Помогать людям - призвание с которым можно лишь родиться, - всегда считала Руби, чувствуя необъяснимую гордость за собственный дар, передавшийся будто по наследству, однако в последние пару лет, каждый раз стоя под дверями онкологического отделения, в тайне от всех жалела о нем. Стало неким ритуалом выжидать заветные две с половиной минуты, концентрируясь на собственном дыхании, прежде чем предстоит войти туда, откуда мало кому будет позволено вернуться. Рак, словно дьявольский пес, выжидающий за дверью; злой и беспринципный, заставляющий сильных людей становится пред ним на колени. Вдох-выдох.

Руби Дарем знала, что по обыкновению ждет ее в отделении – небольшие двухместные палаты, заполненные изможденными болезнью и терапией людьми, атмосфера отчаяния, запах неминуемой смерти, и где-то посреди всего этого на одной из кроватей лежит ее мамочка, прикованная трубками по которым течет желтовая жидкость, призванная избавить женщину от съедающего изнутри адского существа. От данной несправедливости закипала кровь, первое время девушка позволяла гневу вырываться наружу, но к сожалению, это мало чем помогало самой Дайане, а потому Руби ничего не оставалось, кроме как принять болезнь матери, но не смириться до конца. Если бы только Дайана позволила дочери излечить ее, если бы только дала хоть раз попробовать, но женщина оставалась непреклонна.

Никому, кроме Дайаны Дарем был не ведом еще один дар дочери, пробудившийся столь внезапно, что для женщины, яростно верующей в высшие силы, способности Руби показались благословением, судьбоносным знаком того, что путь для них обеих только начинается. Единственным о чем Руби не стала упоминать стало истинное происхождение дара, правда звучала на грани безумия, куда проще было позволить Дайане верить в снисхождение божеств, чем в то, что большая черная бабочка наградила девушку умением исцелять. Умолчала она и о том, что после той встречи ей стал сниться странный сон, один и тот же, будто кто-то забыл включенным кассетный плеер, и пленку зажевало. Незнакомые люди в месте, которое девочка никогда не видела ранее. Это казалось странным до ужаса, но рассказать о нем матери Руби отчего-то не решилась.

Впервые Руби Дарем заметила изменения вскоре после столкновения с причудливым насекомым, не похожим ни на какие виды, известные энциклопедиям и интернету, когда коснувшись чуть раненого бездомной кошкой кролика в огороде бабушки Санай, царапины на теле животного исчезли, но явили себя мгновенно на руках и ногах девушки.

Это настолько поразило неокрепший разум, что Руби долгое время не решалась попробовать исцелить кого-то вновь, но однажды зимой она нашла на крыльце дома птицу со сломанной лапой, и прибежав к матери тут же продемонстрировала силу своих способностей. Дайана с распахнутыми от удивления и страха глазами смотрела на то, как птица еще миг назад неподвижно лежавшая на ладонях дочери, теперь билась в панике у двери, желая вернуться на волю, в то время, как Руби кричала от боли, оседая на пол.

С точно таким же выражением лица женщина выдумывала ложь для врача о том, как могла четырнадцатилетняя девочка, не выходя из дома, заполучить столь сильный перелом. Миссия, порученная богами ее малышке укрепилась в голове Дайаны окончательно, когда шрамы на теле Руби стало невозможно скрывать, а в больнице женщина начала ловить косые взгляды, тогда они договорились использовать способности в крайнем случае, не грозившем смертельной опасностью для самой Руби. Рак, к великому сожалению, под описание не подходил.

- О, Руби, здравствуй, пришла проведать маму? Это прекрасно, дитя, но перед тем, как ты встретишься с ней, я должен кое-что сказать.

Не молодой врач, встретивший девушку у палаты, не спешил, тщательно подбирая слова, Руби буквально видела, как мысли крутятся в его голове, издавая скрежет несмазанных петель.

- Твоя мама отказалась от дальнейшего лечения в клинике. Я сожалею. Дайана ждала тебя сегодня, чтобы ты помогла ей с вещами.

