, у нее как раз был такой. За те дни, что они с Льюисом находились в лагере, девушка наблюдала за распорядком дня окружающих ее людей, и знала, что жена пастора после обеда уходит в свою каморку рядом с амбаром примерно на полчаса, в это же время у охраны пересменка. Если рассчитать все правильно, Руби незаметно сможет проведать Келли, и вернуться.

Время до обеда пролетело быстро, девушка, в самом деле, отправилась помогать на кухню, притворившись ненадолго покорной божьей овечкой, от которой Филиппа может не ждать неприятностей. Женщина вышла из лазарета строго по часам, с поста у ворот охранник как раз закинул лямку ружья на плечо, и направился в сторону домика для отдыха, но Руби не спешила, передвигаясь медленно на полусогнутых, от угла до угла амбара. Под ногами почти не шуршали камни. Ей повезло, что жена пастора не закрыла за собой дверь в этот раз, а может она делала так всегда, но тогда для чего закрыла его утром? Странное поведение Филиппы выводило из себя, но разбираться в этом было некогда.

Внутри амбара оказалось немного теплее, старое дерево еще противостояло промозглым ветрам, обложенное соломой, на полу тоже валялись пучки сена, а из щелей между досками подглядывали солнечные лучи. Впереди следующий дверной проем закрывался полупрозрачной пленкой, ограждая стерильное, насколько возможно в данных условиях, помещение. Руби обернулась еще раз, но не услышав посторонних звуков, вошла. Первая маленькая комната служила для хранения лекарств в узких шкафах, которые были практически пустыми, каких-то записей, разложенных на столе, сломанная кушетка тоскливо стояла в углу. Преодолев очередную, разрезанную на полосы, пленку девушка прошла в комнату побольше, с тремя пустыми койками, ржавой мойкой и газовой плитой, повсюду на полу и поверхностях расположились отсыревшие коробки. Страх мелкими мурашками пробежался по всему телу, Руби до боли закусила нижнюю губу, чтобы хоть как-то сдержать рвущееся на волю шумное дыхание, она сильно рисковала, чем дальше заходит, тем труднее будет выбраться незамеченной, но уйти, не увидев Келли, не могла.

Справа в углу располагалась еще одна приоткрытая дверь, за ней раздавались приглушенные странные звуки, напоминающие чье-то хриплое дыхание. Руби осторожно, на цыпочках, подкралась ближе, заглядывая в проем. Может у Филиппы все-таки есть помощник, именно поэтому женщина не закрыла амбар, уходя отдохнуть? В комнате казалось, никого нет, тишина, нарушаемая лишь скребущими шорохами, обволакивала штатив для капельниц, койки стоящие у дальней стены, взгляд девушки скользил меж ними, пока, наконец, не наткнулся на знакомый силуэт. Руби тотчас рванула к подруге, состояние Келли, в самом деле, оставляло желать лучшего, мертвецки бледное лицо, потрескавшиеся губы, тяжелые хриплые выдохи, но лихорадка хотя бы отступила.

- Ох, Келли, как ты? – шептала Руби, касаясь разгоряченными пальцами ледяного лба и щек подруги.

Девушка мгновенно отреагировала на голос, открыв глаза, ее взгляду трудно было сфокусироваться, но она старалась изо всех сил удержаться в сознании.

- Ру...би...это ты? – Келли попыталась поднять руку, чтобы убедиться, что навестивший ее посетитель не привиделся ей в сновидении, но не смогла. Запястье оказалось прикованным к кровати ремнем.

- Да-да, это я, Келли, я! Боже, зачем они тебя привязали? – на одном дыхании протараторила Руби Дарем, не зная, куда деть руки; она то гладила Келли по лицу, отбрасывая прилипшие грязные волосы, то касалась ремней, стискивающих ее руки. Нет, отвязывать было рискованно, если это сделать, Филиппа сразу заметит, что кто-то приходил.