- Отказалась? Что это значит? Вы не будете ее лечить?

Брови Руби взлетели вверх, новость настолько выбила девушку из колеи, что глупые вопросы сами собой слетали с губ. На лице доктора появилось извиняющееся выражение, мужчина лишь пожал плечами, положив руки в карманы белого халата.

- Мы никого не можем заставить принимать лекарства, возможно, у тебя получится переубедить ее. Мужайся, твоя мама крепкий орешек.

Руби не стала дослушивать до конца, ворвавшись в палату, где ее мама медленно собирала вещи в дорожную сумку, с которой переехала в клинику почти год назад. Внешний вид Дайаны со впалыми щеками, торчащими из-под больничной рубашки ключицами и безволосой головой, замотанной плотным цветным платком, больно уколол в самое сердце любящей дочери. Женщина жестом не дала девушке заговорить, вместо этого выдавив едва заметную улыбку.

- Я знаю, что ты скажешь, но это не обсуждается. Я хочу умереть дома. Отвези меня к бабушке Санай, пусть проведет ритуал очищения души, пока я еще способна передвигаться сама.

Всю дорогу до поселения, где жила Санай, Руби дулась на маму, но исподлобья все же поглядывала за состоянием Дайаны, беспокоясь. Женщина уже ждала их вместе с помощницами, Санай была в своем поселении чем-то наподобие верховного жреца, только она могла управлять магическими силами и вступать в контакт с духами природы, дарующими утешение тем, кто в них верит. Руби хотела бы верить, ведь в ней тоже течет кровь предков, кровь самой ведьмы Титубы, но не могла, отдав свой разум и сердце во власть науке. Однако не важно, во что верила Руби, если Дайане станет хоть немного легче, это стоит того, чтобы потерпеть.

- Санай, думаю, ты лучше меня все знаешь, я бы хотела оставить дань уважения к Опиль Ваобиран*, пообещай мою душу ему, рано или поздно мы с ним свидимся.

Руби везла Дайану в кресле-каталке до поляны за рядами возведенных вручную жителями домиков, не проронив и слова. Земля вокруг, крыши и виднеющиеся невдалеке холмы были украшены вырезанными из камня статуями божеств – Зэми, имеющих облик змей, черепах, жаб или кайманов. Двери у домов отсутствовали, внутри виднелось скудное убранство и большие сплетенные корзины, подвешенные к потолку практически в каждом жилище. Только раз Руби решилась подать голос, о чем тут же пожалела:

- А что в тех корзинах? Прячете пищу от диких зверей?

Бабушка Санай даже не взглянула на названную внучку, сосредоточено окропляя путь до поляны соком каких-то пахучих трав.

- В них останки наших предков, Руби. Если мы будем присматривать за костями, то их души будут оберегать нас. Я научу тебя правильно сохранять кости, беречь, чтобы твоя мама всегда была рядом с тобой.

Дезинфицирующее средство для обработки поверхностей и рук, повсеместно используется в больницах.

Властелин загробного царства, сын тьмы, охраняющий души мертвых.

За 5 лет до катастрофы. 2025 год.

Джеймстаун, штат Северная Дакота.

«Самое распространенное желание –

отличаться от других»

(В. Шекспир)

Келли порой не могла объяснить даже себе, зачем делает то, что делает. Зачем нырять в волну, которая вот-вот проглотит целый город? Для чего прыгать в жерло извергающегося вулкана, когда все вокруг бегут прочь? В такие моменты инстинкт самосохранения отключается, толкая на безрассудства, способные сохранить кому-то жизнь ценой собственной. Общество не признает подобного геройства. Забудется столь же быстро, как само происшествие, но Келли не могла иначе. Чувство беспомощности разъедало изнутри, когда она смотрела новости вместе с родителями, поэтому хваталась за любой пусть и мизерный шанс хоть что-то исправить в реальном мире. Именно об этом Келли Эртман заявила на собеседовании в колледже, где учился ее брат, на вопрос о том, что отличает ее от всех остальных. Борьба.